— Так в чём тогда дело?

— Работа такая, — пожал плечами околоточный. — Мы обязаны проверить все версии. Прошу подписать протокол. Кстати, не подскажете адрес где остановились? Говорят, что вы не проживаете по адресу вашей опекунши. С чего это вдруг?

— Это как — то относится к делу? — насупился я.

— Нет, — замялся околоточный, но быстро выкрутился. — Может возникнуть острая необходимость встречи с вами в ходе расследования дела. Не хотелось бы объявлять вас в розыск.

— Остановился у друзей, но вы всегда можете обратиться к моему классному руководителю, он всенепременно сообщит мне.

Похоже, мой ответ удовлетворил Андрона Никифоровича и он, коротко кивнув, скрылся в направлении кабинета директора гимназии.

Вечером, перед тренировкой, у меня состоялся разговор с дедом Киреем.

— Помнится ты обещался поговорить о своих проблемах, — дед попыхивал своей трубкой, устроившись на скамейке в летней беседке.

— Думаете, что время настало?

— Да! — уверенно произнёс он. — Алевтине Захаровне стало заметно лучше и это заприметили даже соседи. Я от своих слов не отказываюсь.

— Хорошо… — кивнул я ему. — Как насчёт того, чтобы припомнить свою боевую специальность и немного погонять меня.

— Зачем тебе это? — удивился дед Кирей.

— Мне скоро 16 лет и носить на поясе оружие, которым не владеешь, было бы большой глупостью, а кроме того, как оказывается, у меня не мало врагов.

— Намекаешь на дуэли? Так ведь они давно запрещены высочайшим указом, да и в корпусе вас будут обучать владению личным оружием.

— Запрещены — то они запрещены, но бывают случаи, когда отступить никак нельзя. Помоги, Кирей Кондратьевич.

Бывший поручик сурово взглянул на меня и тяжело выдохнул:

— Эх, молодёжь… Всё бы вам пыль в глаза пускать. Что именно тебе надобно?

— Холодное оружие и, если возможно, личное стрелковое.

— По стрелковому оружию ничем помочь не смогу. Тебе проще подыскать тир при части какой, там и присоветуют больше. Сам я неплохо владею шашкой, немного разбираюсь в ножевом бое.

— Отлично! В самый раз!

— Смотри, как бы не пожалел… — нахмурился дед Кирей. — Подгонять не буду. Начнёшь ерепениться — конец занятиям!

— Согласен!

Очевидно, чёрная полоса в моей жизни ещё не закончилась. На сей раз рыбаков стало заметно больше, правда заприметил я это когда уже было поздно. Типичная засада — трое позади, двое впереди, справа река, слева чистое поле. Жидкая рощица, которую я облюбовал для тренировок, просматривалась почти насквозь, так что деваться практически было некуда.

Два амбала, что дожидались меня впереди, побросали свои удочки и сменили их на узловатые дубины. Те, что позади перекрыли тропинку в частный сектор. Ныряю в неглубокий овражек и ползком направляюсь в сторону амбалов, благо ложбинка простиралась в том же направлении. Этих двоих необходимо нейтрализовать первыми и как можно быстрее, пока не подошла тройка с тыла. Двое с дубинками идут рядом друг с другом, атаковать их по одиночке нет никакой возможности. Вся надежда на внезапность и собственные возможности. Ребята с тыла заметно приблизились.

Рывок и я за спиной амбала, второго обхватил щупом и медленно лишаю его жизненных сил. Быстрее никак не получается — делать сразу два дела довольно сложно. Удар по затылку не проходит, амбал резко оборачивается и замахивается дубиной. Пробиваю в район солнечного сплетения. От боли его сгибает пополам, тщетные попытки глотнуть свежего воздуха не проходят и он, почти задыхаясь, роняет дубинку. Коленом в лицо вырубаю его окончательно. Всё! Эти оба — готовы!

Снова ныряю в знакомый овражек и не успев пройти десяти метров натыкаюсь на какого — то щуплого хонорика.

— Он здесь! — завизжало чудо и выхватило из сапога ножик.

Сближаться не стал — «высушил» жгутом на расстоянии. Где ещё двое? Осторожно выглядываю из оврага — никого! Посидел ещё пару минут и опять выглянул — тишина. Не утерпел, выскочил и огляделся. По берегу реки улепётывала пропавшая пара разбойников. Скорей всего они наткнулись на поверженных амбалов и решили не рисковать своими шкурами. Вида они были хлипкого и, если их главная ударная сила сейчас лежала на земле, то на что рассчитывать им?

Стащил всех тятей в кучу, связал их и заодно вывернул все карманы. Несколько ножей ужасного качества, кастеты и два рубля мелочью — совершенно не жирно!

— Рассказывай, — привёл я в чувство хонорика.

— А чего рассказывать — то?

— Ты не придуривайся. У тебя сейчас одна задача — быть максимально правдивым, а если начнёшь юлить дорога тебе одна — камень на ноги и в реку. И будь уверен правду ото лжи я отличить смогу! — и для пущей убедительности зажёг над головой светляк.

— Вот же сука плешивая! — донеслось со стороны амбала с разбитым в кровь лицом.

— Говори! — повернулся я к нему.

— Несколько дней назад пришёл к нам, пообещал червонец за то, что словим тебя и доставим по нужному адресу. Показал тебя у гимназии…

— Адрес!

— На Малую Ямскую свезти тебя велено.

М — да… а адресок — то приметный! Там же один из доходных домов незабвенной Дарьи Семёновны и сынок её, Тимофей Гаврилович, с дружками обитает там же.

— Что за жизнь свою положите? — поставил вопрос ребром.

Да, я согласен, что за спиной врагов не оставляют, но какие на хрен с них враги? Обыкновенные наёмники, которые подрядились на не совсем чистую работу. Живут они тем. Лиходеи и сами теперь не рады, что связались со мной. Обратись я в полицию им прямая дорога на рудники и они это прекрасно понимают. Не любит государь наш, когда одарённых за зря обижают.

— Пятьдесят рублёв, — промычал пришедший в себя третий. — Больше у нас ничего нету.

— Хорошо, — согласился я. — Жду здесь завтра утром. Если что не так, то уж не обижайтесь: метки на вас я поставил, найду по любому. Не отыщитесь вы, начну резать родню. Понятно?

— Чего уж тут непонятного… — кивнул третий.

Надеюсь, тятей я запугал достаточно.

— И со своим заказчиком в ближайшее время не связывайтесь, — посоветовал я, развязывая им руки.

Как только наёмники скрылись, бегом направился к деду Кирею — надо навестить мою пациентку и срочно выдвигаться в город. Когда же я высплюсь нормально?!

На Малой Ямской оказался ближе к полуночи. До подвала доходного дома добрался без проблем, помогли заранее приготовленные ключи. Я уже давно озаботился ими, отдав слепки слесарю в торговых рядах.

В подвале было трое. Одна аура не шевелилась и больше соответствовала спящему человеку, а вот две других были вполне себе активные. Щупом до них я точно не дотягивался — придётся рисковать. Стараясь не шуметь, осторожно вставляю ключ во внутренний замок и прокручиваю его. Вроде бы получилось… Приоткрываю дверь, в подвале темнота, свет виднеется лишь в дальнем его углу. Просовываю голову в дверь: за столом трое, один из них уже мордой в «салате», двое неторопливо беседуют, не забывая при этом подливать себе. Слева от меня вешалка и непонятный шкаф, ныряю в его тень, осторожно прикрывая за собой дверь.

— И дался тебе этот заморыш… — донеслось до меня.

— Ты не понимаешь, Глеб! — с жаром отозвался мой братец. — Меньше месяца осталось до его совершеннолетия. Если он подтвердит, что является одарённым, то может потребовать четверть от причитающегося ему наследства, а в восемнадцать уже всю половину.

— Так в чём проблема? Отдайте ему деньги и все дела!

— В том то и беда, — Тимофей залпом выпил половину гранёного стакана. — Нету денег! Маманя их в строительство нового доходного дома пустила и достроят его лишь к концу следующего года — прибыли с него в ближайший год точно не будет. А если мы не выплатим причитающуюся сумму этому гаду, то могут возникнуть проблемы — органы опеки арестуют на все наши активы. Вот такие дела, Глеб…

— Так может его того…

— Можно и того, только если докажут, что смерть была насильственной с нас потребуют вернуть все сбережения его родителей. С чего тогда жить будем?