1650 Туда пошел маркграф тут, где госпожу застал,
Жену свою, и дочку; им живо передал
Весть милую, как слышал, что скоро уж должны
Прибыть в их дом, в Бехларен, братья царицы
их страны.
1651 «Любезная супруга», так молвил Рюд(и)гер ей:
«По-дружески примите вы знатных королей,
Когда к двору прибудут они с дружиной к нам,
И Гагена особым почтить приветом должно вам.
1652 Боец один есть с ними, его Данквартом звать,
Другой – Фолькер (умеет уж он себя держать!):
Вы с дочкой поцелуйте всех этих шестерых;
Примите порадушней вы также и бойцов других».
1653 И госпожи на это свое согласье дали
И из ларцов одежды нарядные достали:
Они хотели в встречу идти лихим бойцам.
Да, много-много было тогда хлопот для славных дам.
1654 Румянец неподдельный играл на их щеках;
И наголовни были у них на головах
Из злата (то – шапели) носили их оне,
Чтоб ветр не путал чудных волос: всё правда
тут вполне.
1655 Среди забот подобных оставим милых дам.
Меж тем, друзья Рюд(и)гера скакали по полям;
Они туда спешили, где королей нашли,
С почетом в край маркграфа гостей они, затем, ввели.
1656 Когда маркграф увидел, что те идут к нему,
Сказал проворный Рюд(и)гер (как рад он был тому!):
«Вам, господа, и вашим мужам привет. В моей
Земле я так рад видеть вас, столь приятных
мне гостей».
1657 И гости дружелюбно раскланялися с ним.
Вполне он показал тут, как рад гостям своим
Он Гагена особо почтил: был раньше он
Знаком с ним, и бургундский Фолькер был также
им почтен.
1658 Он принял и Данкварта. Сказал боец: «Вы ныне
О нас, радеть хотите, заботу ж о дружине,
Что мы с собою взяли, кто на себя возьмет?» —
«Вы спать должны спокойно», маркграф ответил
в свой черед: —
1659 «Над вашею дружиной, что к нам пришла сюда,
Над вашими конями и платьем, господа,
Охрану я устрою, чтоб не было пропажи,
Что принесло б ущерб вам, будь то одна лишь
шпора даже.
1660 Раскиньте же вы, кнехты, шатры на поле; вам
За все, кто пропадёт здесь, вознагражденье дам
С коней узду снимите, гулять пустите их!» —
Так ни один хозяин доселе не радел о них.
1661 Уж как же были рады все гости; господа
Оттуда поскакали, и на траве тогда
Заснули всюду кнехты; им хорошо спалось:
Я чай, на всем пути им впервые это довелось.
1662 Была и маркграфиня пред бургом со своей
Пригожей дочкой. Тут же стояло рядом с ней
Немало дам прелестных и милых дев, на них
Запястьев было много и пышных платьев дорогих.
1663 Сверкали дорогие издалека каменья
На платьях; любо было глядеть на дам сложенье.
Вот, прибыли и гости, тотчас с коней сошли;
Ах, как себя бургунды учтиво той порой вели.
1664 И тридцать шесть девиц тут, окроме многих жен,
(Их стройный стан на диво, на славу был сложен),
Все вместе шли им в встречу с толпой лихих мужей.
Приветствовали дамы радушно дорогих гостей.
1665 Поцеловала дочка (мать тоже) трех князей;
Был рядом Гаген, витязя велел хозяин ей
Поцеловать: взор кинув, нашла она его
Столь страшным, что желала б себя избавить от того.
1666 Но ей пришлось исполнить хозяина приказ:
Она переменилась тогда в лице не раз.
Она поцеловала и Данкварта, затем
И игреца: за силу он был почтен приветом тем.
1667 Младая маркграфиня тут за руку взяла
Бургунда Гизельхера, а мать ее пошла
С отважным мужем Гунтером, взяв за руку бойца.
Они пошли, и были полны восторга их сердца.
1668 Шел с Гернотом хозяин в обширный зал, и там
Все рыцари и дамы уселись по местам.
Гостей велели лучшим тут обнести вином:
Нигде оказан не был бойцам досель такой прием.
1669 Любовно все глядели на Рюдигера дочь:
Была она прекрасна; из витязей не прочь
В душе был каждый к сердцу прижать ее, любить:
Она душой высокой могла всё это заслужить.
1670 Что там они ни думай, мечте не сбыться той!
Переносились взоры их от одной к другой:
Там дев и дам сидело довольно для бойцов.
Хозяина потешить скрипач тот знатный был готов.
1671 И рыцарям и дамам, как исстари велось
[70],
По разным помещеньям тут разойтись пришлось;
Затем, в просторном зале столы накрыты были.
Усердно незнакомым гостям в ту пору там служили.
1672 Пошла тут маркграфиня, чтоб угодить гостям,
К столу их, дочь оставив с девицами; ей там
Сидеть и надлежало. На то, что не видать
Её, все гости стали свою досаду выражать.
1673 Когда пить перестали и есть они, тогда
Пригожую девицу ввели опять туда.
Они не удержались от шуток той порой:
Их отпустил немало Фолькер, муж статный, удалой.
1674 Вслух, громко говорить тут игрец тот знатный стал:
«Маркграф мой богатейший, Господь вам оказал
Великую тем милость, что наградил достойной
И милой столь супругой и жизнью мирной
и спокойной.
1675 Будь королем я только, носи бы я венец,
Женился б непременно», так продолжал игрец:
«На вашей милой дочке (так сердце мне твердит);
Она знатна к тому же, добра и так мила на вид».
1676 Тогда маркграф заметил: «Как может это быть,
Чтоб дочь мою король стал когда-нибудь любить?
Мы здесь с женой чужие, а не в земле родной;
А коли так, что пользы девице в красоте большой?»
1677 На то ответил Гернот (учтив он был вполне):
«Когда б пришлось супругу избрать по сердцу мне,
Такой жене уж то-то я рад бы был всегда».
И добродушно Гаген сказал так, в свой черед, тогда:
1678 «Да вот, жениться должен король мой, Гизельхер;
Высок род маркграфини, и я бы, например,
И вся его дружина готовы ей служить,
И стала б у бургундов она тогда венец носить».
1679 И Рюдигеру эта приятна речь была,
И Готелинде радость большую принесла.
Устроили бойцы тут так, что себе избрал
Её в невесты Гизельхер, и сан его не пострадал.
1680 Коль что должно случиться, кто может помешать?
Девицу попросили идти к двору; отдать
Прелестную невесту ему клялись; он тоже
Дал им тут обещанье в любви жить с дочкой
их пригожей.
1681 Они
[71] земли и бургов дать обещались ей,
В том клятвенно уверил король
[72] рукой своей,
Что всё исполнят; Гернот в том также клятву дал.
«А у меня нет бургов», маркграф на это им сказал:
1682 «За то, я верой-правдой служить век буду вам.
Я серебра и золота за дочкой столько дам,
Лишь сколько б сотня сумных коней свезти могла,
Чтоб с честью сообразным тот дар его
[73] родня
нашла».
1683 Ему и ей велели (водилось так всегда)
Средь круга стать. В восторге, что юношей тогда
Против нее стояло! и думал каждый то же,
Что думать и поныне не прочь любой из молодежи.
1684 У девушки спросили, по нраву ль ей жених?
И ей отчасти было неловко в этот миг;
Хотя в мужья б хотелось ей витязя избрать,
Но, как и все девицы, она стыдилась отвечать.
1685 Советовал ей Рюдигер сказать на это: «да»,
Что, мол, она согласна. Млад Гизельхер тогда
Вмиг белыми руками в объятья заключил
Красавицу. Недолго ж усладой витязь ей служил.
1686 Сказал маркграф: «Вам знатным, могучим королям,
Когда назад к бургундам поскачете, отдам
(Таков обычай) дочку, и вы её тогда
С собой возьмете». – Были на то согласны господа.
1687 Приспело время стихнуть, как там ни ликовали.
Идти в свою светлицу девице приказали.
И спали сладко гости; когда же день настал,
Есть подали; радушно гостей хозяин угощал!
1688 Откушав, уж хотели они путь продолжать
В край гуннов. «Нет, на этом хочу я настоять»,
Сказал хозяин знатный: «должны побыть вы здесь;
Не принимал я в доме гостей, столь милых мне
поднесь».
1689 «Нет, невозможно», Данкварт сказал в ответ:
«где взять
Вам яств, вина и хлеба, чтобы у вас опять
Осталось на ночь столько бойцов?» – Словам
тем вняв,
«Оставьте речь такую», сказал ему на то маркграф:
1690 «Отказывать мне в этом не след вам, господа:
Для вас на две недели есть у меня еда
И для дружины вашей, что с вами прискакала:
Ведь, у меня царь Этцель, пока, назад взял
1691 Никак не отвертелись, пришлось пробыть им там
До утра вплоть четвертого! – Так щедр
к своим гостям
Хозяин был, что стали далеко говорить
О том: конями, платьем спешил гостей он одарить.
1692 Нельзя им было медлить, пришлось путь продолжать.
Не мог удалый Рюдигер тут щедрости сдержать:
Чего кто ни попросит, не отказал в те дни
Он никому: остались за то довольны все они.
1693 Чадь знатная к воротам уж подвела коней
Оседланных, и тотчас толпа чужих
[75] мужей
Пошла туда; держали в руках щиты тогда
Они, когда в край Этцля скакать сбирались господа.
1694 Свои дары хозяин всем им тут предлагал,
Пока гостями не был совсем оставлен зал.
Мог с честью, таровато жить удалой боец
[76].
За Гизельхера выдал свою дочь милую отец.
1695 Он Гунтеру, лихому бойцу, тут подарил
(Дар этот с честью знатный король потом носил,
Хоть редко брал подарки) кольчугу. За такой
Подарок сделал Гунтер поклон пред Рюдгера
1696 Он Герноту в подарок дал добрый меч, Гернот
Потом носил со славой в боях меч добрый тот:
Хотелось маркграфине им одарить его.
Был должен добрый Рюдигер погибнуть от меча того.
1697 И Гагену Готлинда, как ей то подобало,
Коль сам король дар принял, подарок предлагала,
Чтоб без ее поддержки боец не уезжал
На пиршество; но Гаген принять его не пожелал.
1698 Сказал в ответ ей Гаген: «Я из всего того,
Что видел, не хотел бы взять больше ничего,
Как только щит: висит он вон там, на той стене,
Его увезть в край Этцля с собой хотелося бы мне».
1699 Когда же маркграфиня речь эту услыхала,
Она, о горе вспомнив, конечно, плакать стала:
Смерть Нудунга
[78] ей сразу на память тут пришла;
Убит был Нудунг Витеге: о нем в тоске она была.
1700 «Я дам вам щит», сказала она в ответ ему.
«Ах, если б Царь Небесный дал дольше жить тому,
Кто щит носил тот прежде в руке! Он пал в бою;
По нем всегда я плачу, по нем я, бедная, скорблю».
1701 И с места маркграфиня тот встала и пошла,
И белыми руками тут щит она взяла,
Его вручила Гагену: он на руку надел.
Достойному достался бойцу подарок тот в удел.
1702 Его цвет настоящий парчею был обит,
И не сверкал сильнее ни чей на свете щит
От камней драгоценных, и, вздумай кто купить
Тот щит, в тысячу марок его пришлось бы оценить.
1703 Велел щит этот Гаген оттуда унести.
Тогда и Данкварт тоже спешил к двору идти:
От дочери маркграфа он много получил
Одежд богатых, важно у гуннов их потом носил.
1704 Всё то, что было ими получено тогда,
В их руки не попало б, конечно, никогда,
Не будь так добр хозяин, что славно так дарил.
Потом врагами стали они: убит он ими был.
1705 Фолькер, проворный витязь, со скрипкою предстал
Учтиво пред Готлиндой и сладко заиграл
На скрипке и при этом свою ей песню спел:
Бехларен покидая, проститься этим он хотел.
1706 Ларец тут маркграфиня ей принести велела.
О дружеском подарке послушайте: надела
Ему запястьев дюжину все на руку. «С собой
Туда, в владенья Этцля, должны вы взять
подарок мой.
1707 Их при дворе носите в угоду мне всегда;
Когда назад вернетесь, пусть скажут мне тогда
Про то, как мне служили вы там, на пире том»
Чего хотела дама, все он свершил вполне потом.
1708 Сказал хозяин: «Должно спокойно ехать вам:
Я сам вас провожаю и приказанье дам
Стеречь, чтоб кто не вздумал в пути вас обижать».
Взвалили тут на сумных его коней большую кладь.
1709 Уж был готов хозяин и с ним мужей пятьсот
С одеждой и конями. Он вел их в свой черед
Туда на пир; уж то-то он был в ту пору рад!
Никто из них в Бехларен живым уж не пришел назад.
1710 Поцеловав с любовью, ушел хозяин вон.
И Гизельхер так сделал (был он в нее влюблен).
Обняв, прижали к сердцу они
[79] пригожих дам.
Пришлось девицам многим потом оплакивать их там.
1711 Раскрылись всюду окна. С толпой мужей своих
Верхом хотел хозяин в путь двинуться. В тот миг,
Я чай
[80], вещало сердце им о беде большой:
Немало дам и милых девиц рыдало той порой.
1712 Они все тосковали по дорогим друзьям;
Их не видали больше они в Бехларне там.
Те ж радостно скакали, по берегу Дуная
Вниз по песку, и мчались они так вплоть до гуннов
края.
1713 Сказал тогда бургундам так рыцарь удалой,
То Рюдигер был знатный: «Нельзя нам вести той
Скрывать о том, что едем мы к гуннам уж, туда:
Не слыхивал царь Этцель вестей столь милых
никогда».
1714 Вниз по земле австрийской гонец тут поскакал.
Народ, конечно, всюду об этом услыхал,
Что из-за Рейна витязи из Вормса к ним спешат.
Да, ничему двор царский не мог тогда быть боле рад.
1715 Гонцы тогда пустились повсюду разглашать,
Что Нибелунги к гуннам уж едут. «Их принять
Должна ты здесь, Кримхильда, как след, жена моя!
Идут с великой честью к тебе любезные братья».
1716 И госпожа Кримхильда тут стала у окна:
Как делают с друзьями, родных ждала она.
Увидела там много бойцов страны родной
Она; царь улыбался: был то-то рад он вести той.
1717 «Вот, радость-то!» Кримхильда воскликнула тогда:
«Щитов немало новых моя родня сюда
Несет и белых панцирей. Дам золота тому,
Кто вспомнит мое горе
[81], служить век буду я ему».
