— Может потому, что я не хочу.

— А что ты хочешь? Мучить нас двоих? Меня и её? Её ложными надеждами, меня тем же?

— Я знаю, что веду себя как подлец. Столько раз клялся себе, что поставлю точку, но пока получается только многоточие. Я не понимаю, как выйти из этого лабиринта. Знаю, что ты лучшая, что любишь меня, что Нелли не такая. Но как увижу её, будто цепенею и сразу появляются мысли о том, что не всё закончено, что я всё ещё чего-то стою в её глазах. — признался бизнесмен.

— Ты сказал «любишь меня» — это главное. Ты меня не любишь.

— Лиль, я так не думаю. Прости меня. Поверь ещё раз.

— А у меня есть варианты? — спросила она спустя двухминутную паузу, а потом, не выдержав, улыбнулась.

Во сне Глеб снова шептал имя «Нелли» и, Пантелеева, не выдержав, взяла его телефон, вышла в коридор и позвонила героине его снов.

— Что ты хочешь? — раздалось на том конце провода, вместо привычного «Алло» или «Привет».

— Здравствуйте, Нелли. — осмелилась начать диалог Лиля.

— Вы кто? — послышался недовольный вопрос. А следом, догадка. — А… Ангел в виде жены?

— Да. Меня зовут Лиля.

— Знаю. Хочешь соперницу устранить? — усмехнулась Огарёва.

— Нет. Глеб попал в аварию и теперь в тяжёлом состоянии находится в больнице. Он зовёт Вас во сне. — объяснила девушка.

— И что?

— Ну… Я думаю, Вы нужны ему. Как и поддержка, забота.

— А мне это нужно? Нет, милая. Я не ты. Жив, значит выкарабкается. Меньше надо было мне сцены ревности устраивать. — холодно отозвалась любовница.

— Как вы можете, он же любит Вас…

— Тебя больше, по-моему, должно беспокоить то, что он не любит тебя. Чудачка. Желаю удачи. — и Нелли положила трубку.

Прошло две недели.

Лиля ухаживала за Глебом, разрываясь между ним и работой, на которую часто опаздывала и где брала отгул за отгулом. Начальство с каждым разом всё меньше и меньше хотело вникать в её ситуацию. В конце концов, девушку попросили написать заявление по собственному желанию, сделав исключение потому, что знали насколько она хороша как специалист.

Так, Пантелеева оставила любимую работу. Продолжала пытаться ставить мужа на ноги, суетилась, носясь в больнице, где как всегда царил полный бардак и медперсонал не особенно то стремился хорошо выполнять свои обязанности. Кроме того, у Раисы Андреевны случился сердечный приступ, ей тоже понадобилась помощь и поддержка. Так, Лиля моталась с одного конца города на другой каждый день, ни оставляя ни свекровь, ни супруга. Забывала поесть, почти не спала, но точно знала, что не может иначе.

Спустя ещё две недели, врач сделал выводы, что выздоровление практически достигнуто. До полного было не так близко ещё, но в целом, Глеб в рекордно короткие сроки хорошо восстановился.

В тот день, когда весна заявила о своих правах, окончательно поселившись в московских дворах, раньше времени растопив солнцем весь снег и повысив температуру до небывалых для марта высот, Пантелеев вышел в сквер больницы, ожидая, пока жена договорит с врачом и присоединится к нему. К тому же, скоро должен был приехать Аким, в очередной раз навестить его и Лилю.

Девушка покинула кабинет Кочнева, заявлявшего, что уже через пару дней он может отпустить пациента домой и спешила к мужу, чтобы сообщить ему радостную новость. Когда она шла по коридору, сзади раздался знакомый голос:

— Лилия Владимировна, не спешите так, я не поспеваю! — Лиля обернулась.

Ну конечно, Аким.

Мужчина подошёл к ней.

— Как ты? — спросил, нежно посмотрев в глаза.

— Кочнев сказал, что Глеба выписывает через пару дней, представляешь? Его состояние и вправду очень улучшилось, особенно в последние дни… — щебетала Пантелеева.

— Лилька, — мужчина заправил ей за ухо выбившуюся златокудрую прядь. — я ведь спросил как ты, а не как Глеб. Сама на себя не похожа, уставшая, невыспавшаяся… Когда себя побережёшь?

— Ой, да ерунда! — усмехнулась Лиля. — Главное, Глеб… — и она, махнув рукой на стекло, посмотела в окно, около которого они стояли и из которого был виден весь больничный парк, и, тут же, замерла, не договорив фразу.

Глеб сидел в беседке, на коленях у него восседала Огарёва и они пылко целовались.

Краснов проследил за взглядом Лилии и поняв всё, ударил о подоконник ладонью.

— Твою ж… — выругался он. — Лиль, — хотел сказать что-то, но в этот момент, заметил, как девушка бледнеет на глазах, становясь белее стены.

Еле успев предугадать, что будет, Аким подхватил её, потерявшую сознание, на руки и начал звать врачей.

Кочнев ругал себя за то, что не присмотрелся к состоянию девушки, которая столько времени находилась у него под носом. Его коллеги, осмотрев Пантелееву сделали вывод о том, что её саму необходимо госпитализировать в больницу.

— Доктор, это надолго? — спросил Аким, не отходивший от девушки ни на шаг.

— Сами посудите: переутомление, стресс, авитоминоз, которые вызвали начало развития анемии и истощения организма. Минимум неделю Лилия Владимировна должна провести здесь. — объяснил терапевт. — Она, похоже, питалась абы как и много нервничала в последнее время?

— Да, у неё… Неважно. — махнул рукой Краснов. — Что нужно будет?

— Хорошее питание. Продукты для повышения гемоглобина желательны: печень, мясо, гречка, халва, гранаты, сухофрукты и орехи — желательно грецкие, шоколад, рыба, икра… Ну, вы понимаете. Кроме этого положительные эмоции и покой, сон. Будем ставить капельницы, колоть витамины. Ситуация наладится.

— Я понял. — сосредоточившись, произнёс мужчина. — Сейчас к ней можно?

— Не нужно. Ей вкололи снотворное, пусть поспит. — объяснил врач.

Когда Аким вернулся в отделение травматологии, то друга там не обнаружил. Удивлённый всем поисходящим Кочнев, объяснил, что Глеб уехал, написав заявление о том, что претензий не имеет.

Краснов, разозлившись, стал звонить другу. Тот ответил не с первого раза.

— Ты где?

— А, Ким… Извини, меня выписали. — нагло соврал Глеб.

— Совсем офонарел? — закричал мужчина. — Лиле не хочешь объяснить куда пропал?

— Ким… Я…

— Да что «ты»? Только и знаешь, что «я», «я», «я»… О других думать когда-то будешь и не обжиматься с любовницей на глазах у всего парка? У тебя хоть капля совести осталась, Пантелеев? — орал на него Аким. — Лиля вас видела! Ты знаешь вообще, что она теперь лежит в больнице с истощением?

— Ким, не кричи. Я искал Лилю, хотел ей всё как-то объяснить, но не нашёл.

— Конечно! Может потому, что я её тогда без сознания нёс в другое отделение?

— Я же не знал. Потом разберусь с этим вопросом. Сейчас, кстати, в офис заеду. Ты говорил, там проблемы по объекту в Новосибирске? — как ни в чём не бывало, спросил Глеб.

— С головой у тебя проблемы! — рявкнул Краснов и бросил трубку.

На следующий день Пантелеев улетел в командировку в Новосибирск.

Аким, который с самого утра находился рядом с Лилей, не стал ей говорить, что друг брал два билета: на себя и на Нелли.

Прошла неделя.

Краснов ухаживал за дорогой ему, нсмотря ни на что, девушкой, готовил для неё еду из тех продуктов, которые были необходимы в первую очередь, старался чем-то порадовать, покупал цветы. Лиля неизизменно выражала искреннюю благодарность, но почти ничему не радовалась.

После выписки, Аким отвёз её домой и продолжал приезжать уже туда, прилагая все усилия к тому, чтобы тоска и уныние не поглотили девушку целиком. Уводил на прогулки, отвлекал.

Пантелеев оставался в Новосибирске ещё на нескоторое время.

Вновь две недели пролетели как миг.

Тем временем, семейная жизнь Инги приблизилась к логическому завершению. Однажды, вернувшись из поездки в Суздаль раньше времени, Стриженова застала Марка с любовницей, которая работала его личной помощницей, у них в постели. В течении следующих двадцати минут девушка была выдворена из бывшего семейного гнёздышка.

Пластический хирург стоял у окна в кухне и смотрел на весенний пейзаж за окном.