Джерард медленно спускался по длинной каменной лестнице, тяжело переставляя ноги и чуть придерживаясь за стену. На людях он не позволял себе проявлять слабость, на деле же едва сдерживался, чтобы не начать тяжело постанывать всякий раз, когда одежда терлась о рану на груди. Ожог заживал медленно. При обычных обстоятельствах Джерарду хватило бы двух недель, чтобы прийти в форму, но после яда беспокойников восстановление шло медленнее. Тело расходовало магический резерв, будто он изо дня в день сражается с восставшими мертвецами. Это дико раздражало. Даже Алекс уже думать забыл, что едва не отправился в эльфийскую долину, а он… В общем, Джерард решил в кои-то веки вести себя благоразумно: побольше спать, есть и не лезть в неприятности. Самой тяжелой нагрузкой, которую он себе позволял, было подниматься и спускаться по винтовой лестнице практически в кромешной тьме.

Больше двадцати лет назад в башне располагались покои юного тогда наследного принца Эдварда. И именно тут произошел первый из череды несчастных случаев, положивших начало разговорам о сбывшемся Проклятье. Погибла няня принца. Доподлинно не известно, что именно случилось. Эдвард был слишком мал, а взрослых, кроме погибшей, поблизости не оказалось. Осматривающие место трагедии Этеры пришли к выводу, что расстроенный чем-то ребенок не смог справиться с магией и случайно направил ее против женщины. По замку поползли слухи, что сделано это было далеко не случайно, и будто дух погибшей до сих пор обитает в башне и нападает на всякого, кто нарушает его покой.

Последние годы покой «призрака» никто особо не нарушал. Пока наследник с оружием в руках отвоевывал трон, замок пришел в полный упадок. И если Амелине худо-бедно удалось укомплектовать штат и навести подобие порядка в остальных помещениях, в этой башне убираться никто не торопился. И за освещением не следили. Осветительные шары давно нуждались в подзарядке. Будь Джерард в форме — сам бы эти дурацкие шары зарядил. А так, тратить кучу сил на манипуляцию, которую любой студент-недоучка выполнит, даже не вспотев, смысла не видел. Надо будет объявить, что призрака он благополучно изгнал, чтобы поводов отвертеться от работы у слуг больше не возникало. А то распустились.

Преодолев несколько последних ступеней, Джерард остановился передохнуть. До библиотеки, где они договорились встретиться с Амелиной, оставалось совсем немного, но следующий отрезок пути придется пройти с гордо поднятой головой, а не скрючившись в три погибели и постанывая от каждого неосторожного движения. Нужно набраться сил. И злости.

Внезапно пальцы на руках начали неметь, наливаясь силой. Типичный рефлекс у магов, когда мозг еще не осознал, но тело уже чувствует возможную опасность. Холод медленно обволакивал, как во время призыва души. Только вот Джерард давно этим не занимался.

У каждого некроманта есть своя особенность, сильная сторона, некое действие, которое дается без обучения. Кто-то чует смерть и иногда способен ее отогнать. Кто-то без усилий поднимает мертвецов, а потом так же легко возвращает их в первоначальное состояние. Джерард говорил с призраками. Не только с теми, которые сами являлись к живым с каким-то посланием или попугать из вредности. Он призывал заблудшие души. Иногда они сами находили его, но такое случалось нечасто. Несколько лет, во время войны, Джерард подрабатывал, помогая родным разыскивать пропавших без вести и, если они умерли, узнать причину смерти.

Давно забытые ощущения вызвали приступ паники. Уже не обращая на боль никакого внимания, Джерард быстрым шагом двинулся в сторону библиотеки, ускоряясь так, что вскоре практически бежал. Остановился он только когда увидел двух убитых стражников. Их переломанные тела лежали метрах в десяти от выбитой библиотечной двери. Одного взгляда на несчастных хватило, чтобы понять, что помочь тут уже нечем. Не теряя времени, Джерард кинулся внутрь.

Сориентироваться получилось не сразу: разбросанные книги, перевернутые шкафы и столы, сломанные стулья — создавалось впечатление, что библиотека стала эпицентром неудачного магического эксперимента. Взгляд заметался, разыскивая Амелину, пока не остановился на Эдварде. Принц стоял, преклонив колени и опустив голову, а над ним, с занесенным мечом, возвышался незнакомец. Незнакомец явно был магом, но сила его ощущалась, как нечто инородное и неживое. Словно от беспокойника, который невероятным образом овладел колдовством. Меч, со свистом рассекая воздух, нацелился на голову наследника. Джерард кинулся вперед, но, споткнувшись о книгу, упал на колени. Все, что он успел — поднять голову, чтобы увидеть, как меч, не достигнув головы принца, подобно хрупкой льдине, встретившей на своем пути каленую сталь, разлетелся на сотню осколков.

Эдвард холодно усмехнулся. Его взгляд пугал: радужка глаз благородного темно-синего цвета исчезла, уступив место бездонно-угольной черноте.

Нет, это не принц. Это — тот самый Монстр, готовый вырваться наружу. Монстр поднял руку, наставляя на противника, и сжал ладонь. В тот же миг тело незнакомца смялось, как сминается лист бумаги в кулаке. Звериный рев, вырвавшийся из глотки обреченного вместе с потоком черной крови, ударил по ушам, вызывая желание закрыть их ладонями. Не в силах пошевелиться, Джерард смотрел, как губы Монстра, поднимающегося с колен, растягиваются в холодной усмешке.

— Голову, говоришь? — обратился он к незнакомцу. — От тебя и головы не останется!

Монстр крепче сжал пальцы, хладнокровно наблюдая, как противник словно растворяется под напором ужасающей силы, превращаясь в аморфное черно-бордовое месиво.

Джерард слабовольно отвел взгляд, едва сдерживая рвотные позывы. «Запах смерти», который он чувствовал всегда, после Фельдорфа стал непереносимым. Зловоние сводило скулы, заставляя задерживать дыхание. Мерзость. Кажется, Джерард наконец-то понял, почему большинство некромантов с возрастом перестают есть мясо. Чем больше практики в общении с мертвецами, тем сильнее ощущается эта «вонь». Неосознанно Джерард искал что-то, что могло отвлечь хотя бы на несколько секунд, заставить мысли переключиться. Он судорожно соображал. Что тут вообще произошло? Как они умудрились прозевать очередное покушение?

В горе книг Джерард заметил Амелину. Она неподвижно лежала на спине, прикрывая ладонью колотую рану на груди. Все вокруг было залито кровью.

— Мертвая… — хрипло прошептал Джерард.

Он резко встал и, сморщившись, — грудь словно второй раз огнем прижгли — сделал несколько шагов в сторону Амелины. Обхватив дрожащими пальцами ее запястье, Джерард попытался нащупать пульс. Его не было. Да и не могло быть. У мертвецов не бывает пульса. И дыхания. И боли они уже не чувствуют. Амелина ушла быстро. Но что же теперь с Заком будет?

— Помоги! — громогласное эхо прокатилось по библиотеке.

Джерард испуганно вздрогнул, судорожно оглядываясь, пока не увидел смотрящего на него в упор Эдварда. Или Монстра. Взгляд принца, ужасающий, с застывшей в нем бездонной Тьмой, вызывал лишь одно желание: бежать.

— Лови ее! Ну же! — хищно прорычал Монстр, поворачиваясь к девушке.

Краем глаза Джерард увидел вжавшуюся в стену испуганную душу. Она мотала головой и умоляюще смотрела на него.

— Нет, не трогайте меня, нет…

Сердце сжалось от сострадания. На своем веку Джерард видел много душ, которые после внезапной смерти находились в невменяемом состоянии. Не помнили себя. Требовалось какое-то время, чтобы их успокоить и начать вести диалог.

— Лови, я сказал! — повторил Монстр: церемониться он не собирался.

Бестелесная фигурка вздрогнула и схватилась за горло, словно кто-то начал ее душить.

— Оставь, — зло рыкнул Джерард, протягивая к душе ладонь.

Иногда смерть действительно была избавлением и, глядя на рану Амелины, он бы ни за что не согласился очутиться на ее месте. Если бы речь шла о незнакомке, Джерард просто позволил ей сбежать. Некроманты умеют «держать», но в большинстве случаев это бессмысленно. Зачем продлевать страдания? Но тут… Джерард малодушно надеялся хоть на какой-то шанс. Терять близкого человека он не готов. Двух близких людей.