1818 День кончился; всё ближе к гостям ночь
подступала.
На витязей усталых тревога тут напала:
Когда же их отпустят на ложах отдыхать?
Напомнил это Гаген: о том им скоро дали знать.
1819 Сказал хозяину Гунтер: «Дай Бог вам в счастье жить!
Хотим мы спать: должны вы теперь нас отпустить.
Когда велите, утром мы рано к вам сюда
Придем». – И он с гостями расстался весело тогда.
1820 И вот, повсюду стали гостей теснить и жать,
Фолькер удалый гуннам тут поспешил сказать:
«Как смеете бойцам вы ходить здесь по ногам?
Коль вы не прекратите, смотрите: плохо будет вам!
1821 Уж так своею скрипкой я двину кой-кого,
Что верным всем придется оплакивать его.
Что ж вы стоите? дать нам дорогу вы должны.
Зовутся все бойцами, да духом-то не все равны».
1822 Пока скрипач так гневно всё это говорил,
Назад удалый Гаген тут взор свой устремил,
Сказал он: «В этом правы вы, шпильман удалой!
Вы, витязи Кримхильды, идите-ка к себе домой.
1823 Того, что вы хотите, не сможет, чай, никто.
К нам приходите завтра пораньше, если что
Задумали; ночь дайте гостям провесть в покое:
Чай, все так поступали, кто дело замышлял такое».
1824 И вот, в один просторный зал всех гостей ввели.
Что там постелей всюду они тогда нашли
Вполне готовых, длинных, широких, дорогих!
Замыслила Кримхильда беду великую на них.
1825 Что кольт(е)ров
[105] из Арраса искусных там лежало!
(Все пфелль, блестящий самый) и покрывал немало
Из лучших аравийских шелков, каймы на них
Виднелись: то-то пышен был блеск каём тех дорогих!
1826 Из меху горностая и черных соболей
Что одеял виднелось! Под ними ждал гостей
До бела утра отдых приятный ночью той:
Царь ни один так пышно не спал с дружиной удалой.
1827 «Увы, ночлег нам этот!» млад Гизельхер тогда
Сказал: «беда дружине, что с нами шла сюда!
Радушно предложила сестрица нам ночлег,
Всё ж, я боюсь, что смерть нас через нее постигнет
всех».
1828 «Оставьте страх», муж Гаген сказал ему тотчас:
«С щитом всю ночь я буду сам сторожить здесь вас.
Вас сохранить надеюсь, пока не рассветет;
Не бойтесь, а потом уж пусть каждый сам себя
спасет!»
1829 Ему тут все спасибо сказали, поклонились;
Они пошли к постелям; нарядные ложились
Не долго: улеглися они живой рукой.
Вооружаться начал тут Гаген, витязь удалой.
1830 Тогда Фолькер, воитель, скрипач, ему сказал:
«Не погнушайтесь, Гаген: я с вами бы желал
До утра этой ночью на страже вместе быть!» —
Уж как за то Фолькера спешил боец благодарить:
1831 «Да наградит Господь вас, Фолькер любезный: я
Средь всех забот хотел бы иметь подле себя
Лишь вас одних, когда бы в беду попал я сам.
Коль смерть не помешает, за это отслужу я вам».
1832 Они надели оба блестящий свой наряд,
Из них был каждым в руку щит той порою взят
Они из дома вышли и перед дверью стали.
Как верно тою ночью они гостей оберегали!
1833 Проворный Фолькер добрый свой щит с руки
сложил,
Его к стене той залы воитель прислонил,
А сам пошел обратно, достал он скрипку там:
Как витязю прилично, служил он там своим друзьям.
1834 В дверях на камень сел он; никогда смелей,
Конечно, не бывало на свете скрипачей.
Он заиграл и струны так сладко зазвучали:
Спасибо тут Фолькеру чужане гордые сказали.
1835 Звучали сильно струны: весь дом был оглашен.
Учтив был он, к тому же был он весьма силен.
Всё слаще, всё нежнее на скрипке он играла.
И многих, кто в постели в тревоге были, усыплял.
1836 Услышал он, что все там заснули, наконец,
И на руку щит снова надел тогда боец.
Из гадема
[106] он вышел пред башнею стоять,
Чтоб от мужей Кримхильды всю нон чужан
оберегать.
1837 Средь ночи ли иль раньше, я не уверен в том,
Увидел смелый Фолькер, как вдруг из тьмы шелом
Блеснул вдали: то мужи Кримхильды всей толпой
Вред причинить сбирались гостям своим ночной
порой.
1838 Сказал скрипач: «Друг Гаген, обоим надо нам
Нести заботу эту теперь: я вижу там
Людей, они, в оружьи, пред домом тем стоят.
Я чай, коль не ошибся, на нас они напасть хотят».
1839 «Молчите ж», молвил Гаген: «пусть ближе подойдут.
И прежде, чем заметят нас здесь, уж посшибут
Мечами наши руки шеломы с их голов:
К Кримхильде в жалком виде назад мы отошлем —
бойцов».
1840 Но вскоре витязь гуннский оттуда увидал,
Что там у двери стража; как быстро он сказал:
«Что мы хотели сделать, тому не быть теперь:
Я вижу со щитом там скрипач оберегает дверь.
1841 На голове он носит своей блестящий шлем,
Столь ясный, твердый, крепкий, нетронутый никем.
Как жар, кольчуги кольца на нем, искрясь, горят.
С ним Гаген: под надежной охраной наши гости
спят!»
1842 Они поворотили: то Фолькер увидал,
Товарищу, весь в гневе, не медля, он сказал:
«Позвольте мне от дома к бойцам тем поспешить,
Я госпожи Кримхильды мужей хочу порасспросить!»
1843 «Нет, для меня, от дома», так молвил Гаген тут:
«Не отходите: быстрые бойцы вас доведут
Мечами, может статься, здесь до беды, и мне
Вам помогать придется, будь смерть тут всей моей
родне.
1844 Покуда будем биться мы с ними тут вдвоем,
Живой рукой их двое иль четверо в наш дом
Проскочат и успеют вред сильный причинить
Всем спящим, о которых век слез не перестанут
[107]лить».
1845 «Позвольте же хоть это», так Фолькер вновь сказал:
«Их выведем наружу, что я-де их видал,
Чтобы Кримхильды мужи того не отрицали,
Что так нечестно с нами они здесь поступить
желали».
1846 И живо Фолькер кликнул тем витязям: «Куда
Вы, так вооружившись, спешите господа?
Не на грабеж ли, мужи Кримхильды вы спешите?
Коль так, меня с товарищем на помощь, кстати,
прихватите!»
1847 В ответ никто ни слова. Он гневом весь пылал:
«Тьфу, злые трусы!» добрый тот витязь им сказал:
«Иль вы хотели сонных избить нас? Не терпели
Того бойцы, столь добрые, еще ни от кого доселе».
1848 И напрямик царице сказали, что обратно
Ни с чем пришли посланцы: ей было неприятно,
Взял гнев ее: царица дала приказ иной
Пришлось потом погибнуть бойцам лихим
от меры той.
