Я не оправдываю себя. Я виновата. Я сделала глупость. Не пошла к подруге, не дозвонилась в армию к брату. Многое могла тогда сделать, но проявила слабость.

Вот только моя слабость отразилась и на дочери. Тогда я не знала, что забеременела. И нет, дочь родилась здоровой, не смотря на почти два месяца употребления наркотиков, но эта «слабость» всегда будет висеть над моей принцессой. Ни один врач не дает гарантии, что в будущем у нее не всплывут последствия моей наркомании.

Вот так за мои грехи расплачивается моя дочь. Я ненавижу себя за это.

— И это ваш строгий надзор? — меня оторвал от воспоминаний крик Иры, — у вас любой может прийти и оскорбить другого члена семьи? Я забираю Нику и Ксюшу отсюда, — подруга была полна решимости.

— Она никуда не едет. Она моя жена и ее дом здесь. — Рычал за моей спиной Амир. Иришка хотела ему что-то еще ответить, но я остановила ее взмахом руки. Пора останавливать этот балаган.

Я обернулась и посмотрела на всех присутствующих. Не знаю, что в моем взгляде увидела Лейла, но она сделала шаг назад. Остальные взгляд выдержали. А я даже не пыталась прочитать выражения их лиц. Сейчас это не имело значение.

— Расул, — обратилась к брату мужа, — в семье ты старший. Я уважаю тебя и знаю, что окончательное решение будешь принимать ты. Я не хочу сейчас, кого либо обидеть или оскорбить, но это мое прошлое, которое влияет сейчас на мою жизнь и жизнь моей дочери. Позволь я вам с Амиром скажу кое-что, а потом вы примете решение в отношении меня.

Если Расулу это и не понравилось, он никак этого не показал — лишь кивнул в согласии.

Амир.

До конца жизни не забуду взгляда Ники — пустой, безжизненный. Огонек, который я когда-то наблюдал, сейчас таял на глазах.

Удерживал себя на месте, чтобы не свернуть шею этой суке Лейле. Что бы в моей жизни ни происходило, с кем бы я не жил — она не может в это вмешиваться. Орала, что мы подпустили наркоманку к детям, да я больше чем уверен, что ей на это наплевать. Ее больше беспокоит, что я сблизился с Никой. Эта дрянь с чего-то взяла, что будет со мной и сейчас пытается сделать так, чтобы Ника ушла и, судя по всему, последняя решила именно так и поступить. Ну, уж нет, чтобы сейчас она не решила я ее не отпущу. Пусть даже не мечтает.

Ворон рассказал нам историю Ники, но сейчас, видя ее внутренние терзания, понимаю, что совсем ничего не знаю. Я не знаю деталей, Ника не рассказывала, что при этом чувствовала, без этого картинка никогда не сложится. Влад поведал лишь факты и то далеко не все, от которых кровь стыла в жилах, и проснулось желание убивать, что будет, когда об этом расскажет Ника? И сейчас понимаю, это лишь вопрос времени — она расскажет. Я заслужу ее доверие.

Ника сказала, что решать Расулу. «Нет, моя девочка, я твой муж и решать тоже мне — это ты скоро поймешь».

Брат вызывает охрану и через минуту они появляются на пороге:

— В комнату проводить и не выпускать, пока я не приду. — Толкает к ним Лейлу. Парни без лишних вопрос кивают.

— А ты, — указал на нее, — жди. Если думаешь, что это сойдет тебе с рук, то даже не надейся.

— Ты, ты накажешь меня из-за этой?… Да она же… Она…, - вырывается и кричит.

— Закрой рот. — Не собираюсь слушать ни слова, произнесенного ее поганым языком, — ты, кажется, забыла, что она моя жена. Напомнить какое наказание ждет тебя за такое оскорбление?

Видимо до Лейлы только сейчас дошло, у кого и какое здесь место. Мы с братом зря жалели ее и не меняли устои ее жизни после смерти отца — стала зазнаваться, слишком много на себя брать стала. Но я это исправлю. Покажу, где ее место, если сама забыла. Лейла в ужасе распахивает глаза.

Но на нее мне сейчас плевать — я смотрю на Нику. Она стоит лицом ко мне, но мыслями далеко. Сзади, ее придерживая за руку ее подруга, своим ледяным колючим взглядом она останавливает любые попытки к ней приблизиться.

«Черт, она не доверяет. Для нее самыми близкими так и остались Ира и Макс». Хотелось зарычать в голос. Это я должен сейчас стоять рядом, прижимать к себе и успокаивать.

Когда Лейлу и с криками уводят, Расул опускается в кресло, Дима падает в соседнее. Я смотрю на Нику, она так и стоит, смотря будто насквозь.

— Ник, — я потянулся к ней, но она сделала шаг назад и вскинула руки в защитном жесте.

Сжал кулаки и глубоко вздохнул. Ведь только-только все наладилось. Нормально общались. Бл@дь. Одна зазнавшаяся девка все под ноль раскидала. Отбросила все к началу. Прибью эту тварь.

— Ира, сядь, пожалуйста, — Ника наконец-то подала голос. Ее подруга выглядела растерянной, но села.

Ника подошла к столу и стала рассеянно пролистывать мед. карту.

— Ника, ты реально употребляла? — Дима не выдержал молчания, но спросил осторожно — не обвиняя. Хотя я бы предпочел, что бы он помолчал, не нужно на нее давить.

Бросил красноречивый взгляд на друга, он все понял и поубавил пыл.

— Не смей ее обвинять, — Ира подскочила с места, — ты ничего не знаешь.

— Ириш, успокойся, — подала голос Ника, продолжая листать карту.

— Да с чего? Ты не обязана оправдываться. — Все еще возмущалась девушка.

— Ириш, — снова начала Ника, — они помогают нам с Ксюшей и поэтому имеют право знать.

Ее подруга поджала губы, явно была недовольно, но послушалась и снова села.

— Да, я употребляла наркотики, — продолжила говорить Ника спокойно, — когда ты нас с Максом встречал на вокзале, — она посмотрела на Диму, — я была четыре дня как с клиники, где проходила лечение.

Ворон ведь говорил, что она лежала в клинике, но тогда я почему-то решил, что это последствия изнасилования. А это был нарко диспансер судя по всему.

«Ее накачали наркотой» — всплыли в памяти слова из рассказа Влада. «Такие как она витаминки для памяти пьют, а не дрянь разжижающую мозг» — в словах Ворона я не сомневался. Тогда получается первая доза была в клубе. Если ее накачали чем-то серьезным, смогла бы она самостоятельно соскочить? Это вряд ли. Люди годами не могут бросить курить, а тут наркотики — приходилось мне как-то наблюдать ломки, то еще зрелище, а ощущения и вовсе не из приятных. Ей было девятнадцать и семья от нее отвернулась.

— Куда Макс смотрел? — Дима снова не выдержал. Наркотики для него, как красная тряпка для быка — он не вдавался в подробности, но кого-то из своих родных он похоронил из-за этого.

«Куда смотрел Макс», мозг цепляется за эту фразу — сколько они с Никой знакомы? Бесит, что Дима знает больше меня. А я вообще, по сути, не знаю ничего о жизни Ники.

— Дима, угомонись и дай ей рассказать. — Осадил я его, все так же не спуская глаз с жены — она была все такой же отстраненной.

— Макс служил тогда в армии. Ира, — она кивнула в сторону подруги, — увидела меня в таком состоянии и вызвонила его. Он все бросил и приехал. Поместил меня в клинику. Там я и узнала, что беременна. Больше я не употребляла.

«Все бросил и приехал». Ни это ли были его семейные проблемы, из-за которых он разорвал контракт? По срокам все сходится. Он рванул тогда к Нике. Мы с ним едва не разминулись, сам только вернулся, после непродолжительного отъезда домой, пока заживали швы на шее.

— Ну, вот и все. Все что мы хотели, мы услышали. — Произношу.

Ника несколько раз моргает, а впервые с момента появления Лейлы она осмысленно смотрит на меня.

— А как же… — она явно удивлена.

— Ника, мы услышали все, что хотели, — повторяет Расул, — мы прекрасно понимает, что это не все, что было, но главное мы услышали. Мне было важно, как отцу и старшему понимать, что ты больше не употребляешь — все остальное не имеет значение. Конечно, если ты решишь когда-нибудь рассказать, любой из присутствующих тебя выслушает. Но я так понимаю, твоя подруга в курсе всего, — и Ника и Ира заторможенно-удивленно кивают. Усмехаюсь — они обе думали, что их тут станут пытать, по выражению лица это вижу, — Если тебе этого достаточно, то ты больше не обязана ни с кем делиться.