У меня есть небольшая работа о "копсах" – корпоративных псевдосуществах. Она не затрагивает религиозную тему, но во многом приложима к религиозным корпорациям. Впрочем, о церкви как корпорации мы поговорим ниже и в этой книге.
Однако религиозное объединение затрагивает не просто экономические или житейские интересы, а самые глубинные пласты мировосприятия. Поэтому у него в обществе своя особая роль – иногда очень скромная, иногда определяющая государственную политику, но всегда уходящая корнями во внутреннюю ориентацию людей, соединённых общими переживаниями.
Конечно, всякое крупное религиозное объединение обрастает и прорастает всевозможными чисто политическими образованиями, играющими в свои игры, которые зачастую имеют мало общего с чувством веры и восприятием высшей реальности. Но в том-то и дело, что политика стремится к использованию реальных сил, действующих в обществе, стараясь направить их нужным для себя образом. Человеку, не занятому этими играми, приходится быть осторожным. Ему необходимо отделить ориентацию, которую ему задают чувство веры и религиозная культура окружения, от той дорожки, которую вымостили для него политики, подталкивающие социальную жизнь в нужном для себя направлении.
Политики – и "внешние" относительно религиозного объединения, и "внутренние", воплощающие корпоративные интересы самого объединения, – используют религиозные чувства так же, как чувства национальные, патриотические. Но роль национальных чувств для политики достаточно естественна: ведь политика и возникла как механизм ведения национальных интересов. Другое дело – религиозные чувства. Сами по себе они внеполитичны, ведь они обращены к той реальности, которая, к счастью, недостижима для политики. Но поддержание религиозных традиций, осуществление религиозной практики, воплощение в жизнь религиозных идеалов – для всего этого нужна определённая свобода на житейском уровне. А свобода эта во многом зависит от политики.
Чем свободнее страна, тем меньше политика затрагивает религиозную сферу. То же самое можно сказать и о человеке: чем свободнее он внутренне, тем меньше социальные отношения воздействуют на его чувство веры. Но если чувство веры в нём развито, то оно не может не влиять на его социальное чувство.
Такие лихие формулировки, конечно, слишком упрощают реальность. Психолог-атеист мог бы настаивать на прямо противоположном подходе. Что ж, вот один из случаев для читателя обдумать эту тему самостоятельно.
Личность: пути спасения
Великие храмы тянутся к небу и поражают своей красотой входящего. Пышные или трогательные церемонии наполняют сердца волнением. Грандиозные книги полны мудрейших размышлений о высшей реальности. Но главные события религиозной жизни всё-таки разворачиваются в человеческой душе.
А чудеса? А другие события религиозных преданий? Для подавляющего большинства верующих людей, не оказавшихся их свидетелями, эти события совершаются в их душе. И это немало!
Какие ориентиры помогает найти человеку чувство веры? К чему оно его зовёт, от чего удерживает? Или даже спасает?…
Наверное, первое, от чего спасает человека вера, – это от легкомыслия. От незадумчивости, от неприметчивости, от нечувствительности к чужому страданию (своё-то чувствуется само по себе). Первое, к чему располагает человека вера, – это к поиску жизненного пути. Не к поиску денег или карьеры, к чему располагает слишком многое другое, но к духовному самоопределению.
Вера спасает не столько от страдания, сколько от неверного восприятия страдания. Не спасает от смерти, но спасает от страха смерти. Не спасает от заблуждений, но спасает от равнодушия к истине.
Деятельность чувства веры в человеке прежде всего возбуждает у него стремление к верной ориентации. К переходу от ложных ориентиров, ложных представлений о жизни – к истинным. Именно этот внутренний импульс лежит в основе религии, какими бы дополнительными побуждениями она ни обрастала. Чувство веры ищет ориентиры среди людей и традиций, в практике и в теории – всюду, где признаётся существование высшей реальности и наша связь с ней.
Чувству веры очень важно: как же устроена жизнь на самом деле. Но это не мешает ему признавать и уважать тайну.
С поиском верных представлений о жизни для верующего человека неразрывно связан и поиск верных представлений о смерти. Ведь именно в восприятии смерти религиозное сознание особенно расходится с тем сознанием, для которого не существует реальности, стоящей над жизнью и смертью. Это проблема не только страха смерти. Это проблема всей ориентации сознания, всего строя чувств, всей практической жизни, её житейских и мировоззренческих ценностей.
То силовое поле, которое создают наши представления о жизни и смерти, постепенно приводит к преобразованию самой нашей личности. Это уже не частное дело чувства веры, отстаивающего себя среди многих других чувств: вера становится камертоном, определяющим внутреннюю тональность бытия. Начиная догадываться о том, какова на самом деле жизнь и что на самом деле представляет собой смерть, человек начинает догадываться и о том, каким быть ему самому. А чувство веры подсказывает ему, что существуют не только догадки, но и отгадки.
Сказка про дом на перекрёстке
Один человек по имени Шемун всю жизнь странствовал по свету.
Характер у него был неплохой. Куда ни придёт, где ни остановится, со всеми уживётся, с кем-то и сдружится, кому-то чем-то поможет, а потом всё-таки соберётся – и дальше пойдёт. Такая вот натура у него была: что-то он хотел найти, да и сам не знал что.
Странствовал Шемун, странствовал и пришёл однажды к удивительному перекрёстку. Много дорог здесь пересекалось, и прямо посреди перекрёстка стоял дом. Уютный, нарядный – и дверь приоткрыта!
Дом Шемуну понравился. Да и многим, он, наверное, нравился: на всех дорогах и дорожках, которые к нему сходились, следы только к дому вели, а из дома следов вовсе не было.
"Ну и компания там, должно быть, собралась! – подумал Шемун. – Зайду-ка и я в этот дом на перекрёстке".
Зашёл в дом: что такое? Никого нет. Ни одного человека.
Внутри дом тоже оказался красивым и уютным. "Прямо жить бы здесь и жить, – подумал Шемун. – Нельзя же всё время путешествовать."
Смотрит: стол накрыт, кровать постелена. Подождал Шемун, не придёт ли кто, но никого не было. Поел он и спать лёг.
Проснулся Шемун рано утром. Солнышко светит, птички поют. Вышел он на крыльцо, осматривается. Пригляделся внимательнее – что такое! На всех дорогах и дорожках, которые к дому сходятся, все следы от него ведут, а к дому следов как не бывало.
Шемун спустился с крыльца, осмотрел одну дорогу, другую… Вот и – его собственные следы. Только не на той дороге, по которой он вчера пришёл, а на другой, и тоже от дома ведут.
"Ну что ж, – подумал Шемун, – значит надо дальше отправляться. Тоже верно: на перекрёстке только передохнуть можно, новых сил набраться."
И пошёл по своим собственным следам. Интересно ведь, куда они приведут…
Практические замечания
o (Традиция: наблюдение и погружение) Познавательное отношение к религиозной традиции похоже всего лишь на туристическую экскурсию к местной достопримечательности. Только тогда, когда мы принимаем традицию в свою жизнь, а она принимает нас в свою, только тогда мы начинаем раскрывать её значение для себя. Поэтому не будем увлекаться суждениями о многочисленных конкретных традициях. Будем искать ту традицию, которая ближе всего нам самим.
