Вечером перед сном читал Пушкина. Сначала «Арапа Петра Великого», а затем поэму «Граф Нулин». Читаю произведения Александра Сергеевича и поражаюсь. Что ни слово — самородок, что ни фраза — светлая мысль. На века написано. Изменится быт, возможно даже поменяется государственный строй, но сущность человеческая, понятия о добре и зле останутся неизменны. Как бы научиться писать, как Пушкин. Всё бы за это отдал.

День получки. Все работающие в смену, приехали за деньгами. Толя получил спирт и угощал им прибывших сотрудников. Весёлые, довольные собой и своей жизнью, расходились они по домам. Глядя на них, я злился на себя за то, что не имею в душе покоя. Какая-то неведомая сила влекла меня к высокому, далёкому, непознанному и неизведанному. В сердцах я размышлял: «А стоит ли игра свеч? Почему бы не успокоиться, не угомониться? Пил бы со всеми спирт и был бы этим счастлив». Но тотчас я ловил себя на неискренности: «Нет, не стал бы я счастливым и не успокоился. И легко на душе у меня только от того, что я выбрал дорогу, знаю цель и иду к ней. Есть желание лицедействовать, есть желание скрипеть пером. И я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы добиться результата».

Коля, напившись пьяным, хвастался обновкой. Снял перед всеми штаны, демонстрируя цельновязаные трусы. Вера Шишацкая кричала, отказываясь платить пятьдесят копеек за лотерейный билет «ДОСААФ», который насильно распределяют между рабочими в дни получки и аванса.

После работы встретился с Женькой. В кинотеатре «Буревестник» смотрели фильм «Зеркало треснуло». Вечером пробовал читать «Гаврилиаду» А. С. Пушкина. Но ничего из этой затеи не получилось. Спать не хочется и бодрствовать нет сил. Таня, обманщица, не позвонила, а я очень ждал её звонка.

Утром встал бодрым, за пятнадцать минут оделся и пошёл на работу. Приехал первым, сразу за мной в мастерскую вошёл Борис. Следом Саня и Максимыч.

Саня решил сегодня напиться. Выпросил у Толи кружку спирта, разбавил его с водой и с самого утра напился пьяным. Пришла комиссия во главе с парторгом Кузнецовым, стала, как обычно, пустословить и играть в какую-то только им понятную игру. Саня будучи «хорошеньким» стал смеяться из-за шкафчиков, являющихся ширмой отделяющей нашу столовую от мастерской. Только случай спас его от разоблачения. Сегодня Саня должен был ехать на другой объект, но так как его состояние не позволяло ехать одному, Толя попросил Бориса съездить вместе с ним.

Оставшись втроём, мы мирно существовали. Толя с Максимычем в пьяном, а я в трезвом виде. Похвалив меня, они стали расхваливать себя и жаловаться нашим женщинам на жизнь.

После работы мы встретились с Женькой на станции метро «Октябрьская» и поехали к Борису. Надежда, жена Бориса, угостила вкусным пловом и настойкой из чернослив. Хорошо сидеть за круглым столом и разговаривать с друзьями. По цветному телевизору смотрели документальный фильм «Монолог» с разговорами и песнями В. С. Высоцкого

На дворе минус тридцать пять градусов. Всё белым-бело, настоящая русская зима. Деревья все снегом запорошены. Утром бежал на работу и отморозил себе кончик носа.

Толя приехал на работу к обеду, еле-еле оклемался после вчерашней пьянки. И сразу же налил Сане, тот выпил и повеселел. Ленка гадала мне на картах, так как сегодня Рождество. Но ничего нового не сказала. Гадалка должна удивлять. Играли в домино. Я в паре с Толей, Борис с Саней. Мы проиграли. На работу отнёс четыре книги, все читают мою литературу. Сам как ни старался найти что-нибудь и выучить, — никак не смог.

После работы поехал домой. У меня абонемент на январь в бассейн «Москва», но по такому морозу не до заплывов. Постоял на руках, поработал с голосом, как учил профессор Василенко. Полистал новую «Литературку», дельного мало в основном всё пустое.

Понравилась передача «Разговор журнала «Огонёк». Главным редактором этого издания стал Виталий Коротич. Он интересным, живым языком говорил о накопившихся проблемах. Хочет поднять у «Огонька» авторитет. В добрый час.

Утром пришлось постоять на остановке в ожидании автобуса. Температура минус тридцать пять по Цельсию. Холодно не было, а нос отморозил. Пришёл на работу, посмотрелся в зеркало, а кончик носа белый.

На работе без изменений. Андреич напился с самого утра. Рассказывал похабные, матерные анекдоты и пел песню: «Где соловей в кустах поёт и соловьиху к сердцу жмёт. Где сову филин обнимает, обещает, знать обманет, — замуж не возьмёт. Где косой заяц ждёт лису. Она давно с бобром в лесу…».

Таисия Яковлевна начала было сплетничать, но я это безобразие пресёк. Тогда они вышли из мастерской вдвоём с Толей, и она стала нашёптывать сплетни ему одному. Кроме «свежих», видимо что-то крамольное рассказала про нас с Борисом. Потому что Толя смотрел на нас сумасшедшими глазами и чуть было не плакал. Славная женщина Таисия Яковлевна и все женщины у нас на работе славные, но вся жизнь у них состоит из одних только сплетен. Свелась только к этому.

Играли в домино. Мы в паре с Борисом, Толя с Андреичем. Две партии мы выиграли, четыре проиграли.

После работы занимался гимнастикой под музыку, читал Пушкина и смотрел по телевизору баскетбол.

Я приехал на работу без пяти минут восемь. Андреич после смены уходил домой. Но перед тем, как уйти, он рассказал историю своей любви.

Как после войны познакомился с женой, как жили они с ней душа в душу. Как родила она ему двух сыновей, заболела и рано умерла.

Константин Андреевич целовал меня в голову и говорил, что любит нас с Борисом, как своих детей. И он не обманывал. Андреич воевал, прожил насыщенную событиями, интересную жизнь, но сумел сохранить в себе юношеский задор и такое светлое чувство, как любовь.

Валера Кулямин и Толя спорили насчёт заявления штангиста Власова. Толе не понравилось, что Власов безапелляционно заявил, что 180 кг, которые он в своё время выжимал из-за головы, сейчас никто не выжмет.

Саня с Толей опять напились. Саня стал кричать на Маринку Авдееву, упрекать, что часами сидит на телефоне, не даёт ему позвонить. А ему нужно обмен квартиры утрясти.

Я принёс на работу две книги. Лермонтов «Герой нашего времени» и стихи С. Есенина. Но так и не смог почитать. То с бумагой ходил, как курьер, то с Борисом меняли лампы в кабине лифта. То Галина купила торт и мы, навалившись всем коллективом ели его. Так и день прошёл незаметно, ничего полезного для себя не сделал.

Ехал на работу, в автобусе встретил Женю Смирнова, а возвращаясь, — Игоря Коробейникова. У них обоих сыновья. У Жени Смирнова — Денис, а у Игоря — Лёша. Мои ровесники «рожают» сыновей, а я и мыслить не желаю о женитьбе. Все мысли только о том, как бы прославиться и стать великим. Не сумасшествие ли это?

Вернувшись с работы, стал писать. Хорошо сегодня шла работа, не заметил, как исписал тринадцать страниц. Такое нечасто случается. Начал со сказки, а закончил монологами и диалогами. Голова распухла, хорошо, что завтра выходной, — отосплюсь.

Разбудила мама. Сказала, что нельзя столько спать. Я встал и пошёл умываться. По телевизору шёл какой-то фильм с молодой Верой Глаголевой. Война, раненый боец, так и не понял, про что и о чём. Сразу после фильма — «Утренняя почта». Ведущие — Семён Фарада и Илья Олейников. Фарада задал вопрос: «Что делает утром мужчина?». Он сам же и ответил: «Одевается и идёт к себе домой». Замечательная была программа, много шуток и каламбуров. Сразу после «Утренней почты» начался фильм про индейцев студии «ДЭФА» с участием Гойко Митича, «Вождь Белое Перо». Позвонил Женька, сказал, что едет в ателье на Матвеевскую и заедет ко мне. Затем начался фильм «Коммунист» с Евгением Урбанским. Как хорош он в этой роли. Приехал Женька, стали смотреть эту ленту вместе. Далее началась «Кинопанорама», а после неё «Музыкальная мозаика». Целый день просидел я у телевизора. Женька примерил сшитые в Ателье джинсы. Они на нём хорошо сидят. Дал ему почитать последние «труды». Он отметил тенденцию. Сказал, что писать я стал лучше, но всё ещё слабовато. Это собственно, я и сам понимаю. Смотрели фотографии. Я отыскал две потерянные плёнки из Нового Афона, не распечатанные нами. Смотрели фильм «Девчата» в двадцать один сорок. В том месте, где Илья приходит к Тосе с золотыми часами я занервничал. Появилось ощущение, что роль мою отбирают. В студии ставили эту сцену, я играл Илью.