В тот день, Пантелеева решила помыть окна и снять шторы в комнате, которую они с Глебом отвели под детскую. Муж был на работе, Лиля взяла выходной в галерее, чтобы побыть дома, так как накануне чувствовала себя не очень хорошо — токсикоз периодически проявлялся. А в Третьяковке как раз шла работа над реставрацией одной из картин, где её отдел принимал активное участие. Начальница сама предложила оставить Лилю в стороне, так как краски и некоторые средства могли быть токсичны для неё.

Включив классическую музыку, Лилия взобралась на стремянку и бодро начала мыть окно. Первые минут тридцать пролетели незаметно и легко, однако, когда она очередной раз потянулась к створке окна с тряпкой, резкая боль внизу живота пронзила, будто насквозь.

Девушка схватилась за живот, пригнувшись и ожидая того, что боль отступит, однако, её надежды не оправдались. Она только усиливалась с каждой минутой. Пантелеева, уронив тряпку на пол, с трудом спустлась вниз. Голова кружилась, каждое движение отдавалось всё той же болью, ноги вообще не слушались. Она добралась до комода, на котором лежал телефон и начала звонить мужу.

Глеб сидел в офисном кресле, сжимая в руках Нелли, которая пришла сюрпризом в весьма соблазнительном виде, которму способствовало начавшееся, но холодное ещё московское лето. Огарёва заявилась к нему в офис в плаще, под которым не оказалось ничего, кроме возбуждающего кружевного белья чёрного цвета и чулков в сеточку, прикреплённых к поясу. Множество мужчин сводили с ума подобные фантазии, а для Пантелеева это стало реальностью.

В самый волнующий момент телефон бизнесмена, лежащий рядом, завибрировал, а на экране высветилось фото Лили, но Глеб лишь перевернул его экраном вниз, игнорируя звонок и осыпая обнажённую грудь Огарёвой поцелуями.

Звонок радался снова, потом ещё два раза и все за короткое время. В итоге, Нелли, переводя дыхание, сказала:

— Отключи его к чёртовой матери, Пантелеев… Мешает же!

— Прости. — прошептал мужчина и оторвав руки от её ягодиц, выключил телефон.

Не дозвонившись Глебу и начав переживать от этого сильнее, Пантелеева, вместо того, чтобы звонить в скорую, набрала Акима.

— Лилька, привет! — мгновенно раздался ответ на том конце провода.

— Аким, привет… Что с Глебом? — едва сдерживаясь и перенося неотступающую боль, спросила девушка.

— Не знаю. Я на объектах сегодня. У него вроде переговоры должны были быть. Лилька, с тобой то что? Что случилось? Голос такой… — встревожился Краснов слыша её.

— Я просто немного наводила порядок и внезапно плохо стало… Звоню Глебу, он не отвечает, хотя должен был заехать в обед и… — Лилия прервалась, потому что даже говорить, казалось, было больно.

— Ты скорую вызвала?

— Нет. Только Глебу пыталась дозвониться, что с ним…

— Дурочка! — крикнул в трубку Аким, не в силах сдержаться. — Я вызову и еду к тебе! Надо прилечь пока, слышишь? Лилька, это же может быть опасно! — отчитывал её мужчина. — Я скоро приеду!

— Хорошо, спасибо. — простонала Лиля и сделав пару шагов до дивана, упала на него без сил.

Аким приехал раньше вызванной им скорой и с порога подхватил на руки девушку, которая с большим трудом встала, чтобы открыть входную дверь. Тут же, он заметил кровь на паркете по пути из комнаты, где находилась Пантелеева, в прихожую.

Дальше всё было как в тумане для Лили и как в самом плохом кино для Краснова, сходившего с ума от переживаний за неё. Скорая тут же поставила диагноз: «угроза выкидыша» и немедленно приняла решение везти девушку в больницу. Аким поехал с ней и весь путь до больницы держал за руку, успокаивая и гладя по голове.

Потом Лилю забрали врачи в приёмном, а он остался сидеть и ждать. Спустя час в коридор вышел гинеколог.

— Доктор! — Краснов подорвался с места, где сидел не шевелясь, как вкопанный и подошёл к нему. — Как Лиля?

— В палате. — вздохнул врач. — К сожалению, спасти ребёнка нам не удалось. Время сыграло против. В таких ситуациях дорога каждая минута, если бы чуть раньше… Шанс был бы.

Бизнесмен помрачнел.

— Я могу пройти к ней? — спросил он спустя паузу.

— Думаю, да. Только недолго. Ей надо отдохнуть. — дал согласие врач.

Аким тихонько открыл дверь в палату. На кровати под капельницей лежала бледная и тихая Лиля, бесшумно роняя слёзы. Мужчина прошёл и присел рядом на стул, осторожно взяв её за руку и вытерев слёзы.

— Лилечка, не надо. — тихо попросил Краснов.

Хотя он понимал, что все слова в этот момент бессмысленны и бессильны.

— Что я теперь Глебу скажу? — повернув голову, девушка с отчаянием посмотрела на него. — Я виновата в том, что… — вместо окончания фразы, из её глаз вновь покатились слёзы.

— Тссс… — гладя по голове и всё стараясь вытереть их, успокаивал Аким. — Ты ни в чём не виновата, Лилечка. Так бывает. Это очень страшно и больно, но ты ни в чём не виновата, хорошая моя.

— Аким, ты Глеба не нашёл? — спросила Пантелеева, как спрашивают маленькие дети, потерявшие родителей.

— Нет, ещё не нашёл. Я думаю, переговоры затянулись. — ласково произнёс бизнесмен, соврав ей. — Он обязательно приедет, Лилюш. Обязательно.

Они ещё немного поговорили, но потом пришедшая медсестра вколола девушке снотворное и когда Лиля уснула, Краснов ушёл.

Выходя из больницы, он набрал телефон приёмной Глеба.

— Компания «Building city», я вас слушаю. — раздался голос секретаря.

— Галина, Пантелеев у себя? — осведомился мужчина, обойдя приветствия. Не до того было.

— Да, Глеб Егорович в кабинете, но он…

— Он куда-то уезжал? — задал следующий вопрос Аким, перебив девушку.

— Нет, весь день в офисе. — ответила Галина.

— Понял. Спасибо. — чувствуя раздражение и злость, он бросил трубку, чтобы не начать ругаться матом.

Через час Краснов уже ворвался в приёмную лично и быстро направился к двери кабинета друга.

— Аким Александрович! Туда нельзя! — дёрнулась секретарь, однако, в этот момент, дверь прямо перед носом Акима распахнулась и оттуда вышла Нелли.

Слегка растрёпанная, в запахнутом небрежно плаще с сияющими глазами, покрытыми лёгкой поволокой истомы.

Желваки на лице Краснова заходили ещё сильнее и он тут же ринулся в кабинет, захлопнув дверь. Глеб сидел в кожаном кресле с абсолютно счастливым лицом.

— О, Ким! Ты уже вернулся? — улыбаясь, спросил он.

— Да, вернулся. А ты совсем офонарел! — взревел Аким.

— Не понял… — Пантелеев поднялся и подошёл к другу.

— Не понял? — накинулся на него тот. — Сейчас поймёшь! — и тут же последовал удар по лицу.

— Ты что… Совсем…? — вскипел в ответ Глеб.

— Это я ещё мало тебе врезал! — закричал друг. — Пока ты тут с этой шалавой развлекаешься, Лилька там загибалась дома! Тебе всё звонила, пыталась найти! А сейчас лежит в больнице после выкидыша неживая и корит себя за всё! Да только не за что ей себя корить! Врач сказал, время было упущено. То время, за которое она пыталась дозвониться тебе! — как на духу выпалил Краснов. — Что ж ты за сволочь такая, Пантелеев… — чуть успокоившись, удручённо добавил он и сел на стул. — Она же любит тебя. Это твой ребёнок был…

Пантелеев молчал, ошарашенный новостью, которую принёс друг.

— В какой она больнице? — спустя время, спросил он.

— В 25-й. Но сегодня нет смысла ехать. Ей вкололи снотворное, врач сказал, Лилька проспит до утра. — Аким поднялся и пошёл к двери. — Идиот ты, Пантелеев. — выходя из кабинета, произнёс он.

Через десять минут раздался звонок. Краснов удивился, поскольку этот контакт в принципе не мог позвонить по его убеждению.

— Здравствуйте, Инга! — собрав все остатки сил, ответил мужчина.

— Аким, здравствуйте! — раздался красивый голос шатенки в телефоне. — Я что-то не могу дозвониться ни до Лильки, ни до Глеба. Вы не знаете, всё в порядке у них? Я волнуюсь. Всё-таки, Лиля в таком положении, ну, сами понимаете.

— Инга, я очень хотел бы ответить вам, что всё хорошо, но это не так. — вздохнул бизнесмен.