— Не о чем было потому что рассказывать. Пока только информация собиралась. Не позвони ты сейчас, я сам бы набрал тебя в течение двух часов. Ты и твои связи в городе сейчас нужны как никогда.

— Кому нужны?

— Тебе и тому с кем вы теперь будете работать, что бы убрать эту гниду из города. Друг без друга вы не справитесь. Вас уже целая компашка собирается. Отправляю тебе сейчас все контакты, созванивайтесь, договаривайтесь. Компьютерщик у вас тоже теперь будет другой, я все что мог сделал — этот же паренек сидит внутри всех дел Князя. Толку от него больше будет. Так что удачи вам парни. — Прощается, а потом с усмешкой добавляет, — Удивишься, узнав, с кем будешь работать.

Это, бл@дь, какая-то шутка. Как такое возможно? И если в отношении Князя теперь все складывается наилучшим для нас образом — у него уже начались проблемы, то в остальном… Хотя вопрос о том, что же такого знает Князь, что Ника сама к ним придет, так и остался открытым. Идей никаких — ни у кого.

Проторчали в кабинете с Расулом до позднего вечера, обсуждая с новым «партнером» по телефону планы. Пока только такое общение доступно. П@здец. В голове не укладывается.

Поднимаюсь к себе в спальню, а потом иду к Нике. Нахер все, нужна общая спальня, какого хрена я до сих пор этого не сделал? Думал полно времени. Дебил. А сейчас страшно. П@здец как страшно. Ничего не боюсь, но вот потерять эту девочку… Привык уже к нашим утренним подъемам, завтракам, играм с Ксюшей. Чувствую, что обрел семью. Домой с работы лечу, как на крыльях бл@дь. Сдохну, если потеряю все это. Физическая оболочка будет ходить, дышать, что-то делать, а вот морально… ничего живого в теле уже не будет.

— Не спишь? — в комнате уже темно, только прикроватная лампа, как всегда горит. Вижу силуэт, накрытый тонким одеялом и россыпь светлых волос на подушке.

Ложусь на кровать и со спины притягиваю свою малышку к груди. Целую щеку, шею, плечо.

— Ммм, — тихонько стонет, — ты вернулся? — поворачивает голову. Заспанные глаза. Такая нежная и хрупкая, как цветок. Моя девочка.

— Вернулся, родная, вернулся, — прижимаю еще сильнее — хочу чувствовать изгибы ее тела, уловить ее дыхание, каждый удар ее сердца.

— Что-то случилось? — поворачивается всем телом, прижимает свои маленькие ладошки к моим скулам и хмурит бровки — забавная.

Добрый, светлый человечек. Моя сладкая девочка. Она как луч света, хочется согреться в ней, раствориться. Хочу, чтобы стала моей полностью, вся без остатка.

Накланяюсь и захватываю ее губы. Вкусные и сладкие — лучший нектар. Кусаю, зализываю и снова кусаю, хочется поглотить ее всю. По телу Ники пробегает дрожь. Она стонет прямо в рот, запуская разряды возбуждения по всему телу. Хотя ей и этого не нужно, стояк дает о себе знать, каждый раз, когда она рядом. Чувствую себя подростком, хорошо еще, что не кончаю в штаны, как пацан зеленый, хотя еще чуть-чуть и это произойдет.

Все эти дни зацеловывал, ласкал, трахал пальцами, но дальше не заходил, сам не понимаю, откуда взялось столько терпения, что не набросился на нее. Но осознание того, что она пережила, заставляет остановиться и засунуть подальше свое «хочу». Когда-нибудь будет так, как мне хочется, и я уверен, что она получит удовольствие больше, чем когда либо, а сейчас главное не сорваться.

Лишь бы тормоза окончательно не слетели.

Запускаю руки под одеяло и касаюсь мягких складочек. Чувствую, как смазка начинает сочиться из ее распухшего клитора. Сегодня будет ночь полноценного наслаждения, член стоит колом, все тело сводит судорогой и требует развязки.

Терзаю губы, продолжая выводить узоры вокруг клитора. Медленно, распаляя, заставляя выгибаться и громко стонать.

Разум помутился от ее близости. Целовал ее шею, прикусил нежную кожу ключицы.

Просунул руку под поясницу. Приподнял хрупкое тело и быстрым движением сдернул сорочку с ее тела. Глазами облапал каждый сантиметр великолепного тела.

— Ты красавица, — посмотрел в ее глаза и чуть не сдох от ее помутневшего взгляда. Она была великолепна, с раскиданными по подушкам светлыми локонами, искусанными приоткрытыми от стонов губами, горящих от возбуждения глазами — она не оставляла ни единого шанса устоять перед ней.

Быстро стянул через голову футболку — хотел чувствовать ее всем телом. Каждый сантиметр, каждый изгиб, кожа к коже. И то, что она отзывалась на мои ласки, срывало тормоза напрочь.

Спустился от груди ниже, поддел резинку ее трусиков и спустил их, скользнув руками по длинным стройным ногам. Аккуратно провел по ногам вверх к коленям и развел их в стороны.

— Амир, — простонала и попыталась свести ноги вместе. Ее щечки залил румянец. Хоть и проделывал это с ней уже ни один раз, продолжает смущаться. А меня от ее стонов на части рвет, черт, никогда такого не было.

— Не прячься от меня маленькая, — чуть сильнее надавил, продолжая покрывать ее тело поцелуями.

— Амир… ах… — простонала, когда коснулся языком ее складочек, такая нежная, горячая, просто не мог устоять перед ней.

Провожу языком по набухшему клитору. Ника стонет, заставляя меня дуреть от этих звуков, выгибается, сминая простыни тонкими пальчиками.

Ввожу в нее один палец, сам продолжаю ласкать языком и губами. Почувствовал, как она подходит к краю, но я не даю ей упасть, замедляюсь, и она дергается в мою сторону, умоляя не останавливаться.

Приподнимаюсь и смотрю ей в глаза:

— Впустишь меня? — если ответит отказом, точно разорвусь и сдохну у ее ног. Она смотрит затуманенным взглядом и тяжело дышит, хмурится пытаясь собрать мысли и понять о чем я говорю. Беру ее руку и опускаю на ширинку, под которой уже вовсю пульсирует каменный член, — Впустишь меня? — повторяю.

Она закусывает губу. Возвращаю руку к ее промежности, обвожу клитор по кругу и ввожу палец внутрь. Продолжаю движения пальцами, снова подводя к краю и вырывая из Ники очередной стон. Это особый вид кайфа смотреть, как она извивается под тобой и получает удовольствие.

— Впустишь меня? — замедляю движения.

— Да, да, пожалуйста, — полу стон — полу крик, поддается ко мне всем телом, и цепляется за руку, требуя продолжения. А меня ведет от нее.

— Сейчас милая, — быстрым движением избавляю себя от штанов. Подхватываю ее под бедра и придвигаю вплотную к себе, несколько раз провожу членом между складочками, размазывая ее соки.

— Моя сладкая девочка, — шепчу у самых губ и, накрыв их своими, подаюсь бедрами вперед резко вхожу в нее.

«П@здец» — единственная мысль в голове. Искры из глаз посыпались, чуть не кончил, как только оказался внутри нее.

Замер и посмотрел в ее лицо. Увидел слезинку, скатившуюся по щеке. Внутри все оборвалось. Бл@дь, неужели сделал больно?

— Милая ты как? Больно? — ресницы затрепетали, глаза открылись Скажи мне? — Сука. В голос хотелось завыть, руки себе пообломать, поторопился, куда нах спешил спрашивается.

— Мне не больно, — помотала головой, — просто странно.

«Странно» — я выдохнул и чуть не рассмеялся в голос. Не такого от девушки в постели хочешь услышать, но я догадываюсь, что она имеет в виду.

— Не бойся и просто чувствуй, — захватил губами ее сосок, очертил пальцем узор вокруг клитора и двинул бедрами, снова погружаясь в нее. Оторвался от груди, и медленно задвигался, отслеживая ее реакцию. Толчок и вот она снова закрывает глаза, выгибает спину и стонет. Руки беспорядочно комкают простыни под нами, беру и закидываю их себя на плечи, хочу чувствовать это, хочу до малейшего движения ощущать, как ей хорошо.

Медленно, размеренно. Толчок, еще толчок. Ее лоно плотно обхватывает член. Крыша едет от ощущения себя в этой девушке. Никогда, никогда бл@дь, мне не было так хорошо.

— Прости девочка моя, не могу больше, — прохрипел и, сильнее сжав ее бедра, ускорил темп.

Чувствую, как ее лоно стало стремительно сокращаться, делаю еще несколько толчком и кончаю глубоко внутри нее.

Заваливаюсь на бок, пытаясь выровнять дыхание, и притягиваю Нику к себе. Она слегка вспотевшая, тяжело дышит и прячет лицо у меня на груди.