Никто не подумал о том, почему Хлоя стала такой, какой она была и как она гнила изнутри, сжирая саму себя.

При этом нельзя было винить одних подростков в невнимательности к другому. Такой возраст; всех интересовали они сами, а не чужие проблемы. Это в более почтенных годах, если ты до них доживаешь, начинается анализ и поздние сожаления.

— Иногда мы патрулируем город раздельно.

Судя по слегка покровительственному отношению Ледибаг к Коту Нуару, иногда они патрулировали город вместе. Но этого Тен-Тен говорить не стала.

— Ясно, понятно. Мы сейчас возвращаемся в отель. Если хочешь, можешь заглянуть на завтрак.

Она достала телефон из кармана и проверила время. Половина седьмого. Адриану как раз хватит времени, чтобы позавтракать у неё в комнатах и спокойно добраться до собственного дома для коллежа.

Кот поклонился — отчасти шутливо, отчасти благодарно.

— С огромным удовольствием, мадмуазель. Если позволите, я вас сейчас оставлю: моя скромная фигура привлекает слишком много нежелательного внимания.

Это было правдой: ранние горожане, вытащенные работой или учёбой из постелей в этот час, фотографировали Кота издалека. Им хватало ума не приближаться. Тен-Тен с некоторым удовольствием подумала, что это, возможно, из-за её новой скандальной репутации. Всё же Хлоя была знаменитостью… пусть и в плохом смысле.

Она махнула Коту, и Нуар ретировался на одну из крыш. Весь путь до отеля его чёрная фигура мелькала то тут, то там, но близко Адриан больше не подходил.

Около входа в отель Лука покинул их разрозненную компанию.

— Всю ночь не спал, — с улыбкой признался он. — Так что сейчас просто выключает.

Тен-Тен скептически хмыкнула, показательно оглядывая парня с головы до ног.

— Охранник из вас так себе, месье…

— Куффен. Лука Куффен.

— …месье Куффен. Но, так и быть, со своим первым заданием вы справились, и я вернулась в отель в целости и сохранности.

— Но с хвостом.

Тен-Тен улыбнулась, подумав об Адриане. Фигурка Кота Нуара едва угадывалась из-за высоты: он решил не использовать дверь, а как нормальный шиноби войти в комнаты Хлои через окно или балкон. От этого ностальгия мягко коснулась воспоминаний Тен-Тен.

— Этот хвост безобидный, месье Куффен. — Она посмотрела на Луку и спросила уже более серьёзно: — Когда встретимся в следующий раз?

— У меня свободный график. Месье Жан звонит мне, когда этого требует ситуация.

— У Жан-Жака что, не двойное имя?!

— Нет. С чего ты вообще это взяла?

Тен-Тен потёрла кончик носа, давя желание чихнуть. Она была уверена, что рядом с ней ещё один обладатель двойного имени… а оказывается, это была всего лишь чужая небрежность. И Хлоя раньше никогда не задумывалась над тем, как называет своего няньку, просто повторяя за родителями.

Интересно, как сам Жан относился к переиначиванию собственного имени? Вероятно, привык, за столько-то лет.

На прощание Лука поцеловал Тен-Тен в щёку. Такахаши сначала замерла из-за вмешательства в своё личное пространство, но затем приказала себе расслабиться: в Париже такое поведение считалось нормальным. Не было ничего зазорного в том, чтобы прикоснуться губами к лицу другого человека. И для этого совершенно необязательно было встречаться с ним!

В Конохе от таких новостей с ума бы сошли. Там за руки начинали держаться после третьего свидания, что уж говорить про такое проявление близости. При этом, — вот парадокс! — единоразовый секс не считался чем-то особенным. Но это среди шиноби, конечно. Ниндзя наслаждались каждым моментом жизни и часто просто не хотели ждать «большой и светлой», чтобы познать удовольствие плоти.

По пути в комнату Тен-Тен заказала у Жана завтрак на двоих. Мужчина закономерно поинтересовался, не скажется ли увеличенная порция на весе юной госпожи, если та решила заняться спортом; Тен-Тен с ухмылкой просветила няньку о незаметном госте.

Кот обнаружился в спальне. Как послушный мальчик, он сидел, сложив руки на коленях, и ждал хозяйку этажа. Едва Тен-Тен вошла, как он вскочил со своего места и расплылся в неуверенной, немного испуганной улыбке.

— Хлоя, я…

— Нет-нет-нет, котомальчик, ничего не хочу слышать. Сначала душ и вода, а потом говори, что захочешь.

— Но я же…

Тен-Тен добавила в голос немного приказных ноток:

— Сейчас принесут завтрак, можешь начинать без меня. Я быстро.

— Но…

— Ты что, правда думаешь, что я буду с тобой разговаривать, пока с меня пот ручьём течёт?! Не у всех здесь есть суперсилы, знаешь ли! Я не могу быть чистой и прекрасной после такой пробежки!

— …да, прости. Я не подумал.

С душем Тен-Тен на самом деле торопилась. Есть хотелось зверски, а Жан предупреждал, что на завтрак он указал кухне приготовить нечто особенное и лёгкое, как раз для новой диеты «для снижения веса». Тен-Тен только надеялась, что это «нечто» состоит из мяса или рыбы и не включает сахар. Она терпеть не могла есть сладкое после тренировок.

Сладкое — это ведь совершенно особенное. Сладостями надо наслаждаться, чувствовать на языке каждый оттенок вкуса, думать о композиции десерта, размышлять о его текстуре. Тен-Тен не любила заглатывать вкусности одну за другой, не чувствуя наслаждения, исключительно из-за собственного голода.

Завтрак уже ждал их с Котом на прикаченном столике, который установили возле диванчика в спальне. Нуар даже не притрагивался к еде: Кот обнаружился около окна, когда Тен-Тен вышла из ванной. Он стоял, сцепив руки за спиной, и рассматривал своими нереально-зелёными глазами открывающуюся с высоты панораму.

— Ты чего не ешь? — спросила Такахаши, садясь на диванчик.

— Невежливо начинать без хозяев, — Кот обернулся и поперхнулся, увидев Тен-Тен. — А одеться ты не хочешь?!

Такахаши нахмурилась и посмотрела на себя.

— Вообще-то, я одета.

— В банный халат?!

— А это теперь что, не одежда, что ли? Ну извини, я всё-таки у себя дома.

— У тебя гости!

— Поэтому я вышла в халате, а не без него.

Нуар спрятал пунцовое лицо в ладони и пробормотал нечто неразборчивое. Тен-Тен насмешливо фыркнула. Как она и думала, это было забавно. И сбило Нуара с толку: теперь он не сможет вести диалог так, как планировал. Не рядом с Хлоей, на которой из одежды только халат.

Она пододвинула столик поближе к дивану и осмотрела предложенный завтрак. Рыба, яйца, паштет, целая головка сыра, — для Кота, видимо, — хлеб, овощи. Сладости тоже были: шесть шоколадных конфеток, выглядящих, как крошечные горки наслаждения. И, конечно же, чай: горсть сухих, но не пересушенных листьев рядом с чайником, на котором был датчик температуры.

Тен-Тен понюхала листья. Судя по запаху, заваривать их стоило примерно при семидесяти градусах. Учитывая, что отметка на чайнике была в районе восьмидесяти, чай успеет настояться к концу завтрака.

— Садись уже. Что ты мнёшься, как котёнок.

Кот выдал ещё одну неразборчивую тираду и сквозь пальцы посмотрел на Тен-Тен. Затем он осторожно приблизился к дивану и сел на самый уголок.

Хулиганства ради Тен-Тен закинула ногу на ногу. Затем поменяла их положение. Кот смотрел во все глаза, зрачок его остановился и помутнел.

— Ты есть-то будешь? Или предлагаешь мне завтракать в одиночестве?

— Да… прости.

Тен-тен кивнула, намазывая паштет на хлеб. Нуара это не устроило: он осторожно коснулся когтистой перчаткой бедра девушки, скрытого халатом — и почти сразу отдёрнул руку. Но внимание он привлёк.

— Прости, — повторил он.

— За что? — спросила Тен-Тен, откусывая от бутерброда.

Мокрые волосы лежали у неё на плечах, и Тен-Тен была уверена, что образ получился трогательным и домашним. Хлоя была красива и без макияжа; помада, тени и румяна делали её старше и агрессивнее. В натуральном виде девушка выглядела ровно на свои годы, чем было просто грех не воспользоваться.

Ей не хотелось выводить Адриана на нервы или доказывать что-то. Но помучить совесть будет полезно в первую очередь ему самому.