На авансцене.
Р а я. А пройти туда нельзя?
К о с т я. Нельзя. Это граница.
У старушки.
С т а р у ш к а. Что мне теперь еще делать?
Т а м о ж е н н и к. Вы заполнили таможенную декларацию?
С т а р у ш к а. Вы только не говорите мне такие умные слова. Что я, академик?
Т а м о ж е н н и к. Простой листок, мамаша. Вопросы и ответы. Уж, наверное, что-что, а анкеты заполнять приходилось?
С т а р у ш к а. Вопрос. (Рассматривает листок.) А если я вас попрошу помочь мне ответить на эту штуку?
Т а м о ж е н н и к. Давайте заполним. (Вынимает ручку.) Фамилия?
С т а р у ш к а. Это как раз не трудно. Глушкова.
Т а м о ж е н н и к (пишет). …ова. Имя, отчество?
С т а р у ш к а. Зинаида Григорьевна.
Т а м о ж е н н и к. …орьевна. Так и запишем.
На авансцене.
Р а я. Слава богу, дело как будто пошло.
У старушки.
Т а м о ж е н н и к. Теперь дальше, мамаша. Золото, серебро, платина в слитках, ломе и сыром виде? С собой имеются?
С т а р у ш к а. Как вам не стыдно спрашивать меня такую чепуху?
Т а м о ж е н н и к. Ничего не поделаешь, мамаша, международные правила. И в других странах спросят.
С т а р у ш к а. В других пусть спрашивают. Но за вас мне просто неудобно.
Т а м о ж е н н и к. Полагается, мамаша. Драгоценные камни, жемчуг, изделия из них? Везете?
С т а р у ш к а. Разве не видите? Вся в бриллиантах. И всю жизнь.
Т а м о ж е н н и к. Мало ли. Скажем, обручальное кольцо или сережки с камушками — вполне возможная вещь.
С т а р у ш к а. Так представьте себе, вы попали в точку. Как раз у меня есть и кольцо, и сережки.
Т а м о ж е н н и к. Видите? Запишем. (Пишет и говорит.) Золотые изделия. Имеются. Кольцо и сережки. Дальше, мамаша. Оружие всякое, боеприпасы с собой берете?
С т а р у ш к а. Нет, вы меня просто, наверное, с кем-то путаете? Ну и ну. Что я, генерал? Оружия мне не хватало.
Т а м о ж е н н и к. Значит, не везете. (Прочеркивает.) Остальное ясно… И вот здесь распишитесь.
С т а р у ш к а. Вот здесь?
Таможенник кивает.
(Расписывается.) Если бы вы знали, сколько раз мне пришлось из-за этой поездки расписываться, так вы бы подумали, что я — министр.
Т а м о ж е н н и к. Все в порядке. Теперь ждите спокойненько вызова. По радио объявят: рейс такой-то, Москва — Нью-Йорк без пересадки. Счастливо долететь, мамаша.
С т а р у ш к а. Спасибо. И за помощь — тоже. Это же надо, у такой старухи, как я, — оружие. Вот мое оружие. (Показывает на значок, приколотый к отвороту пальто.) Голубь мира.
Таможенник уходит. Старушка подходит ближе к авансцене.
К о с т я. Я все узнал. Рейс сорок пятый, Москва — Нью-Йорк без пересадки. Долетите за двенадцать часов. С одной остановкой — в Копенгагене.
С т а р у ш к а. Боже мой, боже мой… Неужели через двенадцать часов я увижу своего мальчика?.. Просто не верится…
К о с т я. Самолет — «Боинг-707». Американский.
С т а р у ш к а. А на нашем нельзя?
К о с т я. Так на этот ваш сын билет купил. В туристском классе. Значит, без сигар и коньяка.
С т а р у ш к а. Это я как-нибудь переживу.
Г о л о с п о р а д и о. Производится посадка на самолет «Пан-Американ» рейс сорок пятый Москва — Копенгаген — Нью-Йорк. Повторяю. Производится… (Голос затихает.)
К о с т я. Ну, до свиданья, Зинаида Григорьевна.
С т а р у ш к а. Будьте здоровы, Костя, Валечка, Раечка… милые мои… Добрые мои… Спасибо вам за все… Вы извините, но я сейчас буду плакать… (Плачет.)
Р а я. Напишите нам… Мы будем ждать. И вообще — мы будем ждать.
С т а р у ш к а. Да, да… Вы будете ждать… А что меня ждет там?
К о с т я. Сын, внуки, правнуки. Вы же сами говорили?
С т а р у ш к а. Какое имеет значение, что я говорила?
К о с т я. Вам пора идти.
Р а я. Сразу же телеграфируйте, как только прилетите. Пишите почаще.
С т а р у ш к а. И вы мне тоже. Что-то я еще хотела сказать?.. Забыла… Уже теперь не вспомню.
К о с т я. Напишите в письме.
С т а р у ш к а. Это совсем не то. Вы только меня не забывайте. Мы должны опять увидеться. Валечка, Раечка, Костенька… Обязательно… (Машет рукой, шлет воздушный поцелуй и уходит.)
Костя, Валя и Рая остаются на сцене и машут ей вслед рукой. Раздается рев самолета. Этот рев усиливается и затем постепенно затихает.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Письмо старушки
На сцене В а л я, Р а я и К о с т я. В руках у Раи конверт.
Р а я (вынув письмо). Наконец-то. Первое письмо. (Читает.) «Дорогие мои Валечка, Раечка и Костенька! Даже не верится, но я в Америке».
К о с т я. Кто под нами вверх ногами? Подумать только — наша старушка!
На авансцену выходит с т а р у ш к а и озирается.
С т а р у ш к а. Даже не верится, но я в Америке.
Быстро входит И л ь я — он выглядит моложе своих лет. Держится бодро, одет хорошо и неярко. На глазах чуть затемненные очки. Стремительно проходит мимо старушки раз, другой.
(Неуверенно.) Илюша!
И л ь я. Мама!
В а л я (вытирает глаза). Обалдеть!
Р а я (читает). «Мы сразу узнали друг друга. А затем Илюша повез меня на своем автомобиле к себе домой».
Рая, Валя и Костя уходят. Старушка и Илья смотрят друг на друга.
С т а р у ш к а (вздохнув). Постарел ты все-таки… И потолстел.
И л ь я. А ты выглядишь превосходно.
Входит П э г г и, очень подтянутая моложавая американка. В парике. В дальнейшем она будет менять парик к платью.
Как ты находишь мою жену Пэгги?
С т а р у ш к а (Пэгги). Вы совсем молодая женщина.
И л ь я (матери). Она не говорит по-русски. (Жене.) Мать находит, что ты выглядишь великолепно.
П э г г и. Дивная старушка. Эли, я ее буду называть мамой.
И л ь я (матери). Пэгги спрашивает, может ли она называть тебя мамой?
С т а р у ш к а. Конечно! Я еще не успела шагнуть, а у меня уже красивая дочь.
И л ь я (Пэгги). Мать от тебя в восторге. Поцелуй ее. Ей это будет приятно.
Пэгги прижимается щекой к старушке. Та ее целует. Входит Р э ч е л — хорошенькая девушка лет семнадцати, в розовых джинсах и свитере.
(Матери.) А мою дочь Рэчел ты узнала? По фото. Она учится в университете.
С т а р у ш к а. Прелесть. Она тоже не говорит по-русски?
Р э ч е л. Говорю. От папы. А потом, я учусь на факультете славистики. Можно я вас поцелую, бабушка?
С т а р у ш к а. Бабушка! И она еще спрашивает.
Они целуются.
(Илье.) А где твой старший сын?
И л ь я. В Нью-Орлеане. Он обещал приехать. Мы сами не видели его целую вечность. (К Пэгги.) Ты не помнишь, когда Джонатан был у нас последний раз?
