Я с интересом оглядела студентов. Большинство из них были немного моложе меня, но многие были и старше. Мне они были чужды. Они не были замужем за мафиози и не были беременны их детьми. Вместо этого они беспокоились о тестах и заданиях.

Это могла бы быть ты, сказал голос в моей голове. Молодая и свободная.

Не правда, ответила я. Я идиотка.

Несколько скейтбордистов проехали мимо, и я с интересом наблюдала за ними: — Ты видел это, Оскуро? — спросила я.

Оскуро кивнул. Студенты и профессора бросали на него нервные взгляды. Однако Фрикаделька получил заслуженное внимание. Многие студенты останавливались, чтобы поздороваться с ним.

— Ты ходил в колледж, Оскуро?

— Нет, мэм.

Я улыбнулся ему: — Изучал клинок, не так ли?

— Я предпочитаю пистолеты.

— О, это не то, что я имела в виду… о, административное здание! — я передала поводок Фрикадельке Оскуро. — Убедись, что он получает поцелуи, которые заслужил.

Оскуро бросил на меня предупреждающий взгляд: — Я пойду с вами.

— Здесь сказано «без собак», — я похлопала его по руке. — Я вернусь через пять секунд. И ты сможешь видеть меня через окна.

— Мэм... — я нырнула в административное здание. Внутри было тихо, но тепло. Стены были увешаны достижениями и табличками. Несколько трофеев стояли на полках. Женщина в приемной сузила на меня глаза.

— Чем я могу вам помочь?

Я улыбнулась ей своей лучшей улыбкой: — Здравствуйте, я София. Я хотела бы узнать, могу ли я купить несколько фотографий с выпускного.

— Конечно, можете. Как зовут ученика?

— Могу ли я получить фотографии, несмотря на то, что прошло уже несколько лет? Наш дом недавно... затопило, и мы потеряли все фотографии моей сестры.

Секретарша кивнула: — Они должны быть в системе. Как зовут вашу сестру?

— Кэтрин Падовино. Она получила степень бакалавра права, если это поможет.

Она барабанила пальцами по клавиатуре. Я выглянула наружу и увидела Оскуро, смотрящего на меня сквозь стекло. Кучка девушек сидела возле Фрикадельки, почесывая ему живот. Я помахала Оскуро рукой, а затем повернулась к администратору.

— Ну вот... — она что-то нажимала. — Кэтрин Падовино. Выпускница 2013 года?

— Это она.

Она нахмурилась: — Мне жаль, но у нас нет ее фотографий в файле. Она не смогла сделать выпускные фотографии.

— О, — у меня свело живот. Должно быть, она скончалась раньше. — Все в порядке. Простите, что побеспокоила вас...

— Ага! Но есть фотография, где она получила диплом раньше. Должно быть, она закончила раньше. Ваша сестра действительно умна? — Секретарша развернула экран.

Кэт улыбалась мне, держа в руках свой диплом. На ней были простые джинсы и фиолетовая рубашка. Ее золотистые волосы сверкали в свете вспышки.

— Да, она была очень умной, — прошептала я. — Сколько с меня?

— Смотря что. Хотите брелок? Кофейную кружку?

Я покачала головой: — Просто обычную фотографию. — Секретарша спросила мой адрес, и я дала ей адрес пентхауса. Надеюсь, она дойдет до меня раньше, чем до Алессандро. Хотя, Алессандро уже знал, что у Кэт есть диплом. Возможно, ему было бы наплевать на мою сентиментальность.

Когда я расплатилась, администратор пожелала мне хорошего дня, и я вышла на улицу. Дождь начался снова.

— Вы получили то, что хотели? — спросил Оскуро, рассерженный на меня.

Я кивнул: — Думаю, да.

— Хорошо. Пойдемте. — Он потянул за собой Фрикадельку. — Все внимание направлено прямо на него.

Мы медленно пошли домой. Мне не хотелось покидать кампус. Мне хотелось увидеть библиотеку и погулять среди деревьев. Оскуро был терпелив со мной, пока день не начал угасать.

Я представляла, как моя сестра гуляет по этим дорожкам и учится под этими деревьями. А я в это время сидела дома и ничего не знала. Нашла ли она здесь то, что искала? Утолило ли это ее жажду другой жизни?

Или только подтолкнуло ее к этому?

Долг неизбежен, говорила я ей всякий раз, когда она становилась слишком вспыльчивой.

Нет, это не так, отвечала она.

Да, думала я, как будто она могла меня услышать. Так и есть.

В тот вечер у меня было странное ощущение, что я скучаю по Алессандро. Было странно готовить только для себя, сидеть в одиночестве за кухонным столом. В последнее время я избегала его, но все равно было привычно слышать его шаги по квартире.

Сейчас в пентхаусе стояла тишина. Слышно было только топот лап Фрикадельке.

Я ходила по дому, халат шелестел позади меня, и я чувствовала себя немного бунтаркой. Здесь не было никого, кто бы указывал мне, что делать. Никто не наблюдал, никто не ждёт, чтобы нанести удар.

Я встала на диван и попыталась подпрыгнуть, но побоялась что-нибудь сломать. Я порылась в винном шкафу Алессандро, но не могла ничего выпить, так что там тоже не было ничего интересного. Я даже пошарила в его спальне, но там ничего не было. Там было так же холодно, как и в остальном пентхаусе.

Но... кабинет.

Я стояла перед дверью, мое сердце учащенно билось. Это неправильно, сказала я себе. Это не твое дело.

Если он узнает, что ты шпионила, он убьет тебя.

Я положила руку на дверную ручку.

Это опасно.

Я повернула ручку и толкнула дверь.

Не знаю, чего я ожидала. Какая-то часть меня думала, что оттуда выскочит убийца и убьет меня за то, что я осмелилась войти в пространство Капо.

Вместо этого меня встретил темный кабинет. Шторы были задернуты, но лучи городского освещения пробивались сквозь них, отбрасывая тени по всему помещению. Он не выглядел опасным, только более мрачным. Но мое сердце начало колотиться, а на шее выступили капельки пота.

Очень осторожно я включила свет.

Позади меня заскулил Фрикаделька.

— Не волнуйся, мой дорогой, — прошептала я, несмотря на то, что была одна. — Здесь нет никого, кроме нас.

Я стояла на пороге кабинета.

Алессандро забрал бы с собой ноутбук, телефон и все, что считал важным. Но что он оставил?

Я сделала нерешительный шаг.

Какое у меня вообще было дело? Это были не мои дела и люди. Я была только женой.

Я сделала еще один шаг.

Ощущение, что я делаю что-то не так, стало слишком сильным. Я повернулась, выключила свет и закрыла дверь.

Тебе бы не понравилось, если бы он рылся в твоих вещах, сказала я себе.

Первое марта закончилось так же, как и началось. Дождь лил всю ночь, и я плакала вместе с ним.

Моей сестры здесь не было, и в следующем году ее тоже не будет. Или в следующем году. Или через год.

Эта мысль не покидала меня, пока я не заснула.

Глава 14

В темноте я гладила фотографию.

УЗИ прошло успешно. Доктор Парлаторе была довольна ростом ребенка и моей амниотический жидкостью. Она говорила много умных вещей, которые стекали с меня как вода, но смысл я уловила. Мой ребенок был здоров. И у него начало формироваться маленькое сердечко.

Я еще раз провела пальцем по фотографии. Ребенок был лишь оттенком белого на сером фоне, но я не могла отвести взгляд.

До этого момента все казалось немного сюрреалистичным. Но теперь, глядя на фото... я действительно выращивала жизнь в своем теле, причем в одиночку. Конечно, меня тошнило и были жуткие боли. Моя грудь была такой нежной, что я не могла лечь на живот, не вскрикнув от боли.

— Почему твой дедушка хочет сохранить тебя в тайне? — прошептала я. — Почему Роккетти так любопытны к тебе?

Мой ребенок ничего не ответил.

Снизу вдруг раздался громкий хлопок.

— Что за черт... — пробормотала я, приподнимаясь на руках.

Страх охватил меня. Кто был дома? Алессандро не должен был приехать до полудня. Это были Галлагеры? Вернулись ли они для второго раунда?