Если мы принадлежим к той же церкви, нам повезло. Это означает, что нам доступнее те тонкости мысли и переживаний, через которые открывает нам свой опыт интересующий нас человек. Но это не означает, что за нашей церковью закреплена исключительная прерогатива толковать и уточнять этот опыт.
Осознание, освоение, осмысление духовных находок – это и есть та внеконфессиональная соборность человечества, которая доступна каждому человеку, стремящемуся к осознанию, освоению и осмыслению. Здесь даже не столь обязателен эпитет "мистическая". Но можно и сохранить его, поскольку рациональная сторона соборности – всё-таки лишь одна из её сторон.
Мистическая – значит уходящая корнями в тайну, только и всего. Хотелось бы избежать всякого волшебно-магического привкуса.
Великие мыслители и великие духовидцы во все времена, во всяком культурном и конфессиональном окружении были выше тех стен, среди которых им приходилось жить. Без этого остановилось бы развитие человека и человечества, остановилось бы развитие любой церкви (впрочем, так и бывает в истории с некоторыми из них). Без этого мы не поднимались бы к Высшему, а пытались бы приземлить его в плоскость наших привычек и нашей верности прошлому.
Но не только у великих людей – у обычного человека тоже могут быть пронзительные озарения. Будем ли мы затенять их, пытаясь вместить в устоявшуюся традицию? Отвергнем ли их, если традиция скажет "нет"?… Или примем всё, происходящее с человеком, в опыт человечества и признаем за каждым духовное право вникать в смысл этого опыта?…
Соборное мышление – это и критика, и апологетика, и рациональная аргументация, и опыт внерациональных постижений, и научные труды, и утверждение своих взглядов в образе жизни, и стремление к церковной цельности, и попытки обрести единство с теми, кто близок тебе по духу.
Духовная культура всегда соборна. Духовная мысль всегда соборна. Если мы хотим среди соборной культуры возделывать свой участок – это естественная составляющая соборности. Но если мы хотим обнести этот участок высоким забором, мы повредим прежде всего тому, что нам дорого, незаметно переходя от соборной культуры к культуре заборной, чахнущей в тени тем сильнее, чем выше ограда.
Как соборность уходит корнями в тайну, так отказ от соборности "заборность" – уходит своим основанием в корпоративное мышление. Исключение составляет индивидуальная "заборность": упёртость в свою частную идею.
Широкое понимание соборности не означает стремления соединить все вероисповедания в одну бесформенную мешанину. Идущий своим путём имеет свои ориентиры и своих спутников. Наши с ним взгляды на вершину могут быть принципиально различны, потому что это взгляды с разных сторон – как в смысле конфессиональном, так и личностном. Благодаря своим различиям, наши взгляды и наши ориентиры испытывают друга друга, дополняют и обогащают. Мы начинаем видеть вершину не только так, как она повёрнута к нам: у нас возникает объёмное представление о ней, пусть даже смутное и условное. Эта смутная объёмность во многом надёжнее односторонней чёткости, схематично прорисованной раз и навсегда.
Может быть, это верно не для каждого человека. Может быть, многим нужнее именно односторонняя чёткость, а объёмные очертания только повергают их в смуту. Но соборное мышление не имеет в виду наиболее удобную форму существования. По мере сил и способностей мы стараемся понять или почувствовать, как же оно всё на самом деле, – и каждое свидетельство, каждая мысль участвует в этой работе.
Не забудем и про то, что вершина уходит в облака, в тайну, так что нашим свидетельствам просто необходимо дополнять друг друга. Каждый, кому посчастливилось заглянуть в просвет, может рассказать нам что-то важное.
Наверное, эта книга не всем придётся по вкусу. Она ведь обращена к человеку, а не к авторитету какого-либо вероучения. Корпоративное мышление этого не любит. Но я к нему и не обращаюсь. Если среди читателей найдётся несколько таких, кто скажет: мне эта книга полезна, – всё в порядке. Даже если она окажется полезной не позитивно, а негативно, как предмет опровержения. Своей задачей я считаю более или менее точное отражение представлений, сложившихся у меня за прожитые полвека. И одно из таких представлений состоит в том, что честно сделанная работа всегда является частью соборного мышления, какие бы подтверждения или опровержения ни последовали в ответ.
Впрочем, дело не в том, чтобы признать свой труд частью соборной работы. Человеку необходимо умение признавать эту работу за каждым другим искренне мыслящим человеком. Даже самую жаркую полемику можно вести, руководствуясь идеей сотрудничества, а не противоборства. К этому и располагает нас тональность соборного мышления.
Соборное творчество
Возможности соборного сотрудничества, в пределах церкви или вне неё, шире любых проблем религиозного мышления. Более того, это сотрудничество шире всякой религии.
Соборно всякое подлинное искусство, ориентированное не на коммерческий успех, а на духовное постижение жизни. Живопись, скульптура, архитектура, музыка, литература… – все направления искусства дают нам свои ориентиры на пути к Высшему. Не всегда эти ориентиры рационально объяснимы. Но если они пробуждают или поддерживают в нас ощущение важной роли Высшего в нашей жизни, потребность открывать его для себя или открываться ему, то они делают свою работу. В каждом жанре есть свои искатели Высшего, свои возможности духовного творчества, и такое творчество неминуемо становится соборным.
Искусство соборно не только по общему звучанию сделанного художником, музыкантом или писателем. Наше отношение к результатам творчества – в качестве зрителей, слушателей, читателей – определяет их судьбу. Это огромная часть соборного сотрудничества. Своим отношением мы утверждаем, усиливаем сделанное художником – или отторгаем, способствуя забвению. Должно быть, многие шедевры и многие гении остались (или остаются) в неизвестности, потому что не нашлось ценителя, отозвавшегося на них, приложившего усилия к тому, чтобы на них отозвались и другие люди, – или потому что эстафета ценящего восприятия когда-то прервалась.
Тут играет роль не только абсолютная ценность творческого результата. Работа по освоению созданного – тоже творчество. Существуют произведения, вошедшие в культуру скорее благодаря этой работе, чем своим объективным достоинствам.
Существуют и многообразные другие виды творческой деятельности. Их не относят напрямую к "сфере искусства", но их значение для человека ничуть не меньше. И они тоже могут нести в себе соборную энергетику. Таково, например, социальное творчество. Оно соборно по самой своей сути. Любой реальный лидер какой-то группы, малой или огромной, собирает людей вокруг определённых представлений о жизни. Если сюда входят и представления о Высшем, социальное творчество осуществляет и религиозную работу, даже если для неё не существует религиозной основы.
К соборному творчеству располагает и наука – та, что пропитана интересом и уважением к тайнам мира. Соборным делом заняты те педагоги, для которых важно помочь развивающемуся человеку ориентироваться в главном, а значит и в отношении к Высшему. Путей к соборному творчеству множество: к нему могут быть причастны и ревнители экологии, и меценаты, и те, кто направляет свои усилия на благотворительность. В нём участвуют родители, помогающие раскрыться свободной личности ребёнка, участвует каждый человек, исполняющий свой духовно осмысленный долг.
