П э г г и. Конечно, помню. Что-то около двух лет назад.

И л ь я (матери). Но он обязательно выберется в ближайшее время.

С т а р у ш к а. С женой и детьми?

И л ь я. Это сложнее. Глория, его жена… Ей чуть-чуть нездоровится. Что-нибудь придумаем. А что ты скажешь по поводу своей комнаты? Нравится она тебе?

С т а р у ш к а (восхищенно). Очень. Я думала, Нью-Йорк — это небоскребы, шум, звон, лязг… А оказалось — небоскребы есть, но у меня под окном — парк. И балкон. И тихо.

И л ь я. Да, это такой район.

П э г г и (Илье). Эли, спроси маму, какая у нее диета? Чтобы я могла готовить.

И л ь я (старушке). Пэгги спрашивает, какие у тебя любимые блюда? Что тебе можно есть, а чего нельзя? Она все это должна знать.

С т а р у ш к а. Пусть она не беспокоится. Как вы, так и я.

П э г г и. Скажи маме — пусть не стесняется. Объясни ей, деньги для того, чтобы их тратить. Переведи ей это.

И л ь я (матери). Чувствуй себя как дома, мама.

П э г г и. Эли, извинись перед мамой, но у меня еще масса дел. Я должна идти.

И л ь я (матери). Пэгги очень сожалеет, но ей придется испариться.

Пэгги, секунду задумавшись, целует старушку и, сделав ручкой, выходит.

С т а р у ш к а. Какая она… живая. Замечательно!

И л ь я. Да, да… И вообще, мама, все, что тебе хочется.

С т а р у ш к а. Господи! Все, что мне надо, — это вас видеть. Кстати, как у вас с газетами?

И л ь я. То есть?

С т а р у ш к а. Вы газеты читаете на английском языке?

И л ь я. Разумеется.

С т а р у ш к а. Как же быть со мной? Вся моя подписка осталась в Москве.

И л ь я. Я могу тебе покупать московскую газету здесь.

С т а р у ш к а. Замечательно.

Р э ч е л (с искренним изумлением). Бабушка, неужели ты будешь сидеть и читать газету?

С т а р у ш к а. А что делают с газетами у вас?

Р э ч е л. Ты видела наши газеты? Сто двадцать страниц.

И л ь я. Ежедневно!

С т а р у ш к а. Ну и ну! С ума сойти!

В комнате  В а л я. Звонок. Выходит, чтобы открыть дверь. Возвращается вместе с  К о с т е й.

В а л я. Давно не виделись.

К о с т я. А зачем я пришел, догадываетесь?

В а л я. Новое письмо от Зин Григорьны прочесть?

К о с т я. Угадали. Раюша звонила.

В а л я. Чаю хочешь?

К о с т я. Нет, спасибо.

В а л я. На письмо. (Дает.) Садись.

К о с т я (садится). А Раюша скоро будет?

В а л я. Кто ее знает! Может, яблочко скушаешь.

К о с т я. Пока ничего не надо.

В а л я. Ты читай. Не жди ее.

Костя, вынув письмо, начинает его просматривать.

Вслух читай. Там было неразборчиво. Пишет как курица лапой.

К о с т я. Возраст. (Читает.) «Здравствуйте, мои родные Валя, Рая и Костя».

В а л я. Стой! Чуть не забыла. Газ выключу. У меня мясо варится. (Выходит.)

Пока ее нет, на авансцене появляются  с т а р у ш к а  и  Р э ч е л. Старушка сидит в качалке, а Рэчел на полу, на кожаной подушке. На коленях у Рэчел твердая папка, лист бумаги, авторучка. Далее сцена перемежается репликами, произносимыми «У Вали» и «На авансцене».

С т а р у ш к а. Это будет для тебя практика. Полезное дело. Пиши так. «Здравствуйте, мои родные Валя, Рая и Костя».

Р э ч е л (пишет). «…мои родные…» А кем они мне приходятся, бабушка?

С т а р у ш к а. Никем.

Р э ч е л. А вы говорите — родные?

С т а р у ш к а. Потому что родные. У вас разве нет такого выражения?

Р э ч е л. Я просто… Значит, не родственники?

С т а р у ш к а. Нет.

Р э ч е л. Жаль. Я бы хотела иметь родственника в России.

С т а р у ш к а. Зачем?

Р э ч е л. Переписываться.

С т а р у ш к а. У тебя есть родственники в Советском Союзе.

Р э ч е л. Кто?

С т а р у ш к а. Я.

Р э ч е л. Вы же у нас?

С т а р у ш к а. Уеду, будешь мне писать.

Р э ч е л. Ах, бабушка, никто вас не отпустит.

С т а р у ш к а. Глупости.

Р э ч е л. Папа только и думает, как бы сделать для вас все получше. И мы к вам привыкли. Разве вам тут плохо?

С т а р у ш к а. Вы все очень милые. И мне хорошо. Просто замечательно. Но как это можно — не вернуться домой?

Р э ч е л. Считайте, что ваш дом теперь здесь.

С т а р у ш к а. Не будем спорить. Пиши. «Здравствуйте, мои родные Валя, Рая и Костя». Написала?

Р э ч е л. Да.

Возвращается  В а л я.

В а л я. Теперь — все.

К о с т я. Итак — продолжаю.

В а л я. Чего «продолжаю»? Давай сначала.

К о с т я. Там только одна фраза: «Здравствуйте, мои родные Валя, Рая и Костя».

С т а р у ш к а (диктуя, чуть грустно). «Вы, наверное, думаете, что я уже умерла».

Р э ч е л. Ну, зачем, бабушка…

С т а р у ш к а. Пиши, пиши.

К о с т я (читает). «Вы, наверное, думаете, что я уже умерла?»

В а л я. Шутит.

С т а р у ш к а. «Просто очень много сразу нового. Новая обстановка, новые люди вокруг меня, мои родственники…»

Р э ч е л (записывая). Родственники или родные?

С т а р у ш к а. Родственники. (Диктуя.) «Они очень хорошие люди. Стараются сделать мне приятное. И вот даже сейчас это письмо к вам я диктую, а пишет его моя внучка, такая хорошенькая девушка, что просто приятно смотреть.

Рэчел смеется.

Мой дорогой Костя, вы бы, я знаю, порадовались. Вы же любите хорошеньких».

К о с т я. А кто их не любит?

Р э ч е л. Зачем ему про меня? Он же меня не знает.

С т а р у ш к а. Узнает.

Р э ч е л. Тогда, может, послать мое фото?

С т а р у ш к а. Это уже мысль.

К о с т я (вынимая из конверта). Ого! Да тут есть фотокарточка. (Рассматривает.) Очень мила.

В а л я. Эта в девках не засидится.

С т а р у ш к а. «У меня большая светлая комната с балконом. Мы живем в очень хорошем районе. На Симон-авеню, сто шестнадцать. У нас много зелени. Мой сын Илюша покупает мне московские газеты, и все новости я знаю».

В а л я. Не отрывается. Наши газеты достает.

С т а р у ш к а. «Дорогой Костя, у меня к вам большая просьба».

В а л я. Ну, дальше чепуха пойдет.

С т а р у ш к а. «Я очень волнуюсь — у Вали был приступ аппендицита, а она побоялась делать операцию. Чего она ждет? Она ужасная трусиха».

В а л я. Видал, что делает? И тут она меня допекает. Оттуда достает.

С т а р у ш к а. «Мой дорогой, добрый Костя. Вы же мужчина, повлияйте на нее. Пусть идет и делает операцию, не дожидаясь приступа. Если бы я была в Москве, я настояла бы».

К о с т я. А в самом деле, чего вы ждете?

В а л я. Уж так, пойти и разрезаться. Ведь живот. Не палец.

К о с т я. Если упустить, может плохо кончиться.

С т а р у ш к а. «Уговорите ее, Костенька, уговорите! Она женщина хорошая, но упрямая, а я очень ее люблю».

В а л я. Ишь, критику наводит. Ладно, схожу выясню.

С т а р у ш к а. «И если она скажет вам: «Ладно, схожу выясню», — вы не успокаивайтесь, а проверьте. Пусть она вам даст честное слово, что пойдет. И напишите мне».

В а л я. Вот забота ей со мной в Америке.

К о с т я. Даете честное слово?

В а л я. И этого заразила. Ладно, считай, даю.

С т а р у ш к а. «А теперь к тебе просьба, Валечка. Напиши мне, как Люся. Она же должна была учиться петь?»

В а л я. Приняли Люсю. Учится. Так и надо будет написать. Дескать, учится девушка. Успехи прямо выдающиеся.