Прежде чем он успел ответить, существо приблизилось к восточной стенке и начало по ней карабкаться. Ноги Маркуса безвольно повисли над седловиной, он слышал шум бегущего снега и дыхание зверя, но ничего не видел вокруг. Он погрузился лицом в мокрый мех, боясь неловким движением помешать своему спасителю, от которого теперь всецело зависели их жизни.

Он помнил, как проснулся в палатке возле ущелья Эхо-Эхо.

Затем было утро в «Последнем километре».

А теперь Маркус мало соображал о том, где находится.

Он лежал на спине, и откуда-то сверху проникал свет. Он мешал Маркусу, от него хотелось отвернуться или натянуть на голову одеяло, но он не был ничем укрыт, а повернуться у него не хватало сил. Когда Маркус всё же сумел разлепить глаза, то над собой и чуть сбоку он увидел тонкую полоску неба, обрамлённую острыми гранями протяжённой трещины.

Выходит, он находился внутри горы, в некоей пещере, попасть в которую можно было только через эту высотную трещину. В его голове всплывали отрывки последних событий, перемешавшихся в памяти: газовый баллон выскальзывает из пальцев, зелёный дождевик посреди холодной пустыни, движение на стенке, фигура с длинной шерстью, а затем головокружительный подъём по отвесному скальнику… Зверь притащил его сюда.

Маркус ухватился за эту мысль. Перед тем, как его похитило таинственное существо, его заботило только одно – холод, а сейчас эта проблема совершенно его не волновала. Он лежал на жёсткой поверхности, являвшейся без сомнений полом пещеры, однако между ним и камнем имелась некоторая прослойка, которая добавляла его лежбищу немного комфорта. Пальцами левой руки Маркус стал исследовать подстилку и вскоре пришёл к выводу, что она состоит из палых листьев. Выходит, зверь унёс его с перевала и разместил в своей пещере, где температура была существенно выше, в противном случае труп Маркуса до сих пор бы коченел на склоне возле газовой горелки, которой не сумел воспользоваться.

Альтернатива ужасала, однако и в его теперешнем положении присутствовала определённая опасность, тревожившая его измученное тело. Он ведь абсолютно не представлял, как следует себя вести с косматым существом. Чего от него ожидать? И не получится ли так, что его спасение от холодной смерти может обернуться чем-то более жестоким? Там на перевале его ожидал вполне предсказуемый исход, здесь же в игру вступила неопределённость, и Маркус совершенно не представлял своего будущего.

Он хотел было занять сидячее положение, но тело резко воспротивилось, казалось, мышцы и кости растеклись внутри кожаной оболочки, он не мог ни на что опереться, поэтому пришлось довольствоваться подъёмом левой руки, на которой он всегда носил часы. Сначала он положил руку на грудь, потом скосил вниз глаза и увидел циферблат, частично заслонённый не застёгнутым манжетом рубашки. Согласно часам, по-прежнему было 25 сентября, то есть продолжался тот день, когда Маркус покинул «Последний километр». Судя по тому, что небо над ним было светлым, в пещере он пробыл около двух часов.

Его совершенно не волновала экспедиция Тандукара. Для осознания этого простейшего факта ему потребовалось всего лишь чуть не замёрзнуть на смерть, встретить с непонятным существом и обнаружить себя лежащим в его логове. Неужели он и в самом деле готов был бежать за лёгкими деньгами, пренебрегая собственной безопасностью? Если он мог видеть себя со стороны, то принял бы максимальное количество предосторожностей, чтобы не дать самому себе пуститься в опасную авантюру, но люди всегда совершают ошибки в прошлом, а осознают этот факт в будущем…

От размышлений его отвлёк сильный зуд, распространяющийся вдоль правой руки. Он концентрировался в пальцах и болью впивался в ладонь. Рука горела, ему хотелось её чесать, но во всём теле не осталось больше сил, Маркус вынужден был терпеть и закусывать губы. Ему хотелось посмотреть, что стало с его рукой, но при этом он страшился увидеть правду. Ещё там на перевале он начал подозревать, что с его пальцами что-то происходит, но тогда у него имелись более серьёзные заботы, сейчас его манили к себе несчастные пальцы, и он всё же сумел повернуть голову таким образом, чтобы разглядеть правую кисть.

Указательный и средний пальцы разительно отличались от всех прочих. Помимо синюшного цвета кожи на них высыпали волдыри, отчего они приобрели мертвецкий вид. Кожа туго обтягивала пальцы, и Маркус видел чёткую границу, проходившую по головкам пястной кости.

Он постарался как можно скорее отвести взгляд в сторону, возможно, всё ещё не так плохо, возможно, если он сумеет отогреться, то пальцы ещё можно будет спасти. Ему нужно в срочном порядке обратиться за медицинской помощью, вот только посреди гор он не мог на неё рассчитывать. Все медики и их лекарства остались далеко в низине. Даже рюкзачная аптечка Маркуса сейчас, скорее всего, лежала брошенной возле того камня, за которым он укрывался. При себе у него не было ни единой таблеточки, а боль в руке всё сильнее давила на его мозг, посылая множественные импульсы по нервным окончаниями.

Стараясь смотреть на то угодно, лишь не на собственную руку, Маркус стал безумным взором обшаривать пещеру, пытаясь зацепить хоть за что-то, и таким образом выхватил сидящую у дальней стенки фигуру. Он сразу узнал очертания своего спасителя, тот сидел, прислонившись спиной к стене и обхватив длинными руками ноги, голова была опущена на колени, и он не производил никаких действий. Существо спало. Теперь Маркус сумел разглядеть, что шерсть его не однотонна, как ему показалось ранее, а имеет весьма специфический раскрас: ближе к коже она имела тёмно-бурый цвет, а к кончикам светлела и приобретало грязно-белый оттенок, какой бывает у выпавшего на камни снега.

Маркус с большим интересом продолжил бы рассматривать существо, но без очков он не мог разглядеть деталей, а нарастающая в его руке боль заставляла переключать всё внимание на неё. Он тихонько поскуливал, борясь с неистовым желанием расчесать руку в кровь, и так продолжалось то того момента, пока он не погрузился в тревожную дрёму.

***

Когда Маркус в следующий раз пришёл в сознание, небо над ним изменило краски, и света в пещере стало значительно меньше. Его внимание привлёк звук, и он сразу стал искать его источник, памятуя о боли в руке и стараясь не шевелить телом.

Существо спускалось к нему, оно как раз миновало трещину и теперь уверенно двигалось вниз, спокойно справляясь с отвесной стенкой. Маркус наблюдал как оно нашаривает большими ладонями малейшие неровности в камнях, спокойно повисает на руках и преодолевает те участки, которые потребовали огромного количества снаряжения от человека, если бы он оказался на месте зверя. Фантастично быстро оно преодолело гладкую скалу и добралось до уровня пола.

Маркус решил, что ему будет безопаснее притвориться спящим, а потому прикрыл глаза и за дальнейшими событиями наблюдал уже сквозь прищуренные веки. Первым делом существо приблизилось к нему, в ноздри ударил запах мокрой псины, звериного пота и свежих физиологических нужд… не такие уж и страшные, если к ним привыкнуть. Существо присело возле лежащего Маркуса, а потом протянуло вперёд руку, широкая ладонь зависла над его лицом, Маркус осознал, что зверю хватит едва заметного усилия, чтобы свернуть ему шею, но вместо это существо бережно положило шершавый палец на щеку Маркуса и некоторое время подержало его там.

«Оно измеряет мою температуру!» – С удивлением обнаружил Маркус, хотя его мысль была не более чем предположением.

Убрав палец от щеки существо склонило над человеком крупную, бугристую голову и стало шумно втягивать носом воздух. Прямо над собой Маркус видел две ноздри, но заставлял себя оставаться спокойным и неподвижным, ему было чертовски интересно узнать, что будет происходить дальше.

Начав с его головы, зверь постепенно стал спускаться ниже, обнюхивая тело. Дойдя до правой руки, существо резко выдохнуло, а потом склонилось ещё ниже, Маркус чувствовал, как завитки влажной шерсти щекочут его кожу. Оно издало низкий звук, какое-то гортанное рычание, оно смогло определить источник боли человека. Затем подобным образом были обследованы оставшиеся конечности, но приглушенный рык не повторился, что Маркус посчитал весьма добрым знаком. Выходило, что длительное пребывание на заснеженном перевале далось ему малой ценой, хотя он всё ещё не был готов заплатить её.