Госпожа Жанна побледнела, мне подумалось, что она сейчас грохнется в обморок.

– Что с моим Артуром? – пробормотала она.

– Это не твой Артур, – не сдерживая больше раздражения, прорычал я, – пока ещё не твой. И вообще не Артур. Это… это просто бутылка, в которую ещё нужно налить вино. Может, хоть так поймёшь, дура!

– Так налей уже своё вино, – просипела госпожа Жанна, – и мне тоже налей…

Не обращая больше на неё внимания, я обмыл тельце, проверил рефлексы, воткнул в вены иглы, и саркофаг сразу начал закачивать в новорождённого необходимые препараты. Вот теперь и пришло время анимагии.

На словах это просто – берётся камень души и постепенно, слой за слоем, этот… как его… коннектом, переносится на уже обзавёдшийся нужными нейронными связями мозг. Медленно, по капле, бутылка наполняется вином. Вы думаете, магия – это когда гром и молнии, пламя и фейерверки? То – дешёвые фокусы, а волшебство – вот оно. Но если хотите спецэффектов, могу пробубнить парочку заклинаний. Пусть вокруг посверкает.

Я чуть не утонул в лавине информации, которую должен был профильтровать, рассортировать и разложить по полочкам мой мозг. Это вам не собачку оживить… Впрочем, история-то о другом.

– Вот и всё, – выдохнул я, захлопывая над бездвижным тельцем крышку саркофага.

– Ты его всё-таки прикончил? – прошептала госпожа Жанна.

– Живой. Кажется, живой. Остальное он сделает сам. Сначала научится дышать, писать, какать и всё такое. А уж после будет учиться быть человеком. Пойдём, Жанна, не нужна ты ему сейчас. И никто не нужен. А я хочу выпить.

– Что-о-о? Я десять лет ждала… А теперь «пойдём отсюда»?

– Если не веришь мне, какого чёрта вообще сюда припёрлась? Давно хотел спросить, как ты меня нашла? У меня что, на двери висит табличка, что здесь практикует самый глупый анимаг на свете? Я, конечно, глупец, но знаю, даже коту порой нужно несколько дней, чтобы снова стать котом. А тут всё намного сложнее. В общем, делай как знаешь, а я с этой секунды свободен от тебя и твоего ублюдка. Если нравится, сиди здесь, а я пойду, нальюсь по самую макушку. И просплюсь. И снова напьюсь. Потому что всё так или иначе закончилось!

Может, у меня и не хватило сил сказать всё это вслух, может, я это лишь прошептал или только подумал, что прошептал. Неважно. Выплеснув на госпожу Жанну дерьмо, что копил все эти годы, я ощутил непривычную свободу. А потом оказалось, что это вовсе не свобода, это – пустота, которая вытягивает из меня последние силы.

Нетвёрдой походкой я зашагал к лестнице. Ноги подгибались, и, если бы госпожа Жанна не сверлила меня взглядом, пожалуй, опустился бы на четвереньки, да так и пополз.

– Эй, – услышал я тихий оклик. – Эй, алкаш несчастный, если хочешь напиться, никто ведь не возражает. Бери всю выпивку, какая есть в твоей халупе, и тащи сюда…

Напиться я тогда не успел. Кажется, не смог даже доковылять до кровати. Помню ещё: удивился, что за окном уже вовсю светит солнце. А потом меня накрыла дурная мгла.

Очнулся я, будто спящая принцесса, от поцелуя. Вялого и какого-то дурнопахнущего. А может, это у меня во рту скопилась горечь.

– Надо идти, – сказала Жанна. – Еда на столе, выпивка, если ещё хочешь напиться, тоже. Муж идиот, ему я что-нибудь совру. Но у меня теперь сын. Другой, настоящий, зовут Валентино, если тебе интересно.

Я отправил Жанне сообщение: «Артур вернулся», и через час она была у меня. Артур всё ещё был слаб, он свернулся в кресле, укрытый пледом. Мистер Вампир-третий грел его ноги пушистым тельцем.

– Сынок, – неуверенно прохрипела госпожа Жанна, и мне показалось, сейчас она упадёт без чувств. – Артур?

– Дядя доктор, кто это? Вы сказали, что за мной придёт мама.

– Я и пришла.

– Ты не мама, – всхлипнул Артур. – Мама другая. Красивая.

– Это она и есть, – сказал я. – Я же тебе рассказывал, что ты долго болел, ты очень-очень долго болел. Многое за это время изменилось, и твоя мама тоже немножко постарела. Так бывает. Ну, посмотри внимательнее…

Я не успел её остановить. Она прижала мальчика к груди. А тот бился из последних невеликих сил в жадных объятиях. Плакал и вырывался.

Пара недель прошла будто во сне. Я шлялся по дому, не зная, чем себя занять. «У них всё хорошо, у них всё хорошо», убеждал я себя. Но у них всё было плохо.

Она привела Артура ко мне. Она кричала, сыпала угрозами. Она заявила, что я подло её облапошил и ограбил. Требовала, чтобы я вернул деньги. Она сказала, что идёт в полицию.

– Пожалуйста, если хочешь во второй раз потерять сына, – сказал на это я.

– Я его и так потеряла. Тогда, давно. А это чудовище…

– Это именно твой сын, – ответил я. – Точь-в-точь. Фирма гарантирует. Десять лет я потратил на то, чтобы он к тебе вернулся. А теперь придётся поработать тебе, если хочешь по-настоящему вернуть мальчика. И ни на кого ты это дело не переложишь…

Она не стала слушать мои поучения. Дверь за ней захлопнулась, и все слова: и те, что я успел произнести, и те, которые только собирался, улетели в пустоту.

Я складывал вещи в саквояж. Бежать я не собирался – куда мне бежать? Если Жанна действительно пойдёт в полицию, недолгий остаток жизни я проведу на Северном материке, быть может, добывая золото на той самой жиле, которую нашёл её первый муж. Просто надо было хоть чем-то себя занять.

– Дядя доктор, возьмите меня с собой.

Вот черт, про мальца-то я сгоряча и забыл.

– Ты хоть знаешь, куда я собираюсь?

– Нет, но мне всё равно больше некуда идти.

– Эх, Артур. Что же всё-таки у вас случилось?

– Эта тётя… вы говорите, что она моя мама… а она не она… только немного похожа… иногда… но мама меня любила, а тётя… боится… а я что, заразный? А он, который не мой папа. Он говорит, не подходи… А она говорит, что я должен её любить, что из-за меня у неё вся жизнь пошла не так, а я… А я ничего не понимаю… А у неё другой сын, она его любит, а меня… Он меня толкнул, я тоже, она увидела… Говорит, что настоящий я никогда бы так не сделал, а я не настоящий, получается? А она опять кричит…

Подошёл кот, с интересом посмотрел Артуру в глаза. Мы в ответе за тех, кого оживили. Кажется, так сказал поэт. А может, и не поэт, может, и не сказал. Неважно.

– Вот, – сказал я. – это Мистер Вампир-третий. Когда-то он был просто Мистером Вампиром. А после стал Мистером Вампиром-вторым. Про него тоже подумали, что он ненастоящий. Я оставил его у себя. Думаю, вы подружитесь. Не знаю, поймёшь ли ты меня, парень. Когда-нибудь, уверен, поймёшь. А сейчас просто поверь. Она и есть твоя мама. Просто она очень долго ждала, когда ты выздоровеешь. И она за это время изменилась, и жизнь вокруг тоже изменилась. А ты остался прежним. И никто ничего с этим поделать не может. Она… она тоже тебя любит. И все эти годы любила. Беда только в том, что это сначала она любила именно тебя, а потом стала любить свои воспоминания о тебе, свои мечты о тебе и свои представления о тебе. Она выдумала тебя заново и решила, что это и есть ты настоящий. Но она поймёт. Когда-нибудь она обязательно поймёт. Хочешь есть?

– Нет, спасибо… Да, очень хочу. А что теперь делать?

– Ждать. Давай будем ждать вместе. Рано или поздно она вернётся. Опять станет другой и вернётся. Она всегда возвращается.

– Правда?

– Ну конечно, правда, – уверенно ответил я, хотя ни в чём не был уверен. С госпожой Жанной ни в чём нельзя быть уверенным.

Она скорчила рожицу, увидев свое отражение в витрине с женской одеждой.

– Как думаешь, мне пойдет? – спросила Лиза, кивнув в сторону широкополой оранжевой шляпы.

– Тебе пойдет все, – только и мог ответить я.

Она вдруг обернулась и строго посмотрела на меня.