Я подумал, что, пока есть люди, чересчур болезненно воспринимающие уход любимцев в мир иной, без куска хлеба я не останусь.

– Итак… – проговорил я, нацепив на лицо приличествующее случаю печальное выражение. Согласен, дурацкое начало разговора, но мы достаточно поскорбели, настало время переходить к делу.

Мистер Вампир-второй подошёл к гостье и коротко мяукнул. На лице незнакомки промелькнула тень улыбки, рука её потянулась к коту, но тут же отдёрнулась.

– Скажите, он… э… настоящий?

– Живой, вы хотели спросить? – усмехнулся я. – Как видите, очень даже живой. Такой же живой, каким был до своей безвременной кончины. Фирма гарантирует полное соответствие… Впрочем, вы и сами это знаете, раз пришли ко мне.

– Да, мы с мужем навели справки. И подумали, что вы сможете помочь …

– Даже не сомневайтесь, мы одолеем ваше несчастье. Кстати, перед вами дипломированный маг-аниматор во втором поколении Валентино-младший. Впрочем, если вы навели справки, вы и сами это знаете. А как я могу обращаться к вам?

– Жанна, – сказала она после некоторой паузы.

– Хорошо, госпожа Жанна, – улыбнулся я, – чем быстрее мы всё обсудим, тем быстрее вы и… ваш любимец вновь обретёте друг друга. Поэтому давайте сразу к делу. Надеюсь, вы приготовили всё необходимое?

– Да, конечно, – госпожа Жанна выдавила из себя бледную улыбку. – Вот… Его последнее изображение.

Она положила на стол фото. Я мельком и без особого интереса взглянул на него. Монохромное и смазанное, только это неважно. По большому счёту можно обойтись вообще без снимка, он для создания дополнительных эффектов. Публика, знаете ли, любит эффекты.

На карточке кроме госпожи Жанны изображены какой-то тщедушный усатый мужчина вдвое старше её и мальчик – со спины его возраста не определить. Но меня заинтересовала только лохматая дворняга, с которой они играют. Они смеются, им весело. М-да, пёс как пёс, ничего особенного. Но теперь хотя бы понятно, с кем придётся работать.

– Камень души? – спросил я, почёсывая забравшегося ко мне на колени Мистера Вампира за ушком, – когда вы его использовали, вы точно следовали инструкции?

Госпожа Жанна кивнула и аккуратно, будто чашку из нежнейшего фарфора, положила рядом с фотографией невзрачный серый булыжник. В нём – посмертная запись. То, что молодые да образованные называют коннектомом, а я по старинке – душой.

– Биологические образцы?

– Вот, – рядом с камнем души оказался фаянсовый контейнер.

– Отлично! – сказал я. – Госпожа Жанна, вы же понимаете, что для создания нового тела необходимо время. Немного терпения, и вы увидите своего пёсика.

– Пёсика? А при чём здесь пёсик? Я хочу оживить сына, Артура!

Знаю, надо было сразу выставить её за дверь, а после без промедления бежать в полицию. И тогда следующие десять лет я прожил бы спокойно. Анимировал бы кошечек, собачек да канареечек и вспоминал бы о визите сумасшедшей дамы как о курьёзе, иногда рассказывая эту историю друзьям за бокалом вина.

Но я этого не сделал, и вовсе не из-за жадности. Хотя вы всё равно не поверите, потому что не видели сцену, что разыгралась в моей гостиной. Не видели отчаяния… ладно, не хочу об этом. Считайте, что я польстился на деньги.

Да, я говорил ей, что воскрешение людей не только запрещено, что это практически табу для любого анимага. Но что ей эти табу? Она, давясь рыданием, доказывала, что те, кто придумал дурацкий закон, себя-то уже не по разу анимировали. Слухи, это лишь слухи, но переубедить человека, верящего в бульварную чушь, невозможно. Особенно если он не хочет быть переубеждённым.

Ещё я сказал, что вообще не представляю, какие придётся задействовать механизмы, чтобы легализовать такого ребёнка в обществе. Она отвечала, что это не моё дело, этим займутся другие.

И ещё я сказал то, чего никогда и ни при каких обстоятельствах не говорю клиентам. Я сказал, что анимирую лишь копию, а настоящий Артур – его больше нет, и с этим ничего не смогут поделать даже боги. Она и это понимала.

И была готова смириться с тем, что ждать придётся долго, очень долго. Личность – не только запись в камне, это ещё и гормоны с прочей биохимией. Возраст тела должен соответствовать возрасту души. Иначе в лучшем случае мы не добьёмся идентичности, в худшем же… я не знал, что будет в худшем случае. У животных, например, непредсказуемо меняется характер. Наверное, опыт анимации кошечек-собачек тут не совсем к месту, но другого опыта у меня всё равно нет.

Аргументы разбились о настойчивость госпожи Жанны. И тогда я означил цену вопроса. Прикинув расходы, я умножил получившееся число на два – это была премия за риск. А потом ещё на два в надежде, что госпожу Жанну образумит хотя бы запредельная сумма. Но та поняла другое – если речь зашла о деньгах, это уже не отказ. А значит, можно торговаться, просить, умолять и обещать. И на следующей встрече мы начали обговаривать условия.

В тот день она была очень хороша, и дело не только в косметике. Глаза… Они светились.

Госпожа Жанна хотела видеть, как пройдёт зачатие. Не люблю делать это при посторонних, но к причудам клиентов уже привык. Если хочется, то можно.

Инкубатор у меня в подвале. Кирпичные некрашеные стены, потолок увешан неярко светящимися мешочками, похожими то ли на перезревшие грибы, то ли на несвежие ломти мяса. Мешочки эти обвиты шевелящимися отростками и трубками. Устьица, открываясь и закрываясь, плотоядно чавкают. Дух от искусственных маток такой, что с непривычки из глаз вышибает слезу.

Госпожа Жанна держалась неплохо, лишь поморщилась, поскользнувшись в лужице слизи, что натекла с двух беременных маток, одна из которых уже готова была разродиться молодой кошечкой, другая – хомячком.

Нужная мне матка висела в дальнем углу. Когда-то я выложил за неё приличную сумму. Думал, что легко разбогатею, анимируя лошадей и прочую крупную живность. Не учёл, что у того, кто может себе позволить содержать лошадь, найдутся средства и на оплату услуг дорогого и престижного салона анимации. Когда-то у меня лучше получалось мечтать, чем считать деньги. И обидно, что, разучившись мечтать, считать я так и не научился.

Биологический образец госпожа Жанна дала первоклассный. Хватило бы клочка волос, среза ногтя или лоскуточка кожи. Но в контейнере обнаружился мизинец с правой ноги. Маленький такой, трогательный. Что ж, это гораздо лучше. Я подготовился заранее, сохранив про запас половину образца. Бывает, матка отторгает чужую плоть, хуже всего, если это случается не сразу, тогда приходится начинать заново и втайне от клиента.

Кажется, дело это не хитрое, ввёл в устьице матки руку с образцом, а вынул пустую. Чтобы у клиентов не возникло вопросов, за что они заплатили такие деньги, у анимагов в запасе есть несколько фокусов. Хорошо работает такой: создаётся призрак анимируемого существа и с помощью магических пассов, речитативов, заклинаний внедряется в уже оплодотворённую матку. Думаете, зачем нужна фотография? Да чтобы хоть примерно представлять, как должен выглядеть этот призрак. Шарлатанство, конечно. Но что поделать, если самая трудная часть нашей работы клиенту не видна? Ему не интересно, сколько сил ты потратил, чтобы заставить матку принять чужую ткань.

Но эту работу я сделал без фокусов.

– Всё, конец, – выдохнул я. Матка смирилась и покорно обвисла.

– Не получилось? – округлила глаза госпожа Жанна.

– Не получилось? – я удивлённо вскинул брови и обтёр перемазанную густой слизью ладонь о фартук. – Всё получилось, фирма гарантирует. Сейчас вы увидели второе зачатие Артура. Как вам?

– У людей это происходит как-то более… э-э.

– Эстетично? – подсказал я и поморщился. Вдруг страшно разболелась голова.

– Д-да, наверное.

– Может быть, – согласился я, – хотя, в принципе, всё то же самое. Знаете, я сильно устал и хочу выпить, не составите компанию?

Госпожа Жанна оказалась идеальной сообщницей. Уговорив меня пойти на преступление, она как могла пыталась дать понять, что мы с ней в одной лодке. Чуть ли не каждодневные визиты не сильно раздражали; оказывается, не так уж плохо, когда в доме появляется красивая женщина. И даже в её назойливой болтовне я стал находить какое-то очарование.