Т е р е х и н. Это и есть для меня художественная.
Т а м а р а (снисходительно). Чудак ты у меня. (Растрепала ему волосы.) Ох, вся работа пропала. (Причесывает.)
Т е р е х и н. Опять назад?
Т а м а р а. На пробор, на пробор… Ну, теперь все. (Целует его несколько раз.) Что передать соседям?
Т е р е х и н. Приветы. Поклоны.
Т а м а р а. Всем?
Т е р е х и н. Разумеется.
Т а м а р а. И Марии Николаевне?
Т е р е х и н. Конечно. А вы все воюете?
Т а м а р а. Не любит она меня. А я ее. Ладно. Так и быть. Ну, еще раз… (Целует его несколько раз.) Всего доброго. (Сделав приветственный жест и улыбнувшись, приводит себя в порядок.)
Т е р е х и н. Я провожу тебя…
Оба уходят.
В кабинете профессора
П р о ф е с с о р, седой и лысый, сидит и пишет. Стук в дверь. Появляется Н о в и к о в.
Н о в и к о в. Можно?
П р о ф е с с о р. Да-да, заходите и садитесь.
Новиков садится.
(После паузы.) Дело обстоит так. Я считаю, операцию надо делать не откладывая. Без операции — сами понимаете.
Н о в и к о в. Понимаю. Все помрем. Вопрос — когда?
П р о ф е с с о р. Я не бог.
Н о в и к о в. А все-таки? Через год, два? Сколько я еще протяну?
Профессор разводит руками.
(С улыбкой.) А вы не преувеличиваете?
П р о ф е с с о р (после паузы, без улыбки). Нет.
Н о в и к о в. Каков риск операции? Каков шанс? Один из ста?
П р о ф е с с о р. Зачем такие крайности?
Н о в и к о в. А сколько не крайность? Два? Три?
П р о ф е с с о р. Вы так, пожалуй, до ста досчитаете.
Н о в и к о в. До ста не досчитаю. Это я уже понял. Ну хоть десять процентов надежды у меня есть?
П р о ф е с с о р. Медицина — это вам не точная наука.
Н о в и к о в. А все же говорят — аптека.
П р о ф е с с о р. Я не могу назвать цифру.
Н о в и к о в. Нет, можете. У вас есть статистика. Сколько таких, как я, выживает при этой операции?
П р о ф е с с о р. Вы только не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Н о в и к о в. Перестаньте! Не кисейная барышня. Меня успокаивать не надо. Я боец. Воевал. Я писатель. У меня есть рукописи, неоконченные работы. Я обязан знать, как ими распорядиться. У меня, наконец, сын. Я должен знать, как мне с ним поговорить перед тем, как я уйду на операцию. Я имею право все знать, должен все знать и имею силы вынести это. Вы слышите меня?
П р о ф е с с о р (тихо). Еще бы. Я думаю, весь этаж слышит.
Н о в и к о в. Простите.
Пауза, во время которой профессор пытливо смотрит на Новикова.
П р о ф е с с о р (наконец). Черт вас знает!
Н о в и к о в (мягко). Прошу вас, профессор… Илья Захарович…
П р о ф е с с о р. Ну, со статистикой я вас знакомить не буду, это не ваше дело, хотя она и неплохая. А вот в отношении вас лично… Сейчас скажу.
Н о в и к о в. Заранее спасибо.
П р о ф е с с о р. Да погодите благодарить. (Подумав.) Операция тяжелая. Но другого выхода при вашем состоянии сердца нет.
Н о в и к о в (упавшим голосом). Понимаю… Простите… Сейчас я соберусь с мыслями…
Пауза.
П р о ф е с с о р. Если вам надо подумать… поговорить с женой…
Н о в и к о в (с трудом). Нет… Благодарю вас… Я не женат… Я могу принять решение и сейчас. На операцию согласен. Только, если можно… дайте мне несколько дней… Десять дней. Даете?
П р о ф е с с о р. Я на вашем месте не стал бы откладывать.
Н о в и к о в. Ничего. Десять дней я выживу. Обещаю. А за меньший срок… дела… не уложусь…
П р о ф е с с о р. Я вам все сказал.
Н о в и к о в. И — просьба. Разрешите до операции повидать сына. Раза два, три…
П р о ф е с с о р. Хоть каждый день. Но — не волноваться.
Н о в и к о в. Обещаю.
П р о ф е с с о р. А вы не хотите в отдельную палату? У нас как раз освободилась.
Н о в и к о в (подумав). Не надо.
П р о ф е с с о р. Просто — больший покой.
Н о в и к о в. Я уже привык к моим соседям. И потом, вы знаете, один из главных врагов для писателя — покой. Надо уметь его избегать. А это… Впрочем, я у вас отнимаю время.
П р о ф е с с о р. Ничего. Ну, идите. Вам надо отдыхать.
Н о в и к о в. Разумеется. Обязательно. Итак, через десять дней, профессор, я в вашем распоряжении.
П р о ф е с с о р. А я — в вашем.
Молчаливый обмен поклонами. Новиков уходит.
КАРТИНА ВТОРАЯ. — НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Палата в больнице
Четыре койки. Широкое, почти во всю стену, окно. Слева около двери на койке лежит П р о з о р о в, полный, хмурый мужчина. На этой же стороне, у окна, лежит Г о н ч а р о в. По другую сторону окна — койка Т е р е х и н а. И, наконец, койка Н о в и к о в а.
П р о з о р о в (ест и говорит). А хороший народ у нас тут подобрался. Но вообще… Палата на четверых… Меня обычно кладут… Впрочем, это неважно.
Т е р е х и н. Зачем же вы легли сюда?
П р о з о р о в. Ночью — приступ. Отвезли куда хотели. Нет, разумеется, и тут условия вполне… Но привычка, знаете ли… (Отставляет тарелку.)
Входит м е д с е с т р а со шприцем.
М е д с е с т р а (Прозорову). Вам укол.
П р о з о р о в. Милая девушка… Опять? Куда?
М е д с е с т р а. Туда же. (Делает укол ниже спины.)
П р о з о р о в. Ой!
М е д с е с т р а. Потерпеть надо.
П р о з о р о в. Это правильно. Одно огорчительно — неужели нельзя на такие уколы сестру постарше?
М е д с е с т р а. А зачем? У меня опыта достаточно — вас уколоть в мягкое место.
Г о н ч а р о в. Это он, сестрица, вам понравиться хочет. Боится произвести плохое впечатление.
М е д с е с т р а. Капризничать надо меньше. Тогда будет хорошее впечатление. (Уходит.)
П р о з о р о в. Хорошая девушка. Диковатая, правда, но… Надо быть терпимым. К сожалению, еда — не на высоте.
Г о н ч а р о в. Нулевой стол. (Глядя на тарелки Прозорова.) А тарелочки-то чистые. Это как же? За мамино здоровье, за папино…
П р о з о р о в. Остроумно. Между прочим, моего сына именно так и приходится… Непедагогично, конечно, но… Мальчик очень хрупкий.
Т е р е х и н. Скоро обход. Вот… каждый раз не знаю, что лучше — сидеть или лежать на кровати?
Н о в и к о в. Только лежать.
Все трое прибирают свои кровати и ложатся поверх в пижамах.
Г о н ч а р о в. А еще говорят: аппендицит — легкая болезнь. Какая там легкая. У человека кровать вверх тормашками.
П р о з о р о в. Все верно. Принимаю от народа критику в свой адрес. Но, верите ли, пошевельнуться не могу.
Н о в и к о в. Лежите. Я поправлю. (Хочет встать.)
Г о н ч а р о в. Так и быть. (Быстро встает и поправляет одеяло на кровати Прозорова.) Из уважения к отрезанной кишке. (Ложится. Морщится.) Ой…
Т е р е х и н. Больно?
Г о н ч а р о в. Вся подмышка горит. А как у вас ноги?
Т е р е х и н. Когда лежу — лучше. А стоит немного пройти — и такая боль в икрах, что… Один раз я прямо посередине мостовой остановился. Еле уговорил милиционера, чтобы не штрафовал.
Г о н ч а р о в (милицейским говорком). Давайте не будем, гражданин, останавливаться посередине улицы.
