Снова смешок.

— Говори за себя. Со всеми моими отмотками я успел понять, что без тебя моё время — ничто.

После этих слов Тен-Тен обняла Луку в ответ. Повозившись, она умостилась в кольце его рук и обвила ногами торс. Так, сидя лицом к лицу, они некоторое время просто разглядывали друг друга, оставаясь в тишине.

Тен-Тен думала, что её «долго и счастливо», похоже, всё-таки запланировано этим мирозданием. Осознавать это было так же приятно, как надеть шубу в лютый мороз.

— До какого момента ты проживал со мной максимально? — спросила она, пальцами проведя по носу Луки.

— Около года, начиная с нашего знакомства.

— Почему не дальше?

— Не было смысла: Парадокс начинал жрать реальность.

— Почему мы не разбирались с ним раньше?

Тут Лука улыбнулся совершенно определённым образом — и сразу же получил от Тен-Тен затрещину в плечо.

— Пропустили шанс на победу, — пропел Куффен своим прекрасным низким голосом.

— Я бы сказала, что не пропустили, а…

— Мадмуазель лучше не выражаться, иначе мне придётся запихнуть в её рот кусок мыла.

Тен-Тен хрюкнула, пытаясь сдержать смех. Сделала только хуже, говорила улыбка Луки.

— Вот только мыло тебе в мой рот и засовывать, змей. По крайней мере пока мы не закроем всю эту тему с парадоксами.

Эта новость заставила парня побледнеть. Он с нескрываемым ужасом посмотрел на Тен-Тен. Даже улыбка Луки как-то увяла.

— Ты же несерьёзно сейчас, да?

— Абсолютно серьёзно.

— Это же тысячи вечностей без секса.

— Ничего не знаю, для меня пройдёт не больше года.

— Жестокая, жестокая женщина!

Ночь они провели вместе. Как Тен-Тен и обещала, никакой интимности: даже когда Лука принялся раздеваться, словно вытанцовывать, она всего лишь насмешливо подняла бровь. Куффен не сдавался, и свою змеиную пластику начал сопровождать поистине волшебным голосом.

Когда дело дошло до снятия белья, Тен-Тен предупредила:

— Не остановишься — и я нанесу тебе непоправимую сексуальную травму.

— Ты меня что, ударишь?

— Слова порой хуже кулаков и железа, змейка.

Судьбу Лука решил не испытывать. И, судя по так и не погасшему похотливому огоньку в глазах, на этот раз время он не отматывал.

Утро началось громко и печально. Луки уже не было, кровать без него остыла, а в комнаты Хлои, портя ковры шпильками, вновь ворвалась Одри.

Хотя Тен-Тен успела не только сходить на пробежку, но и позавтракать, она всё равно была не рада подобному визиту. Да, в расписании у неё на понедельник было запланировано «Великое Посещение». Но, говоря откровенно, Тен-Тен рассчитывала, что посещать кого-то Одри будет в одиночестве или в компании второй дочери. Иначе зачем она её рожала?

К сожалению, в рамках пиар-акции «Я хорошая мать», Одри помнила про своего первого ребёнка. И для Великого Посещения ей непременно была нужна именно Хлоя.

Она так и сказала:

— Ты мне непременна нужна, Зоя!

Тен-Тен, пьющая в этот момент чай и одну за другой удаляющая фотографии Ледибаг с телефона, на этот пламенный призыв даже не отреагировала. За спиной Одри, переминаясь с ноги на ногу, стояла Зои, — не Зоя, — и разглядывала убранство кухни. Судя по завистливому огоньку в глазах, американо-китайская девочка не могла похвастаться такими же жилищными условиями.

Не увидев никакого энтузиазма от Хлои, Одри подрастеряла весь свой апломб. Вместо него пришла злость. Как у ребёнка, которому отказывают в конфетах.

— Зоя!

— Зои стоит у тебя за спиной, — сказала Тен-Тен, удаляя очередную чёрно-красную фотографию. — И, по-моему, она совсем не против составить тебе компанию.

От такой наглости Одри буквально лишилась дара речи. Она несколько раз открывала рот, чтобы ответить что-то несомненно подходящее, и тут же его закрывала. Потом Одри щёлкнула пальцами, и Зои полезла в свою сумку за коробкой мятных леденцов.

Вот они заинтересовали Тен-Тен намного больше.

Ментол ведь отлично скрывал многие вещества. Хочешь отравить какого-нибудь вельможу по-тихому? Нет ничего проще: завари чай со жгучей мятой. Нужно спрятать вкус горького лекарства для ребёнка? Добавь мятное масло. Сильный запах обманывал не только обоняние, но и вкус. А уж если соединить этот аромат с сахаром… Можно будет съесть практически что угодно.

Одри разгрызла драже крепкими белыми зубами. Наверняка тоже искусственные, ведь у Хлои, как и у Зои был дефект ротовой полости: небольшой сдвиг левого верхнего клыка вперёд. Незаметно при улыбке, но вполне ощутимо при поцелуях. Лука, к примеру, несколько раз напарывался на неожиданную остроту, прежде чем приноровился целоваться с куноичи.

— Ты поедешь с нами — и точка! Я не собираюсь посещать дом Агрестов в неполном составе! Габриэль должен знать, что у меня самая лучшая семья, самая крепкая! Ты поедешь, иначе… иначе… иначе ты мне не дочь, вот!

Тен-Тен выключила телефон и, ничего не говоря, направилась в гардеробную. Не стоило перегибать с показыванием характера, это могло вызвать ненужные вопросы и раньше времени напрячь Зои. Что-то она расслабилась после ночи с Лукой… нехорошо. Сначала стоило разобраться с проблемами, а уже потом скалить зубки.

Она так и не решила, что же ей делать с Зои, Вей Ли и открывшейся мотивацией для убийства. Было ясно, что Хлою не оставят в покое, так или иначе пытаясь добраться через Одри до денег Андрэ. Очередная толика юмора: судя по всему, у мэра дела шли настолько плохо, что ни о каком «состоянии» речи уже идти не могло. Попытки Буржуа показать себя возможным инвесторам с выгодной стороны в этом плане были красноречивее любого объявления о банкротстве.

Так что зря, в общем-то, Вей Ли старался. И надеялся он тоже зря.

Рассматривая одежду в гардеробной, Тен-Тен размышляла о том, как бы немного испортить жизнь окружающим. Настроение у куноичи было довольно мрачным, вероятно из-за ограничений, установленных ею же. Вот казалось бы, только нашла идеального мужчину, и даже не можешь насладиться своей находкой в полной мере.

Да и давление на тему семьи Тен-Тен не оценила; это было по крайней мере низко по отношению к погибшей Хлое. То, что Одри в итоге использовала такой грубый шантаж — это даже не удивительно. Женщина понятия не имела, как добиться желаемого; Тен-Тен даже не была уверена, что сама Одри знает о том, в чём же она сама нуждается. А когда психологически нестабильный человек не может что-то получить, он начинает требовать это «что-то» от других. Любыми способами.

Просто ради своего удовольствия Тен-Тен надела жёлтый пиджак, светлые штаны и полосатую кофту — обычный гардероб Хлои. Сверху на это безобразие легло пальто, неведомым образом вернувшееся к хозяйке. Вероятно, его принёс вечером Лука.

Пошерстив в карманах и обнаружив там небольшую открытку в форме сердечка, Тен-Тен только хмыкнула. Вот вроде бы она давно выросла из таких дурацких подарков, а всё равно приятно.

На выбранный Тен-Тен стиль Одри и Зои отреагировали одинаковым непониманием и небольшой брезгливостью. Немного не та реакция, на которую рассчитывала Такахаши, но тоже неплохо.

— Вас что, ещё и поторапливать нужно? — окликнула пришелиц Тен-Тен, уже стоя около лифта.

Пальцы в это время набирали сообщение Луке с просьбой проверить потом кухню, да и весь этаж. Тен-Тен теперь не могла рисковать собственным здоровьем; не после того, как она по удаче вывела всё лишнее из организма.

Так и не успев отправить длинное сообщение, Тен-Тен получила положительный ответ. Стерев всё набранное, она скинула Луке просто несколько эмодзи змеек с высунутыми языками.

До дома Габриэля предполагалось ехать с фанфарами: на огромном золотом лимузине с белой отделкой внутри. Тен-Тен не поленилась прокомментировать «подобную нелепость» трижды: как только увидела машину, пока залезала в неё и уже устроившись на светлых сидениях. Стоило видеть, как перекашивалось от таких замечаний лицо Одри. А ведь она-то считала, что золотой лимузин — это просто вершина вкуса.