В ту ночь Аяр исписал еще несколько страниц в своей тетради:

«Дело руководителя пионерской фотостудии было рассмотрено в штабе на экстренном совещании, которое проходило после личной беседы начальника лагеря со Степаном Макароновым. Оглашено заявление, в котором Степан Макаронов, он же Спагетти, клятвенно заверил, что впредь никогда не возьмет ни капли спиртного в рот. Руководство штаба приняло во внимание чистосердечное раскаяние и разрешило включить его в состав экспедиции «Эврика» в качестве фоторепортера.

…Однако, на мой взгляд, участники заседания совершенно напрасно не придали значения такому очень важному факту, как прибытие на территорию нашей «Планеты» инопланетянина, встречу с которым Спагетти истолковал по-своему — как результат белой горячки. Пришлось бы смириться с этим доводом, если бы не другие факты, категорически заявляющие о присутствии Пришельца из другой космической цивилизации. Прямыми свидетелями исторического факта были Лола Карабаева и Джонни Старт.

В числе счастливых очевидцев хотелось бы назвать и помвожатого Бабашкина. Но он скептически отнесся к этому событию, упростив значение важного открытия. Его волновала лишь пропажа мотоцикла. Думаю, можно не включать Бабашкина в список свидетелей. Радуюсь, что есть большинство, которое без колебаний подтвердит присутствие в нашей окружающей среде Инопланетянина.

Но стоит ли накануне отправления экспедиции «Эврика» публиковать эти факты? Если педагогический коллектив «Планеты» найдет мою версию о Пришельце убедительной, то экспедицию могут задержать до особого распоряжения, дабы не подвергать опасности ее членов.

Хотелось бы знать, с какой программой пожаловал к нам инопланетянин? А если с целью похищения землянина? А вдруг в качестве самого образца он украдет кого-нибудь из нас? Конечно, следует быть начеку! Видно, без сюрпризов со стороны Пришельца не обойдется. Считаю необходимым подготовить докладную в Астрономическое общество при Академии наук СССР».

Захлопнув тетрадь, Аяр мельком взглянул на свои часы и тут же принялся сочинять официальное письмо. В углу листка вывел: «Ученому составу» Затем ниже: «Довожу до сведения уважаемых ученых, что мною зафиксирован…»

Утром, за полчаса до отправления экспедиции, он бросит конверт с этим исключительно важным сообщением в почтовый ящик у главных ворот «Планеты».

В эту ночь мало кому из участников экспедиции удалось уснуть сразу. Поэтому едва рассвело, все слетели с кроватей задолго до назначенного часа.

— Что, пора, да?!

Без четверти восемь прозвучал общий сигнал подъема, и голос дежурного пригласил всех к главным воротам «Планеты». Там выстроились полукругом участники экспедиции.

С коротким напутствием выступили начальник пионерлагеря и старшая пионервожатая.

— Спа-си-бо! — дружно ответили ребята и, подняв над головой руки, зааплодировали.

Грянул задорный марш. Члены экспедиции дружно подхватили с земли рюкзаки и, вытянувшись в одну длинную линию, тронулись цепочкой за своим руководителем.

Первый километр пути принял ребят радушно — солнце улыбалось, ручей звенел, цветы сияли.

Съемочная группа в составе Спагетти и юнкора Аяра уже на первом километре проявила свои творческие возможности, зафиксировав на пленку с десяток удачных моментов. Спагетти в пробковой шляпе — где только он ее раздобыл? — в белой футболке, красных шортах и кроссовках такого же цвета. Аяр постарался облачиться в такую же форму, разница только в цвете кроссовок, они у него были синими.

В начале похода Спагетти обратился ко всем членам экспедиции с убедительной просьбой: не обращать внимания на работу съемочной группы словом, вести себя в момент съемок так, будто его и юнкора Аяра не существует, необходимо, чтобы жизнь экспедиции отразилась на пленке во всех красках. Но едва Спагетти нацеливался объективом киноаппарата на что-нибудь одушевленное или неодушевленное, как девчонки инстинктивно начинали прихорашиваться, поправляя на ходу прически и воротнички походных гимнастерок с погончиками. А мальчишки принимались строить рожи.

— Насколько я помню, — строго сказала Ангелина Великановна, пропуская вперед группу, — комиков и циркачей оставили в пионерлагере, откуда же здесь взялись шуты? А ну, подравняться, поправить рюкзаки! Вика, что это за курортный вид у тебя? Рюкзак на боку, шапочка на носу, задники у кроссовок всмятку. Ты что, на черноморском пляже?

— У меня в рюкзаке что-то острое, — объяснила Вика со свойственной ей жеманностью. — Всю спину исцарапало.

— Но ведь при укладке рюкзаков у тебя все было в порядке, Вика? — Ангелина Великановна вопросительно посмотрела на девочку. — Помнишь, «мягкие вещи к спине, тяжелые — снизу, самые не обходимые — сверху». Так?

— Конечно, так, — согласилась Вика. — Но перед походом у меня появилась необходимость взять еще кое-что из личных вещей.

— У нее в рюкзаке, наверное, утюг, — пронзительным голосом выкрикнул самый маленький участник экспедиции: мальчишка ростом с детсадовского «подготовишку», круглолицый, толстощекий, с припухшими веками, его узкие черные глаза постоянно искрились ехидным смешком. Волосы у него были цвета ржавчины, кудрявые, как шерсть тонкорунной овечки, весь он усыпан конопушками. Было ему лет двенадцать, звали Игорем. Но в лагере его тут же нарекли Колобком.

— Она же у нас фифочка, весь гардероб с собой таскает.

Колобка не поддержали, правда, кто-то хихикнул. Вундергай, шедший за Колобком, легонько дернул коротышку за ухо и погрозил пальцем. Но Вика не осталась в долгу.

— Тебе, Колобок, легче, — ответила она, — у тебя голова, что мой спальный мешок, почти не имеет веса.

— Это кто спальный мешок? — пропищал Колобок.

Разъяренным тигренком он бросился к насмешнице, но Ангелина Великановна ловко подхватила его за лямки рюкзака и, приподняв, поставила в общий ряд на прежнее место.

— В пути, Колобок, каждый для друга опора, а ты, вместо того чтобы помочь девочкам, обижаешь их. Согласен?

В ответ Колобок фыркнул, как ежик, но пререкаться не стал.

Ангелина Великановна прошла вперед широким деловым шагом, поравнялась с Викой.

— Выходи, милая, из строя, — приказала она.

Растерянная Вика послушно прошаркала по траве в сторону на смятых кроссовках.

— Отряд, стой! — скомандовала Ангелина Великановна. — Короткий привал. Кучкаровы, помогите Вике собрать рюкзак.

Два абсолютно похожих подростка с готовностью ринулись к Вике. Один принялся выкладывать на траву все из рюкзака, другой деликатно снял с ее ног кроссовки. Экспедиция охотно «приземлилась» вдоль тропинки, некоторые улеглись на траву и с интересом наблюдали за ловкими действиями Кучкаровых.

Вика восседала на кочке, словно принцесса на троне. Всем своим видом она говорила, что ей по душе близнецы с выбритыми головами, безоговорочно выполнявшие приказ начальника экспедиции. Мало кто знал историю братьев. Со стороны они казались замкнутыми и угрюмыми, а порой даже опасными. В ребячьих играх и спорах братья принимали молчаливое участие, а все оттого, что оба сильно заикались; боялись выглядеть среди друзей смешными. Врачи успокаивали: медицина работает над этим вопросом и со временем что-нибудь придумает. Вот и ждут молча братья Кучкаровы исцеления.

Ангелина Великановна прохаживалась взад-вперед, не спуская глаз с Викиного рюкзака. Экспедиция молча отдыхала под мелодию Джонни Старта, тихо игравшего на губной гармошке. Эльза из Эстонии с завидным спокойствием вязала на длинных спицах какую-то вещь: она использовала для этого каждый удобный случай, ловко вертела спицами, что не мешало ей наблюдать и за событиями, происходящими вокруг.

Наконец один из братьев вытянул из рюкзака какой-то инструмент, напоминающий электропаяльник, только с двумя деревянными ручками. Он поднял сверкающий предмет над головой, затем ткнул им себя в позвоночник, объясняя своим жестом, что именно эта штука упиралась в спину Вике.