Посадил ее на телегу и поехал куда глаза глядят. Наконец, добрались они до маленькой долинки. На холме лес кучерявится. Янко коня распряг и объясняет жене:

— За этим лесом у моего хозяина еще один замок стоит. Я сбегаю узнаю дома ли он, а ты меня тут жди, я сейчас вернусь!

Взобрался на холм, стукнул прутиком по серебряному яблочку и тут же в Серебряном поле Серебряный замок вырос. Янко туда. Приказывает слуге одеться господином, говорит, что они с женой сейчас придут и будут к нему на службу проситься, а он, чтоб им отказал и в соседний замок идти велел.

Приказал, а сам спустился в долину, издалека жену кличет:

— Пошли скорее, моя милая, хозяин дома!

Явились они в Серебряный замок, глядит гордячка на красоту, на богатство, наглядеться не может. Переодетый слуга принял их любезно, но к себе на службу не взял. В соседний замок послал, там, дескать, нужна прислуга, он и ее мужа туда отпустит.

Заплакала гордая принцесса, полезла на свою телегу:

— В этом прекрасном замке, — причитает, — меня даже в прислуги не берут!

Янко ее утешает.

— Может, — говорит, — в третьем замке посчастливится!

А она все плачет да слезы льет. Долго ехали, несколько часов. Подъехали, наконец, к высокой горе.

— Тут и остановимся, — сказал Янко. — За этой горой у моего господина третий замок. Я вперед пойду, погляжу, что и как, а ты меня здесь жди, я сейчас вернусь!

Перебрался через гору, ударил по золотому яблочку прутиком и возник в Золотом поле Золотой замок. Сбежалась челядь. Янко каждому объяснил, кто что делать должен и вернулся назад за женой.

Приводит ее в золотой замок, а она от невиданной красоты обмирает! Янко и говорит:

— Вот тут, моя дорогая, мы и будем служить. Пойдем со мной.

Ничего не сказала принцесса, лишь вздохнула тяжело, что не она хозяйка этого великолепия. Поднялись они по лестнице, Янко ее в комнату привел и быстренко за нею двери захлопнул.

Тут явились к ней четыре горничные с красивыми нарядами, золотом и драгоценными камнями изукрашенными, и стали ее переодевать. Не поймет принцесса, то ли это явь, то ли ей сон снится? А горничные внимания не обращают, знай себе стараются, наряжают ее с головы до пят.

Вдруг разлетаются двери на обе половинки, входит золотой рыцарь, берет ее за руку:

— Ну, жена моя милая, больше ты не прислуга, а хозяйка всех моих трех замков. Я лишь проучить тебя хотел да спесь сбить. Чтоб гордячкой не была!

Отвернулся золотой рыцарь, надел на голову шапочку с тремя перьями и тут у принцессы, словно пелена с глаз упала: узнала она того самого Янко, который ей когда-то перья дарил. По шляпе да по серебряным волосам.

Янко ей все рассказал, и про драконов, и про то, как эти замки получил, и как рыцарем стал. Принцесса от радости и плачет, и прощенья просит, и целует своего отважного Янко!

Живут они припеваючи, только птичьего молока им не хватает. Потом за старым королем поехали. Он, бедняга, очень по дочери стосковался. А тут еще Янко куда-то запропастился! Всплакнул король на радостях, обнял Янко-пастуха, когда тот зятем к нему явился. И вместе с довольной дочерью стали они жить то в одном, то в другом, то в третьем замке. А гордая принцесса была теперь тихой, милой и доброй.

Жил когда-то король и было у него три сына и одна дочка.

— Слышь-ка, жена, — говорит он однажды королеве, — многовато нас стало, надо что-то придумать, иначе не прокормимся. Давай-ка пошлем одного из сыновей службу искать, пускай живет, как знает.

— Что ж, — согласилась королева. — Я не против. Надо, пожалуй, Радуза послать.

— Правда твоя, — король в ответ, — и я его наметил. Начинай собирать. Авось, не пропадет!

И собрали Радуза.

Радуз с отцом-матерью простился и отправился в путь. Долго шел, пока не добрался до дремучего леса. Видит на поляне одинокий дом стоит.

— Ну-ка, зайду я в этот дом, может какая-нибудь работа найдется!

А в том доме жили трое: ведьма, муж ее ведьмак и де́вица-красавица Людмила.

— Дай вам бог счастья, добрые люди! — поклонился им Радуз.

— И тебе того же, — отвечала ведьма, — ты откуда явился?

— Да вот службу ищу, может, возьмете?

— Э, сынок, — ухмыльнулась ведьма, — каждому хлебушка хочется, да не каждый заработать умеет. Ты на какое дело мастак?

— Хвалиться не стану, а работать буду не за страх, а за совесть!

Не хотелось ведьме его в работники брать, да ведьмак за него словечко замолвил, она и согласилась. Ночь Радуз отдохнул с дороги, а утром проснулся и к ведьме пошел:

— Что сегодня делать велите, хозяйка?

Ведьма его с ног до головы оглядела и к оконцу подвела.

— Взгляни, — говорит, — в окно, что там видишь?

— А ничего такого! Пустошь средь леса.

— То-то и дело, что пустошь. Получай-ка деревянную мотыгу да ступай на ту пустошь, вскопай ее и деревья посади, и чтоб к утру выросли, отцвели да плоды народили, а утром мне те плоды принеси. Ну, ступай.

Радуз идет, ума не приложит: «Где ж это слыхано, чтоб эдакую пустошь деревянной мотыгой вскопать, да еще к утру!»

Начал землю копать, копнул три разочка, и мотыга развалилась! Понял Радуз, что от такой работы толку не будет. Швырнул обломок, уселся под дерево, сидит горюет.

А ведьма лягушек наварила, велит Людмиле батраку обед нести. Людмила все поняла, улучила минутку, когда ведьма вышла, схватила ведьмину палочку, что на столе лежала, приметила где ее взяла, а сама думает: «Как же он, бедняжка, станет лягушек есть? Отнесу-ка я ему лучше свой обед». Пришла к Радузу, видит — он сидит, горькую думу думает.

— Не тужи! — говорит Людмила Радузу. — Хозяйка тебе тут вареных лягушек послала, да я их выкинула. Вот тебе мой обед! А насчет работы не беспокойся, гляди: вот палочка — она нам поможет. Стукнем о землю, к утру всё вырастет, зацветет, родит, как хозяйка велела.

Не знает Радуз, как Людмилу благодарить.

А Людмила ударила палочкой по земле и тут же стали фруктовые деревья расти. Они росли, цвели и покрывались плодами. А Радуз тем временем наелся вволю и повеселел. Сели они с Людмилой, любезный разговор завели, так бы и сидели до вечера, да ее дома ждали.

Утром Радуз принес полную корзину плодов и отдал ведьме.

Ведьма удивилась, только головой покачала.

— А сегодня что делать велите? — спрашивает Радуз. Подводит его ведьма к другому окну, спрашивает, что он видит.

— Вижу я скалистый косогор, на нем колючий терновник растет.

— То-то и оно! Бери-ка за дверью мотыгу да ступай на косогор! Выкорчуй терновник, посади виноградную лозу, и чтоб к утру мне был виноград.

Пошел Радуз, стал терновник корчевать. Ударил разок деревянной мотыгой, ударил другой, она и разлетелась на три куска.

«Что мне теперь, бедному, делать?» — думает он.

Отшвырнул ручку от мотыги и уселся на камень. Сидит — горюет. Разве сделаешь всё это к утру! Ждет, что дальше будет. Ведьма в это время наварила полный горшок змей. Подошло время обеда, она и говорит:

— Тащи, Людмила, работнику харчи!

Послушалась Людмила, стала собираться, захватила с собой палочку и свой обед.

А Радуз сидит ее дожидается, дождаться не может. Увидал — сердце в груди от радости так и запрыгало.

— Пришла наконец! Я здесь с утра маюсь, ничего сделать не могу, мотыгу сломал, видно мне совсем пропадать, коли ты не поможешь!

— Не мучь себя напрасно, — успокаивает его Людмила. — Тут хозяйка тебе змей наварила, да я их выкинула, а тебе свой обед принесла. И палочку захватила; виноградник сейчас готов будет, а завтра виноград соберешь и ей отнесешь.

Подала ему обед, стукнула палочкой о землю и тотчас же потянулась вверх лоза. Она цвела, отцветала и вот уже наливаются соком виноградные гроздья!