Архитекторы и садоводы Варгеса значительно отличались от Стальградских художников. Стальградские Зодчие привыкли к статичности, симметрии. Но при первом взгляде на город этого нельзя было сказать. Потому, что город находился под землёй… Агил был в нем когда-то давно. Красивое место. С местным искусством его связывает любовь к величию и вечности.

— Но эффект от их пребывания в окрестностях такой же, как и от толпы варваров. Почему бы нам не попробовать завладеть ими? — предложил Ерузе, он был одет в шубу. Как и Агил, он фокусировал взгляд на одном из булыжников, по другую сторону петляющей дороги, мощённой плоским камнем. Его лицо выражало беззаботность.

— Нет. Мы плохо с ними знакомы. Любая попытка даже войти в контакт с ними… Это опасно. Мы не можем себе такого позволить. — Глаза Агила метались, он сидел чуть сгорбившись, напряженный, в отличии от Ерузе, который был расслаблен.

— Мы за стенами города. И для всех мы на стороне его Величества. А табуны дикарей, с Северо-востока, уже на половине пути, они медленно двигаются, но скоро будут в наших пределах. — Ерузе посмотрел весело на Агила, и жрец подумал, что Ерузе принял какой-либо пузырек, с жидкостью сомнительного действия, — Даже если они придут сюда, на твой зов, начнут убивать все подряд, пытаясь достичь твоего разума в нужном для них расстоянии. Мы с легкостью сможем уйти, к этому времени город будет пуст. Но Дикари заполнят его дома. И уже никакая армия не сможет нам помешать. Не на кого будет распространять свою власть и авторитет полководцам Маркуса.

— Мы не знаем возможностей насекомых. Может фаланга не сможет их разбить… Что тогда? Если они окажутся куда более серьезной проблемой?

— Но ничего не делать тоже опасно. — заметил Ерузе, уже более серьезным тоном.

— Почему же, дай знать, мы ничего не делаем? — спросил его светлость.

— А что же мы предпринимаем?

— Я послал Кхолина с отрядом, взять живым, несколько тварей, даже повозку с клеткой, лошадей. Я снабдил их бутылками с кровью особых пауков.

— Черных? Тех, что ты разводишь в своем стеклянном ящике? И кормишь мясом? Этих жутких тварей? Их кровь…

— Да. Их кровь на воздухе быстро испаряется и одурманивает. Кхолин знает свое дело. Он принесет мне насекомого, и я посмотрю на него сам. Думаю, я сделаю несколько надрезов, посмотрю из чего они состоят, эти черные мешки с дерьмом…

— А не боишься, что друзья придут за ним? Не боишься привлечь внимание пол сотни тысяч насекомых?

— Я же сказал, он вырубится, и тогда его разум не будет больше в их власти. Он будет под моим контролем. Но вряд ли я что-нибудь там найду.

— Почему?

— Я думаю, если эти насекомые никогда не выделяют лидеров, значит их мозг должен быть в другом месте, и должен быть менее приспособленным к действиям, но больше к мышлению… Вроде королевы. Мы должны подчинить себе королеву… или матку. Если её не окажется, мы сначала позволим фаланге вырезать их… и пойдем по старому плану. Как с варварами.

* * *

— Я не дешёвая шлюха с улицы, напичканная травой и пивом, и не безумец чтобы лезть под нож к жрецам! — кричал Баор, его тащили по огромному коридору, связанного, двое крепких парней. Впереди шел Беор, часто оборачиваясь и презрительно смотря на вырывающегося охотника. Вскоре Баора стали волочить на веревке, чтобы легче было тащить его.

Коридор был больших размеров, высечен из камня. Они находились глубоко под землёй, шагов сто, может больше. Это был верхний храм Стальграда, как ему сказал Лор'Беор. Нижний же был заброшен, так как там случилось нечто темное, о чем Лор не стал рассказывать.

Храмом назывался огромный зал, к которому вел огромный коридор, дверью был прямоугольный вход, во всю высоту стен, до самого потолка. Из стен этого коридора, которые были желтовато-серого цвета, мутного, даже с примесью оранжевого в некоторых местах… Через каждый десять шагов, а все проход был длинной примерно в двести шагов, шли громадные полу колонны, выходившие прямо из стен. Они были гладкие из мрамора, их кубические основания были из цельного желтого камня, цвета стен. Под ногами было много пыли, немного песка, иногда попадались щепки. Потолок скрывался во тьме. Его не было видно, из-за его высоты. На против каждого основания была широкая чаша-светильник, в метр диаметром.

После прохода также шла тьма, непроглядная. Позади был другой коридор, в который упирался тот, по какому они шли.

Лор был одет в белоснежную тогу, его лысина блестела от уютного света огня. Но здесь свет был каким-то омерзительным. Баор несколько раз успел подумать, что ему было бы гораздо легче, если бы это происходило во тьме, но позже он представил, что может произойти дальше… нет, уж лучше при свете. Иначе его разум сотворит картину намного хуже…

Те двое мужчин с грубой внешностью и мозолистыми руками, что его тащили, были одеты в желтые короткие туники, и также были налысо выбриты. Вообще-то здесь, под землей было гораздо теплее, чем в пустоши. Здесь и был настоящий Стальград. Вверху жили купцы, которые часто ходили в пустоши. Здесь ведь ещё сохранилось деревни, которые снабжали товарами города. И жир зверей был здесь нужен для света, а не для тепла, так, что без него можно было бы выжить в определённых частях города.

Они волочили его долго, так, что Баору, вновь одетому в меха, стало жарко.

— Я все равно не пойду под нож, сволочи, лучше просто убейте меня! — кричал он в панике и отчаянии, злобно глядя покрасневшими глазами на Лора.

Баора дотащили до прохода, он встал и стал всматриваться во тьму, с отдышкой. Некое чувство так поразило его, что он вошел в ступор. Жрец встал перед ними, войдя в зону темноту, он поднял руки и распростер их в стороны.

— Услышь меня, спаситель… Властвующий над бесконечным пространством! О прими нас, позволь нам пройти.

Тогда весь зал заполнился еле видным, светящимся туманом, словно луч солнца проник сюда и растворился. И вверху заблестело нечто скользкое. Баор поднял голову и увидел, как нечто скользкое передвигается и блестит от этого. Их было много и все они молча скреблись по потолку, передвигаясь с места на место.

Внизу также послышались шаги, шорохи, какие-то движения. Казалось, сотни мелких ног топчут, пыльный пол этого гигантского зала, который был два десятка метров в высоту и пять десятков шагов в длину… Зал был квадратным.

Страх пронзил своими иглами охотника, и распространился дрожью по всему телу, на мгновенье сдавило горло, в глазах потемнело. Баор пошатнулся. И тогда зажглось множество, сотни свечей на полу. Появились темные освещаемые круги, в них стояли Уродцы, горбатые, низкорослые… все они были грязные, носили лишь набедренную повязку. Уроды копошились в пыли на полу, трясли какими-то инструментами, непонятных форм из дерева и металла, кидались пылью

Один из них вышел в зону света коридора и предстал перед Лором. Он был, как и они все, горбатый, полусогнутый. Руки его болтались без дела. На нем была набедренная рванная повязка, на руках золотые нарукавники, чему Баор удивился, как и на ногах, через плечо был одето нечто на подобии тонкого кожаного ремешка.

Беор опустил руки и расслабился, тогда уродцы в зале затянули песню, своими хриплыми писклявыми уродливыми голосами. Их пение отскакивало от сводов зала… Баор сплюнул в сторону и неприязненно посмотрел на уродца, уродец посмотрел на него как на еду.

— Ну что ж, чего ты просишь от всеобъемлющего нашего владыки, чья власть распространяется везде, куда достиг свет, и где накрыла жизнь темнота? — когда урод говорил, он смотрел по сторонам. Он делал легкие нервные движение руками и содрогался всем телом изредка.

— Мне нужно достать артефакт, который спрятан в его плоти. — Лор указал на охотника, Баор замялся и стал отступать назад, один из здоровяков положил ему руку на плечо. Охотник успокоился снаружи и стал представлять ужаснейшие сцены расправы над ним…

— Что ж, как попросишь. Думаю, владыка не откажется от хирургического дела. Наши ножи наточены, а эликсиры готовы. Мы все сделаем как надо… Владыка укажет нам… — при последних словах уродец вознес руки вверх, и Баор увидел, как в противоположной стене зала зажглись два крупных красных глаза на половине высоты помещения. Они сверкнули, и тут же исчезли.