Барбаросса ощерилась, не замечая того, что ее подбородок перепачкан горячей еще кровью. Может, она не самая прилежная ведьма в университете, но ее чутью могут позавидовать многие товарки, если бы рядом укрывалась какая-то сущность, она наверняка была заметила неладное — может, не ее саму, но ее следы, отпечатывающиеся на грубой ткани мироздания — странные звуки, движения, запахи…
Ничего не было. Ни звуков, ни запахов, ни свечения. Ни хера не было. Одна только терзающая челюсти боль да злое хитиновое жало недоброго предчувствия, пытающееся расколоть грудную клетку изнутри, ноющее где-то между ключиц…
Зубы, стиснутые в мокром от крови кулаке, саднили кожу, но выбросить их она не решилась. Не от сентиментальности, из-за вполне резонных причин. Если кто-то из веселых девчонок Броккенбурга, сведущих в симпатических чарах, найдет их, верно установив хозяйку, то сможет навести порчу — только этих проблем ей и не доставало. Подумав, Барбаросса ссыпала зубы в кошелек, к сиротливо звенящим монетам. Ничего, подумала она, утирая кровь с подбородка, когда мы в следующий раз побеседуем с Бригеллой, я заберу у нее куда больше зубов. Скажем, дюжину для ровного счета. Или две. Я буду забирать у нее зубы пока она не расколется и не расскажет, что за чертовщина тут творится, а потом…
Бригелла!
Прильнув к окну, Барбаросса едва не взвыла от ярости. Камень посреди Чертового Будуара, на котором так удобно устроилась «шутовка», был пуст. Не было видно ее и вокруг, среди одиноких, маячащих в сумерках, фигур. Будуар быстро пустел, холодный вечерний ветер гнал из него прочь не успевших завершить свои дела ведьм, трепля их плащи и зло подстегивая в спины. Довольно, как бы говорил он, убирайтесь прочь отсюда со своими делишками, с дрянными зельями, которые прячете в потайных карманах и грязными слухами, которые перескакивают с языка на язык…
Бригеллы не было. Знать, скользнула прочь, пока она сама выла от боли, воспользовавшись одним из бесчисленных тайных ходов, сейчас уже на полпути к Пьяному Замку, хрен перехватишь, или…
— Подумать только, Барби! Я и не думала, что ты такая романтичная натура.
Барбаросса отскочила от окна, сжимая в руке невесть как выбравшийся из-за голенища нож. Кровь, сделавшаяся сверх жидкой и горячей, ошпарила изнутри продрогшее тело, мгновенно превратив его в изготовившуюся для боя машину, лишь хрустнули коротко суставы да зазвенели натянутые мышцы.
Бригелла улыбалась, глядя на нее. В руках у нее не было оружия, одна только курительная трубка с длинным тонким чубуком, которую она задумчиво крутила в пальцах.
— Ты шпионишь за всеми девчонками в Броккенбурге или только за теми, кто тебе симпатичен? Черт, ты мне польстила! Пожалуй, в следующий раз, когда я стану принимать ванну в лохани, то не стану задергивать штор…
Барбаросса ощутила досаду и злость, двумя остервеневшими псицами терзающими ее требуху. И, кажется, досады даже было больше.
— Ах ты херова потаскуха, ты…
Улыбка мгновенно пропала с лица Бригеллы. Истаяла, точно крохотный полумесяц в ночном небе, укрытый глухим слоем облаков. Так быстро, что секундой позже уже было не понять, была ли эта улыбка на самом деле. Серые глаза в прорезях маски ощупали Барбароссу, быстро и ловко, как опытные руки стражника.
— Пошли, — холодно обронила Бригелла, запахивая плащ и разворачиваясь, — Кажется, нам с тобой как закадычным подружкам, пришло время немного пошептаться…
— Здесь, — коротко произнесла Бригелла, останавливаясь, — Залазь через окно, дверь заколочена изнутри. И аккуратнее с башмаками, пожалуйста, не задень стекло, тут его еще малость осталось…
Барбаросса помедлила, разглядывая дом. Даже не дом, а домишко — выстроенный вперемешку из кирпича и тесанного камня, с заплатами из трухлявого дерева и раствора, он походил на тех катцендраугов, которых тайком от сестер творила Котейшество — уродливое существо противоестественной природы, в котором смешалось сразу несколько начал. Домишко был тих и, пожалуй, необитаем, его окна в сумерках выглядели темными провалами сродни пустым глазницам в древнем черепе, а дверь и верно была намертво заколочена. Судя по густым зарослям ржавого бурьяна, заменяющего ему палисадник, он не мог похвастать большим количеством гостей, а проще говоря, был брошен своими хозяевами, и брошен явно не вчера.
— Здесь безопасно? — осторожно спросила Барбаросса, косясь на окно.
У нее была причина медлить. Если она полезет первой, да еще и с мешком в руках, то на добрых полминуты сделается беззащитной, подарив Бригелле превосходную возможность ударить ей в спину. И неважно, что это будет, булыжник, нож или ржавый гвоздь.
— Вполне, — сухо заверила ее Бригелла, делая приглашающий жест, — Это мои апартаменты в Нижнем Миттельштадте. Одни из апартаментов. Не переживай, внутри не нассано. Пришлось выжечь гнездо гарпий и кучу всякой мелкой дряни, но оно того стоило. Там, конечно, не очень комфортно, но если ты не графиня, тебя обстановка не смутит.
Барбаросса мазнула взглядом по раме, выискивая спрятанные сигилы и прочие опасные знаки, но ничего не обнаружила кроме нескольких уцелевших осколков стекла. Когда она сама обустраивала себе гнездышко, Пандемия поучала ее беречься брошенных домов. Здесь, в Броккенбурге, где дома готовы взгромоздиться друг на дружку, испытывая постоянное стеснение, точно кучно растущие в челюсти зубы, брошенные дома очень быстро обретают новых жильцов. Иногда еще быстрее, чем на полу остынет кровь предыдущих. Если дом брошен и до сих пор стоит пустым, это повод пристально приглядеться к нему — один Дьявол знает, какие опасности он скрывает. Может, там облюбовала себе притон банда кишащих паразитами фуггеров. Или обосновался какой-нибудь беспокойный бродячий демон, обожающий вить пряжу из попавших к нему в силки ведьм…
«Помни, Красотка, — как-то раз сказала она, поучая ее хитрой ведьминской науке, — Ад ничего не дает бесплатно. Всему, что преподносится судьбой, определена своя цена».
Бригелла вела ее не напрямик. Покинув Будуар, они сделали изрядный крюк, меняя направление так часто, словно двигались на каравелле, двигающейся порывистыми галсами поперек ветра. Они воспользовались двумя тайными ходами, хорошо известными Барбароссе, а вслед за этим еще двумя, о которых она только догадывалась. В довершение всего пришлось пересечь обильно заросший пустырь, некогда бывший свалкой, и протиснуться через дыру в старом заборе. Прогулка была не особо долгой, около четверти часа, но к концу ее Барбаросса утвердилась в мысли о том, что душечка Бри, пожалуй, разбирается в устройстве Броккенбурга не хуже ее самой. А может быть, и лучше. Куда лучше. Эта мысль ничуть не улучшила ее настроения.
— Я не графиня, — буркнула она, — Но эта дыра выглядит точно фамильный замок. Замок династии фон Дерьмо. Ты уверена, что…
В этот раз Бригелла не посчитала нужным улыбнуться.
— Я знаю, что болтают на счет брошенных домов, Барби. Демоны и все такое прочее. Этот безопасен, иначе я бы его не приглядела.
— Ад ничего не дает бесплатно… — пробормотала Барбаросса, все еще медля.
Бригелла досадливо дернула головой.
— Всему, что преподносит нам судьба, определена своя цена. Я знаю, она и мне это говорила. К слову, это не она придумала, это сказал какой-то миннезингер[11]… Лезь, черт возьми! А если не хочешь… — она хмыкнула, — Что ж, будешь разбираться со своими неприятностями сама, как полагается взрослой девочке. Ну, залезай! Хочешь, я подержу мешок?
Барбаросса не хотела. Бригелла была права, не в ее положении перебирать. Тем более, что глухое место, подобранное «шутовкой», вполне отвечало ее интересам. Если крошка Бри станет упрямится или что-то недоговаривать, она отделает ее прямо здесь. Отделает, свяжет и примется расспрашивать — очень внимательно и ласково, повторяя вопросы до тех пор, пока ответы ее не удовлетворят… Заброшенный домишко на отшибе вполне подходил для этих целей. Превосходно подходил.
Барбаросса осторожно запихнула через окно мешок с гомункулом, а следом перебралась и сама.
