Завтрак не доставил ему никакого удовольствия, он заставил выпить себя три кружки горячего чая, чувствуя, как во рту и горле растекается жидкое тепло. После этого он убрал горелку и зашнуровал ботинки. Так как он приближался к окончанию маршрута, то из его рюкзака успели исчезнуть несколько килограммов еды, однако этим утром рюкзак не показался ему облегчённым, скорее даже наоборот, уже в самом начале дня он находился в состоянии упадка сил и упорно отказывался воспринимать сигналы, подаваемые ему телом.
Он двинулся по заснеженной долине Дятла, держа реку по правую руку, тревожа неприкосновенный снег. Его следы начинались возле тоненьких деревцев, словно он телепортировался к ним, минуя оставшуюся за спиной часть долины.
Вчера он собирался двигаться с максимальной скоростью, чтобы отыграть отнятое перевалом время, сегодня он изо всех сил старался поддерживать темп на приемлемом уровне. Маркус двигался очень медленно, со стороны могло показаться, что он продирается через загустевший воздух, так неловки были его шаги. Свежий ветер в некоторой степени освежил его голову, на какое-то время ему удалось избавиться от шума, поселившегося в черепной коробке, однако он ничего не мог поделать со снегом, отражавшимся ему прямо в глаза. Как никогда ранее ом мечтал об облачном небе, но сегодня тучи были на удивление редки, и солнце метало вниз стрелы, заставляя всю округу сверкать белизной.
За два перехода Маркусу удалось добраться до того места, где долина Дятла практически под прямым углом переходит в более широкую долину Гольца с одноимённой речкой, бегущей к северу. Где-то на другом берегу реки скрывалось узкое и извилистое ущелье Эхо-Эхо – заветная жемчужина Умптекских гор, к которой так стремился Маркус.
Возле слияния двух рек он устроил себе длинный привал и решил подкрепиться перекусом. Сопутствующая слабость временно отступила от него, что с большой долей вероятности склонило чашу весов в сторону неправильного решения. Мимолётное улучшение самочувствия обмануло его, и вместо лекарств он достал карту и принялся внимательно рассматривать её.
Если прямо сейчас он повернёт к югу, то к обеду успеет добраться до деревушки Ло-Мантанг, путь до неё лежал по равнине и не подразумевал никаких затруднений. В местном приюте у него была забронирована комната на эту ночь, имевшихся денег хватило бы на то, чтобы в случае необходимости провести там ещё одну. Но в таком случае он лишал себя удовольствия путешествия по западным отрогам Умптекских гор, на которые он имел особые планы.
Если же он пойдёт вниз по течению Гольца, то, добравшись до моста, сумеет переправиться на другой берег, насквозь пройти ущелье Эхо-Эхо и к вечеру успеет вернуться в Ло-Мантанг. Оба пути приводили его в деревню, и Маркус выбрал тот, который обещал ему красивые виды и незабываемые эмоции. Не настолько ему было плохо, что он не сумел бы осилить несколько лишних километров. В этом споре, начавшемся вчерашним вечером, вверх одержала мечтательная сторона его личности, не предвидевшая всех последствий этого решения.
Принятие решение Маркус отметил дополнительной порцией перекуса и ободрённый выдвинулся в северном направлении. Он без всяких затруднений переправился через Дятлову реку – узкий водяной поток предоставил ему удобный брод из плоских камней. Он шёл вниз по течению Гольца и смотрел на чёрные камни, с которых вода смывала слепящую пелену снега.
Река Гольца являлась самой широкой в этом регионе, поэтому не было и мыслей переходить её вброд. Два берега разделяло порядка сорока-пятидесяти метров, к тому же в ней присутствовала неприсущая горным рекам глубина, а течение здесь было настолько сильным, что даже опытные пловцы несколько раз взвесили бы все «за» и «против», прежде чем решились бы войти в неё. Да и не следовало забывать по низкую температуру самой воды. Маркус прекрасно представлял, как судорога сводит конечности в ледяной воде, как дыхание замирает в грудной клетке, как мышцы отказываются выполняться простейшие действия… К тому же он не был хоть сколько-нибудь хорошим пловцом, поэтому единственным средством преодоления реки для него являлся мост или лодка, хотя в её появление он практически не верил. Оба берега Гольца были пусты, и, судя по карте, до моста оставался всего километр.
Первые подозрения у него возникли в тот момент, когда он увидел торчащие из воды деревянные балки. Течение в этом месте разбивалось на несколько потоков, и возле каждой опоры наблюдались пенящиеся водовороты. Кое-где сохранился настил, но его вид не вызывал доверия, вряд ли он бы смог выдержать вес взрослого человека. Мост стоял разрушенным. При виде этого зрелища Маркус застыл, как вкопанный, он ещё пытался утешить себя тем, что это не тот мост, на который он рассчитывал, но карта не обманывала его – он стоял ровно в том же самом месте. Единственно различие между картой и действительностью заключалось в нарисованном мосту.
На этот раз Маркус не сдержался, ему пришло в голову, что вся вселенная решила внезапно ополчиться против его похода: спуск с перевала в облаке, ночной мороз, утренняя слабость, разрушенный мост… Все обстоятельства складывались не в его пользу, все происходило назло ему и наперекор составленным планам! Зашедшись приступом надсадного кашля, Маркус сбросил рюкзак и присел прямо на торчащий камень, разворачивая на коленке карту и сверля её злобным взглядом, словно та была причиной всех его бед. Итак, ближайший мост через Гольца разрушен, но ниже по течению была отмечена ещё одна переправа – последний шанс добраться до противоположного берега.
Маркус мог признать капитуляцию, сдаться под давлением обстоятельств, отступить от поставленных целей, он бы так и поступил, но второй мост манил его к себе. Всего пять километров, и он сможет пересечь Гольца. И вновь Маркус склонялся в сторону неверного решения, возможно ему следовало развернуться и направиться в Ло-Мантанг, пока он не успел слишком далеко отдалиться от деревни, добраться до приюта, хорошенько отогреться и остановить пагубное влияние болезни и усталости. Он готов был отказаться от участия в экспедиции Тандукара, освободившееся время можно было бы потратить на лечение и восстановление, да и не так плохо он себя чувствует, чтобы завершать поход по Умптекским горам. К тому же если второй мост окажется разрушенным, Маркусу ничего другого не останется, как вернуться в Ло-Мантанг… но для начала он проверит мост. Деревня никуда не денется, и он всегда сумеет добрести до неё по долине.
Охватившее его возбуждение сразу перешло в двигательную активность, ему не терпелось как можно скорее добраться до обозначенной переправы. Маркус поднял брошенный рюкзак, отряхнул его от налипшего снега и быстро накинул его на свои плечи. Ему показалось, что боль в мышцах уменьшилась, а мозоли не причиняют дискомфорта. Ботинки с тяжёлой подошвой уверенно сминали снег, печатали следы и отталкивались от камней. Река Гольца шумела в русле и несла воды к северу, он следовал за быстрыми волнами, пытаясь в голове сосчитать количество пройденных километров.
Примерно на половине пути до переправы в реку Гольца вливался Яичный приток, отнявший у Маркуса драгоценное время. Ему пришлось отойти немного в сторону, чтобы наткнуться на переброшенные через воду брёвна. Конструкция выглядела крайне ненадёжно, но другого пути не было, поэтому Маркусу пришлось позаниматься акробатикой, балансируя на незакреплённых стволах. Одно бревно прогнулось сильнее прочих, заставив спину Маркуса моментально покрыться потом, но ему удалось сохранить равновесие, и в скором времени Яичный приток остался позади, а он вновь бодро шагал по правому берегу реки Гольца.
Плоский силуэт, составленный из простых геометрических форм, он увидел ещё издали. Тонкая перемычка связывала два берега, и чем ближе он подходил, тем больше деталей мог разглядеть: пролёты, небольшой навес сверху, грубые перила. Однозначно мост не производил впечатления с точки зрения эстетики, но он был вполне прочным, чтобы исполнять свою непосредственную функцию, и больше ничто не волновало Маркуса.
