— Привет, пап! — сдерживая слёзы и улыбаясь ответила Инга. — Как ты?

— Я то? Неплохо. — он поправил очки. — Твоя семейная жизнь как? Справляешься?

— Конечно справляюсь, пап. По крайней мере, стараюсь.

— Ну да, это ради папы можно было не стараться. — вновь сиронизировал мужчина.

— Пап, ну прекращай! Я очень соскучилась. — призналась Стриженова.

— Боже, какие слова я слышу. Ради этого, стоило отдать тебя замуж. — засмеялся отец.

— Папа!

— Ну ладно, ладно. Я тоже очень скучаю.

— Может приедешь в гости? — с надеждой в голосе спросила Инга.

— Ты приглашаешь?

— Конечно. Я буду очень рада тебя видеть.

— Точно стоило тебя выдать замуж. — вновь пошутил Стриженов, но под недовольным взглядом дочки осёкся. — Шучу. Приеду, жди.

Родион Сергеевич и правда приехал к дочери через несколько дней. Оба были очень рады встрече. Ипатов организовал тестю радушный приём, стараясь порадовать его и понравиться родственнику, с которым изначально отношения не сложились.

Стриженов же взял себя в руки и ещё на пути к дочке решил, что больше не будет вставлять им палки в колёса и высказывать недовольство.

Они ужинали, мило беседуя, когда речь зашла о карьере Марка.

— В целом, вот так. — закончил он рассказывать о том, что сейчас происходит на этом поприще.

— Ну, а планы какие наперёд? Они же у тебя явно есть. — осведомился тесть.

— Хочу открыть свою клинику. Но это пока лишь в мечтах. Ещё долго работать для этого.

— Ну, для начала нужное чёткое понимание того, как и что по медицинской части, конкурентоспособность, бизнес-план и прочее. А деньги не проблема, ты можешь на меня расчитывать. Помогу, чем смогу. — невозмутимо ответил Родион Сергеевич.

— Пап, это лишнее. — вмешалась Инга.

— Это необходимое. Прежде всего, от этого зависит и твоё благополучие. — возразил он. — Верно ведь, Марк? — обратился следом к зятю.

— Конечно, Родион Сергеевич. Прежде всего уровень обеспеченности хочется поднять ради Инги. — подтвердил тот.

Девушка промолчала.

Ближе к концу вечера, Марку внезапно позвонили из клиники и он, извинившись, уехал.

Стриженова с отцом вышли из ресторана, в котором ужинали.

— Ну что, я вызываю такси? — спросила она.

— Такой вечер хороший, давай пешком прогуляемся. — предложил Родион Сергеевич.

Они шли по ночному городу молча.

— Ты, ведь, с ним не счастлива, дочь. — нарушил молчание мужчина.

— С чего ты взял? — Инга посмотрела на отца.

— Вижу. Ты вроде как и устроенной жизнью живёшь, всё у вас есть, планы на будущее большие, красивая, совсем взрослая женщина, а радости в глазах нет. Не светятся у тебя с ним глаза, как у влюблённых и счастливых это обычно бывает.

— Папуль, — она, сдержав слёзы, повернула голову и посмотрела в любящие глаза отца. — всё хорошо. Тебе не стоит переживать.

— А на внуков можно расчитывать?

— Пока мы не планируем. — сдержанно ответила девушка и тут же отвернулась, понимая, что всё же может расплакаться.

Прошла ещё неделя.

Отношения Лили и Глеба были натянутыми. Пантелеев проводил дома почти всё время, кроме работы, но девушка избегала общения с ним и была равнодушна и холодна внешне. На самом деле, сильно переживая всё внутри себя, она много размышляла над тем, как быть дальше. С одной стороны, Лилия продолжала любить мужа, осознавая, что иначе быть не может, она уже не мыслила себя без этой губящей любви, а с другой, надо было что-то решать. Слова Инги постоянно повторялись в голове, играли, как заезженная пластинка, по кругу.

«А нужна ли я Глебу? И если да, то зачем?» — задавалась вопросом Пантелеева. Ведь нужной и любимой она себя не ощущала. Сейчас, Глеб будто замаливал перед ней грехи, пытался избавиться от чувства вины за потерянного ребёнка, но эти отношения были не похожи ни на что. Лиля, как полумёртвая ходила, жила, делала то же, что и раньше, но и половины не ощущала, а он старался что-то себе доказать, ухаживал и заботился как за больной. Девушка не понимала, можно ли верить этой очередной заботе. Боялась, что сейчас из-за угла выйдет красавица Неля и рассмеётся в лицо, взяв его за руку и уведя с собой снова.

На душе самого Глеба скребли кошки. Он отдалился от Нелли, ощущая, что совершил какую-то огромную, непоправимую ошибку. Кроме того, чувствовал себя виноватым перед Лилей и не хотел развода с ней. Понимал, что если она уйдёт, то больше не вернётся и он потеряет что-то важное и нужное.

Пантелеев находился рядом, стремился с работы домой, чтобы показать жене, что она не одна и что он способен поддержать её в этот период, пытался позаботиться как мог и поухаживать за ней. Но в Лиле будто что-то сломалось. Она почти не улыбалась, уже не суетилась как раньше и стала тише прежнего. Мужчина понимал, что это он виноват в случившемся, но не знал как возможно теперь всё исправить.

Однажды вечером, Глеб с Лилей поужинали и Пантелеев заваривал любимый травяной чай жены.

— Лиль, к чаю может чего-то хочешь? — спросил он, чувствуя, что ужин был слегка неполноценным.

— Не знаю. — пожала плечами безразличная ко всему девушка.

— Печенье, конфеты? — продолжал как ни в чём не бывало предлагать Глеб.

Это теперь стало его обычным поведением, говорить с ней так, как будто ничего не случилось.

— У нас разве есть? — спросила, вздохнув, Лилия.

— Я куплю. Магазин то рядом.

— Купи. Печенье. — взнезапно согласилась она.

— Шоколадное? — уточнил, обрадовавшись, Пантелеев.

— Шоколадное.

Он, быстро собравшись, ушёл. Лиля сидела в тишине, которую внезапно нарушил сигнал пришедшего на телефон Глеба сообщения. Экран засветился, привлекая внимание девушки.

«Пантелеев, я скучаю. Позвони мне. Очень хочу тебя» — высветился текст от отправителя под ёмким названием «Нелли». Ещё к сообщению было прикреплено фото, однако, Пантелеева не стала интересоваться его содержанием. Это была последняя капля переполнившая чашу терпения и последний аргумент на весах в пользу однозначного решения. Лилия выключила на кухне свет и ушла спать.

Вернувшись, Глеб обнаружил, что жена ушла спать почему то, но не особо удивился этому поступку, так как уже привык к такому её поведению.

Утром, когда они завтракали, Лиля отодвинула тарелку и сказала:

— Нам нужно серьёзно поговорить, Глеб.

— Говори. — отреагировал мужчина, встревоженно посмотрев на неё.

— Я приняла решение. Нам нужно развестись.

— Ты уверена? — нахмурился он.

— Я… — только девушка собиралась развёрнуто ответить, как вдруг её прервал звонок телефона мужа.

— Извини. — сказал Пантелеев и ответил на звонок.

Лиля ждала, пока он поговорит, но супруг на глазах резко изменился в лице так, что она забыла о чём хотела сказать.

— Что случилось? — спросила девушка, когда он закончил.

— Мама… Её сбила машина. — с трудом выговорил Глеб.

— Жива? — выпалила она, чувствуя, как на глаза накатываются слёзы.

— Да. Просили приехать. Сейчас начинается операция.

— Собирайся, поехали! — подскочила Лиля.

Всю дорогу до больницы Пантелеевы молчали. Каждый думал о своём.

Лиля вспоминала все моменты, связанные с Раисой Андреевной: знакомство, когда она так сильно боялась идти к матери любимого человека, а потом поняла, что очень ошибалась, ведь, женщина приняла её так тепло, как родную дочь; их свадьба, на которой Раиса Андреевна как могла поддержала Лилю; момент, когда стало известно о лилиной беременности и её искренняя радость; много обыкновенных дней, в которые они просто созванивались или встречались и доброта, мудрость Раисы Андреевны по отношению к ней — девушке занявшей основное место рядом с её сыном…

И теперь Лиля очень переживала за любимую свекровь. Похоже, единственное, с чем ей повезло в браке.

В больнице один из врачей объяснил, что Раиса Андреевна пострадала сильно: множественные переломы, ушиб головы, внутреннее кровотечение и разрыв селезёнки. Самое главное — как пройдёт операция. А дальше… До «дальше» надо было дожить.