Но проблема одухотворённости остаётся важной для любого этапа. Стоит потерять из виду Высшее – и смысл твоего дела окажется изменённым, даже если внешний его облик полностью сохранился. Большинство религиозных ритуалов направлено именно на то, чтобы напоминать о Высшем как о главном ориентире, чтобы снова и снова воссоединять представление о нём со своим повседневным деланием.
Задача всякого религиозного учения в том же: в установлении и поддержании связи того, чем человек живёт, что он делает, с Высшим. А тем самым – соединение всего того, в чём мы принимаем участие, в общий узор, в общую структуру, в общее дело.
Эгоцентризм является источником хаоса, распадения нашей общей жизни на индивидуальные фрагменты. Коллективизм, корпоративность – лишь укрупняют их. Представление о Высшем лишь возвращает нам надежду на полноценную гармонию.
Сказка про всеуловитель Арборея
Один великий, но никем не признанный учёный, по имени Арборей, изобрёл и соорудил ни на что не похожий аппарат: всеуловитель.
Этот аппарат умел улавливать все-все излучения, какие в природе существуют, известные науке и неизвестные, все-все частицы, и всё-всё такое прочее. Да ещё умел всеуловитель разобраться, откуда какая частица прилетела, откуда какой лучик пришёл, откуда какая волна приплыла. Всё это он в компьютере соединял и объёмное изображение создавал. Всё прямо вокруг тебя в комнате вырастало. Так что можно просто ходить и рассматривать со всех сторон, как мир устроен. Стрелку влево нажмёшь – побольше увеличение дашь. Можешь хоть атомы разглядывать, словно среди них и живёшь. Стрелку вправо нажимать будешь – можешь хоть всю вселенную вокруг себя увидеть.
Закончил Арборей свой всеуловитель и включил, чтобы отрегулировать. Начал аппарат работать – и оказался Арборей в густом лесу. Что за лес такой? Непонятно. Всё ведь выглядит совершенно необычно: никто ещё не мог увидеть все на свете излучения. Взял изобретатель дистанционный регулятор, стал нажимать стрелку вправо, чтобы пошире на мир взглянуть. Прежние деревья в травинки превратились, зато вокруг появились совсем громадные дерева. Снова Арборей в лесу, только лес ещё гуще.
Стал стрелку влево нажимать. Большие деревья из виду исчезли. Травинки опять деревьями оказались. На деревьях плоды висят. Ещё влево нажимает. Один из плодов всё больше, больше становится, пока Арборей внутри него не очутился. Ещё увеличивает, думает: какие же семена у этого плода? Только вокруг не семена оказались, а галактики космические. Тут понял Арборей, что плод этот и есть наша вселенная. "Ага, – думает, – теперь ясно, почему галактики разбегаются, как всем астрономам известно. Плод-то растёт, расширяется. Просто никто раньше вселенную в таком виде не наблюдал, вот и непонятно было".
Жмёт Арборей стрелку влево, усиливает увеличение. Уже и знакомые звёзды появились. Только сам космос странно выглядит. Словно весь из бесчисленных ниточек состоит. А это – лучи и лучики, которых мы обычно не видим. Всеуловитель ведь всякое излучение улавливает. И ниточки-лучи, как живые, всё друг с другом связывают, повсюду сигналы шлют.
Вот уже и Земля видна, и люди на улицах. И от каждого из людей тоже несчётно лучей тянется: то ли во все стороны расходятся, то ли со всех сторон сходятся.
Вот уже и себя самого Арборей рядом с собой видит. Он тоже весь паутиной лучей опутан. Рукой двинет или шаг сделает – все его лучи оживают, во все стороны сигналы идут; даже в космос уходят. Да если и пальцем не шевельнёт, просто подумает о чём-нибудь – ещё сильнее сигналы идут…
Устал Арборей, выключил свой аппарат. Спать пошёл. Засыпает, а сам старается только о хорошем думать. Ведь он же знал теперь, что лучи от любой мысли по всему космосу расходятся. Зачем вселенскому плоду лишнюю горчинку добавлять?
Соучастие
Как и всякая классификация, разделение религиозных путей осуществления на "созвучие", "стремление" и "делание" довольно условно и позволяет лишь окинуть взглядом общую картину. Что-то может быть камертоном судьбы, задавать ей основную тональность, но вряд ли это происходит в изолированном виде. Делание подразумевает и созвучие окружающему миру. Стремлению без созвучия суждено со временем угаснуть. Без делания стремление может даже приобрести карикатурный оттенок.
Каким бы путём ни шёл человек, смысл этого пути так или иначе связан с его участием в общей картине мира. Тот, кто глух к этому смыслу, участвует в происходящем скорее как материал, как элемент, который необходим картине, но знает лишь о себе, не о ней. Впрочем, существует ли хоть один человек, абсолютно невосприимчивый к тому общему, что собирает человечество вместе? К тому, что связывает нас с живым миром Земли и с тем её миром, который пока считается неживым? К тому Космосу, частицей которого является наша планета, а значит и каждый из нас?…
Даже если представить себе абсолютную невосприимчивость такого рода – умственную или нравственную – остаётся ещё возможность инстинктивного, внесознательного согласования своего поведения с общим течением жизни.
Рано или поздно мы обнаруживаем, что творчество самоосуществления и творчество соучастия оказываются сообщающимися сосудами. Проявляется это разнообразно, но чаще всего – через наши собственные чувства. К творчеству соучастия приводят нас осуществление долга, раскрытие любви, воплощение в жизнь этических представлений, социальные устремления… К творчеству соучастия приводит нас и чувство веры, ориентация на Высшее.
Чувства, разум, интуиция снабжают нас важнейшей информацией – от смутных ощущений до прямого призыва. Религиозный опыт помогает нам разобраться в этой информации, глубже осознать её и применить к своей жизни. Церковь – это стремление подняться до соучастия в Высшем.
Имеется в виду церковь, конечно, как мистическое единство, а не как корпорация.
Неверно было бы пытаться отделить обыденную жизнь от духовной, а тем более противопоставить их друг другу. Творчество соучастия относится к цельной жизни, не разделяемой на этажи. И всю эту жизнь пропитывает наше отношение к Высшему, наше взаимодействие с ним.
Не слишком ли самоуверенно это звучит: наше взаимодействие с Высшим?… Может быть, всего лишь наша готовность к отклику?… Может быть, его взаимодействие с нами?… Может быть, надо найти ещё более осторожную формулировку?…
Может быть… Только вряд ли дело в формулировке.
Здесь наши возможности обсуждения подходят к границам тайны. Никакая формулировка не послужит нам пилюлей, которую достаточно разом проглотить, чтобы всё понять и во всём разобраться. Никто не сможет найти за нас разгадку прообраза нашей личности. Никто не сможет объяснить нам, как мы должны прожить тот или этот день своей жизни. Каждый день ждёт нашей творческой разгадки, нашего творческого осуществления.
Практические замечания
o (Прообраз личности) Нам нужно не только видеть множество особенностей своего внутреннего мира, чтобы уметь с ними управляться, но иметь представление о себе как о цельной личности. Представив себя на вершине своих возможностей, пусть даже чисто потенциальных, мы подходим к идее прообраза личности. Стараясь осознать или разгадать этот прообраз, мы будем располагать себя к развитию. Стараясь приблизиться к нему, мы будем осуществлять это развитие. Осуществлять себя.
o (Помощь в разгадке) Стремясь понять прообраз своей личности, человеку естественно искать поддержку у религии. Однако лишь в самых исключительных случаях это будет прямая помощь в разгадке. Многое нам будет дано в виде ориентиров, опираясь на которые мы можем гораздо точнее выйти на свой путь. Угадать, узнать себя – это остаётся, конечно, нашей собственной задачей. Но поддержка религиозного учения, поддержка церкви может стать для нас важнейшим условием её решения.
