Из всего класса вовлечены оказались человек шесть. Остальным, — и Хлое в том числе, — полагалось тихонько сидеть за партой и, видимо, восхищаться творящимся перед ними великим действом.

Проще говоря, Тен-Тен заскучала уже через пару неудачных дублей от горе-режиссёра. Не было ничего удивительного в том, что горе-актёры его не слушались.

Тен-Тен даже не могла сказать, кто играл хуже: пухляшка-Милен, боящаяся искусственной глуповатой маски; крепыш-Айван, изображающий монстра, который рычал с интересным грубым акцентом; или же моделька-Адриан, явно больше привыкший к статичным позам и застывшей мимике, чем к динамике и репликам. Тен-Тен наблюдала за тем, как недо-актёры сталкиваются, говорят невпопад, мешают друг другу и всё никак не могут войти в роль.

Ну, что с детей брать.

Помимо этой не-актёрской вакханалии, не стоило забывать о Маринетт, Алье, Нино и зрителях: едва Милен или Адриан ловили нужное настроение, как «подбадривающий» выкрик с задних парт тотчас рушил всю композицию на корню. Какая уж тут игра, когда в твою сторону орут что-то агрессивно-позитивное.

Это было смешно. Первые пару неудачных дублей — попыток отснять хоть что-то подходящее. Потом Тен-Тен начала скучать. Ещё спустя несколько провалов — злиться. К четырнадцатому пропавшему дублю её губы кривились в самой настоящей презрительной ухмылке, достойной Хлои Буржуа.

Нет-нет, она ничего не требовала от детей-актёров. Тен-Тен отлично знала, что вжиться в роль бывает сложно. И не зря всегда сначала гримируют, расставляют декорации, прогоняют пару дублей — всё, чтобы без проблем затем вжиться в историю. Вот только Нино хотел сразу получить идеальную сцену, на которую идеально ляжет его идеальная музыка.

А ещё он сбивал ребят своими репликами и ремарками. В общем, желая получить всё и сразу, очкастый не только убивал настроение на «площадке», но и тормозил процесс. И это раздражало Тен-Тен намного сильнее, чем неудачи подростков в ролях.

Она быстро читала, так что успела пролистать оставшиеся переписки и рекламу в телефоне Хлои. Лука так и не ответил на её смс; в удобном мобильнике даже была пометка, что абонент даже не видел сообщения, так что парень её не игнорировал, а был занят. Наверное. По крайней мере, Тен-Тен надеялась, что Лука проводит время интереснее, чем она.

Сабрина, сидевшая рядом, сделала домашнее задание не только за себя, но и за Хлою, — Тен-Тен отметила, что рыжая отлично подделывает почерк Буржуа, что могло стать источником проблем в будущем, — поправить макияж, купить в столовой три булки с джемом и употребить их в одно лицо. Хлое она выпечку, естественно, не предлагала. Тен-Тен и не просила.

В очередной раз услышав выкрик Милен, Тен-Тен раздражённо зарычала и встала из-за парты. Айван пытался успокоить одноклассницу, — девушку? будущую девушку? он слишком в ней заинтересован, — Адриан рядом расстроенно тёр шею, Маринетт и Алья переговаривались на фоне. Несчастная пухляшка залезла под стол, снедаемая лёгкой панической атакой, и уверения Айвана в безопасности звучали откровенно бредово. Сама его фигура, полная подростковых гормонов и нереализованной силы, вызывала напряжение. Хотя характер, Тен-Тен была уверена, у парня мягче бобов натто.

Она вышла из-за парты и подошла к спрятавшейся под учительским столом Милен. Интересно было, как по мере её движения замолкает класс: сначала заткнулись последние парты, затем заинтересованно затих Адриан, после неуверенно отступил Айван. Тен-Тен схватила Милен за руку и насилу вытащила из ненадёжного укрытия.

Естественно, на такое сразу же отреагировала Маринетт. Как Тен-Тен заметила, хвостатая проявляла к Буржуа нездоровую неприязнь. Вполне вероятно, заслуженную.

Маринетт выступила вперёд, плечи её расправились, из глаз исчезла мутная поволока, возникающая при взгляде на Адриана. Девушка стала будто выше и внушительнее. Небольшое достижение для лёгкого атлетического телосложения, если честно.

Но её мимические мышцы знакомо сократились, и Тен-Тен удивлённо подняла брови. Маринетт дёрнула подбородком, поджала губы и повелительно взмахнула рукой, убив последние сомнения.

Да ладно.

— Хлоя! Оставь Милен в покое!

Милен, кстати, ничего против помощи Буржуа не говорила. То ли была под влиянием паники, то ли просто затихла, словно мышь предчувствуя рождающийся конфликт — неясно, да и неважно.

— Если у тебя есть свободное время, чтобы торчать здесь, Дуринетт, то вперёд. Я не собираюсь прохлаждаться в вашей компании весь вечер. В отличие от некоторых, у меня есть чем заняться.

— Если ты уйдёшь, — заметил чернокожий очкарик с задней парты, — то проект тебе не зачтут.

Тен-Тен закатила глаза.

— Самый умный, да? — Она посмотрела на сжавшуюся от страха Милен и ухмыльнулась. — Вот поэтому я и собираюсь простимулировать процесс.

Будь у пухляшки звериные уши, они бы настороженно встали торчком.

— К-как?

— Не думаю, что тебе понравится.

Она выхватила из рук Айвана тканевую маску, — скорее уродскую, чем страшную, не видели они деревянных масок храма Смерти, — и потянула Милен за собой. Быстро выйдя из Класса, Тен-Тен захлопнула дверь и ударила кулаком по замку. Как она поняла за день, такого было достаточно, чтобы язычок слегка выскользнул из выемки, надёжно запирая всех, кому не посчастливилось оказаться внутри.

Милен Тен-Тен отвела в женский туалет — пустующий, поскольку время уроков давно вышло, и во всей школе, кажется, остался только их класс. Втолкнув пухляшку внутрь, Такахаши сунула девушке в руки маску и встала в дверном проёме, преграждая путь наружу.

— И что?

Тен-Тен вздохнула. Она даже не хотела представлять, что могло произойти в жизни Милен Апрэль для того, чтобы она так пугалась куска ткани. Тут явно нужна была работа менталиста, и не на один сеанс.

— Смотри на маску. Что видишь?

— Ну… ткань. Цветная…

— Страшная?

— Нет.

— А на Айване?

Милен ощутимо передёрнуло. Тен-Тен потёрла бы глаза, вот только тушь и тени явно не обрадуются такому обращению.

— Слушай. Мне всё равно, что там у тебя происходит дома, но, серьёзно? Ты боишься куска ткани на влюблённом в тебя парне?

— Влюблённом?

— Ты серьёзно этого не замечаешь? Это же ясно, как день. Он даже когда пытается играть монстра, — весьма посредственно, кстати, — о тебе переживает. Вот и получается, что получается: ни его, ни тебя не возьмут ни в одно актёрское училище. Нелепая парочка, играющая нелепые сцены. Чего тут вообще можно бояться, скажи мне на милость?

Милен нахмурилась и сжала маску в руках. Тен-Тен следила за выражением лица пухляшки из-под полуопущенных ресниц, отмечая изменения. Брови сошлись к переносице, губы стали одной бледной линией, скулы посветлели, зато линия челюсти вспыхнула красными пятнами. Вот как ты выглядишь, агрессия Милен Апрэль.

Тен-Тен знала по крайней мере семь способов лишить человека страха и привычки бояться, однако самым быстрым и действенным она признавала негатив. К сожалению, трясущиеся коленки на поле боя было проще всего перевести в клокочущую злость на командира, что несправедливо с тобой обошёлся или же сказал нечто обидное. Тут главное не переборщить, иначе вместо грызущего глотки подчинённого ты получишь кунай в спину.

Ино рассказывала о таких случаях, упоминая при этом, что Тен-Тен бояться нечего: Такахаши была слишком хорошей и дружила практически со всеми, так что единоразовый акт агрессии от неё не воспринимался как обида на всю жизнь. Проще говоря, Тен-Тен всегда любили больше, чем она могла настроить против себя.

С Милен была другая ситуация. Вряд ли Хлоя сильно задумывалась над тем, чтобы сохранить кредит доверия Апрэль; безобидных, в общем-то, слов и замечаний оказалось достаточно, чтобы вывести девушку из себя. Ну и, конечно же, в дело вступили вездесущие гормоны. Тен-Тен по себе чувствовала, как кружит голову вечная смена настроений. Контролировать это удавалось исключительно из-за большого опыта.