Она мало изменилась. Все тот же лоск и блеск, который был, когда она жила с Митей. Такая холодная и далекая женщина с лицом моей мамы — как будто все человеческое в ней было продано за статус. Вроде узнаю и не узнаю ее одновременно.

Я замираю на пороге, рассматривая ее. Нет, она пришла не потому что соскучилась — не знаю зачем, но точно не для того чтобы увидеться.

Не виделись три года. Она не изменилась, а изменилась ли я? Смогла ли перестать быть той маленькой девочкой, которая нуждается в маме?

Мама оборачивается на звук открываемой двери, вижу усмешку на ее лице, которая застывает, стоит ей взглянуть за мое плечо. Оглядываюсь, проследив за ее взглядом — прислонившись к косяку и, скрестив руки на груди, стоит Амир.

— Оооо… смотрю, ты неплохо устроилась, — с трудом узнаю этот голос, до последнего звука пропитанный ядом. — А так убивалась.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Не такого диалога я ожидала между матерью и дочерью после трех лет разлуки.

— Я о нем, — кивает в сторону Амира. Вижу удивление на его лице, он изгибает бровь.

— Мы знакомы? — спрашивает.

Вздрагиваю от резкого звука ее смеха. Что за театр? Все выглядит таким наигранным.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю. Всего минута разговора, а мне кажется, будто из меня выкачали все силы. Уже сейчас хочется уйти и больше не продолжать этот странный непонятный разговор.

— Из-за денег, — усмехаюсь, закрыв лицо руками. Такое вообще бывает? Она выгнала меня из дома. Три года не интересовалась как я и что со мной, а теперь появляется и говорит про деньги.

— И сколько же тебе надо? — я не собираюсь ничего ей давать, но есть вялое любопытство.

— От тебя, — смотрит взглядом победителя, — ничего. Мне заплатят за этот разговор. — Сейчас окончательно понимаю — она чужой мне человек. Чувствую на своих плечах горячие руки мужа.

— Ты продала меня? — голос сел, болезненный ком подступает к горлу.

— Ну, ты же не захочешь мне помогать. К Максиму приходили его родители, а этот неблагодарный даже слушать их не стал, — выплюнула, — И ты и Макс эгоисты, не думающие ни о ком…

— Закрой рот, — неожиданно даже для самой себя рявкаю на нее, меня всю трясет от злости — не смей своим поганым языком пачкать имя Макса. — Женщина вздрагивает от неожиданности. Руки на моих плечах напрягаются.

— О чем вас попросила поговорить с Никой? — Стальной голос Амира раздается над моей головой.

— Напомнить с кем она развлекалась три года назад. — Усмехается, — Хотя зачем? Если она и так в этом доме.

— О чем ты говоришь? — рычу на нее, — я не развлекалась и ты это знаешь. — До нее так ничего и дошло тогда.

— Да, да, да, — отмахивается, как от назойливой мухи, — ты говорила, что тебя якобы изнасиловали…

Воздух вылетает из легких, меня будто кислотой облили. Ноги подкашиваются, я судорожно хватаю воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— … ты просто шлюха, если бы все было, как ты говоришь, твоей ноги бы здесь не было.

— Закрой свой поганый рот. Охрана, — от рыка Амира воздух буквально вибрирует. Бросаю быстрый взгляд на Амира, не знаю, что хочу там увидеть, поддержку или призрение, а там… Он знал. Он совершенно точно знал. Голова закружилась, и только сильная хватка на плечах не дала упасть.

Охранник появляется в ту же секунду.

— Подожди, — снимаю с себя руки Амира и отхожу от него. Как? Откуда? Но сейчас мозг зацепился за другое. — Почему моей ноги бы здесь не было?

— А какая нормальная девушка после такого пришла бы в дом к насильнику? — говорит едко.

Бах. Мне кажется, этот дом упал мне на голову, и я завалена обломками. Все происходит, как в замедленной съемке. Повернулась к Амиру лицом, а из-за его спины появляется человек. Человек из моих кошмаров.

— Кажется я вовремя, — в наглую ухмыляется он. Проходит и садится в кресло.

Я стояла и не могла пошевелиться от ужаса.

«Нет, нет, нет… Это все не со мной. Это какой-то бред. Страшный сон, ставший явью».

Передо мной стоял человек, который уничтожил меня.

А мой муж? Амир… Это был он… это он откупился, что бы спасти это чудовище.

В голове пронеслись слова трехлетней давности: «Если бы не этот со шрамом, братец твоего тр@харя с его деньгами…»

Амир делает шаг ко мне, я дергаюсь, как от удара. Стою загнанным зверем между всеми этими… я не знаю, как их назвать. Хочется бежать без оглядки. Вот только куда?

Мне плохо физически — голова кружится и болит, задыхаюсь, как будто выкачали весь кислород. Может я просто во сне? В очередном кошмаре, который закончится, как только я проснусь? Пожалуйста, пусть я проснусь сейчас. Что творится с моими эмоциями, я даже разобрать не могу, как после взрыва, все разлетается на части, что-то догорает в ближайшем овраге, полный хаос.

Женщина, в прошлом именуемая моей матерью встает и кидает на столик папку.

— Там документы, тебе нужно поставить подпись. Тебе просили передать, что ты и твоя дочь, — последнее слово выплевывает, — можете рассчитывать на защиту, которую тебе обещали. Теперь ты понимаешь, кто говорил правду, а кто врал?

Все ее слова, как через толстую подушку, глухо, как будто далеко от меня, но доходят. Не надо быть гением, чтобы догадаться, какие документы лежат в папке. Я отдаю компанию, а мне обеспечивают защиту от Амира и его семьи.

И теперь все слова Марата до последнего, становятся понятными. Он намекал, что эта семья уже заполучила компанию вместе с моей дочерью. Вот только если на первую мне было наплевать, то дочь… Мне предлагают спастись… вот только спасение ли это?

Я просто хочу уйти отсюда со своим ребенком, а они пусть сами разбираются и рвут друг друга из-за этой чертовой компании.

Как же я в это все умудрилась вляпаться? И как теперь из этого выпутываться? Мне все это не надо, только мой ребенок.

А Амир? Какова вероятность, что я встретила его через три года случайно? Она ничтожна. Он знал про изнасилование, он все знал. К черту! Он мог просто попросить, и я бы отдала, но он решил влюбить меня в себя. Зачем ему все это было нужно? Сволочи. Беспринципные твари. Что они сделали с моей жизнью? Мою дочь они не получат. Убью их, но уйду отсюда только с дочерью.

Через несколько секунд в комнате остались я, Амир и его брат. Это был кошмар. Воспоминания трехлетней давности накинулись удушающей петлей. Смотрю на эту сволочь, эти мерзкие щупальца вместо рук — снова почувствовала эти липкие прикосновения на себе. Это лицо — только сейчас поняла, что это его лицо видела все эти годы в своих кошмарах.

— Брат, что за малышка? — ухмылялся этот ублюдок.

— Рот закрой, — рявкнул Амир. И встревоженно смотрел на меня, пытаясь подойти ближе, — Ника, подожди… я не до конца понимаю, что происходит, давай поговорим, — его голос дрожал, а мне было все равно, судорожно хватала ртом воздух, но это не помогало, сознание стремительно покидало меня.

Перед глазами все плыло, вскользь вижу промелькнувшую тень и сквозь вату слышу голос, и не верю своим ушам и глазам.

— Я сейчас ухожу, только из-за нее. Но вы все трупы.

Я определенно сошла с ума. Меня подхватываю сильные руки и я отключаюсь.

Инкогнито (пока).

Подхожу к дверям, как только в него входит парень. Смутно помню его, Амир рассказывал, это вроде его двоюродный брат, постоянно влипающий в неприятности из которых его выпутывали Амир и Расул. Остаюсь за дверь — пока не нужно, что бы эта сука, мать Ники, видела меня. Мразь явно пришла сюда от Князя, мне не надо, чтобы он пока знал про меня. Осталось немного, скоро он увидит, кто забил последний гвоздь в крышку его гроба. Это буду я.

— А какая нормальная девушка после такого пришла бы в дом к насильнику?

Сука! Что? Что она сейчас сказала? Мне бл@дь слух подводит или она это сказала?

— Там документы, тебе нужно поставить подпись. Тебе просили передать, что ты и твоя дочь, можете рассчитывать на защиту, которую тебе обещали. Теперь ты понимаешь, кто говорил правду, а кто врал?