Важнее всего было то, что в прежней жизни Макса, как теперь он понял, значительную часть золота тайно выкупал Западный блок. Парень развивал Макса 1 уже больше полугода, но до сих пор ещё не достиг нужного уровня репутации, чтобы начать обменивать золото на ништяки в системе планеты Механоид. Как происходил обмен, и на что можно было поменять золото — на какие-то привилегии или просто на энергоны, Макс пока что не знал, но одно было ясно, большинство стран в его прошлой жизни не могли менять драгоценные металлы на эти ништяки. У них просто не было такой возможности. Даже если они узнают об этом после, парень не думал, что они будут сильно на него злиться. Уж лучше заплатить десятикратную цену на выгоду для себя, чем потом отдать все свои ценности врагу.

Когда Западный блок уже крепко стоял на ногах на планете Механоид, и видел впереди возможность захватить власть на Земле, его представители уже не церемонились по вопросам международного права. Тогда информация о преступлениях Западного блока еще не блокировалась, наоборот, все телевизоры страны вещали об этом. Примерно на четвёртом-пятом году игры группа шакалов этого блока начали развязывать войны в малых странах. Когда же международное правительство захватило власть в Российском блоке, Макс видел сообщения о том, что у граждан начали конфисковывать украшения и накопления. Даже банковские ячейки обшманали по полной программе. Все под каким-то надуманным предлогом, реинкарнатор уже не помнил каким. То ли что-то связанное с радиацией, то ли золото вызывало «климатические» проблемы. В общем, все прекрасно знали, что предлог надуманный, но тогда Макс думал, что просто жадные американцы позарились на золото граждан Российского блока. И не только. Были сообщения, что китайцев также выдоили.

Поэтому реинкарнатор не чувствовал за собой никакой вины. Уж лучше все эти страны отдадут золото ему, чем его у них просто отберут. К тому же, парень продавал всем странам примерно одинаковое количество. Маленькие страны были от этого только в выигрыше, так как ежедневные квоты на капсулы у них числились десятками штук, а у некоторых даже единицами. Даже по сравнению с сотнями штук Российского или Китайского блока это было катастрофически мало, что уж говорить про тысячи Западных капсул. Тем более, что телефоны стоили дешевле и продавались по относительно фиксированной цене. Двадцать миллионов рублей были прошлой ценой капсул. На самом деле, продавались так как продавались они за доллары, а доллар был в последние месяцы, как на стероидах, сейчас цена достигла двадцати трёх миллионов рублей и продолжала расти. Макс же все еще продолжал считать в рублях, хотя цены на золото продолжали расти. У многих стран был соблазн искусственно подавить российскую валюту, но они немного побаивались. Впрочем, экспортеры ресурсов страны были бы вполне довольны такому раскладу. Для них, чем дешевле рубль, тем лучше. А что до проблем населения, которое вынуждено покупать зарубежные товары дороже, чем они должны стоить, да пофиг на эту челядь и быдло.

Вскоре, о таинственном поставщике узнали и западные представители. Но они уже «ехали верхом на тигре». Их экономика впервые за много лет начала показывать признаки роста, прямо сейчас они не могли ограничить другие страны в поставках капсул, чтобы надавить на них. Они связались с «Егором» и не нытьём, так катаньем сумели урвать себе телефоны по двадцать миллионов за штуку. Макс продал, так как для них потери были бы ещё больше, ведь в прошлой жизни они получили много золота бесплатно, просто отняв его у других стран. Примерно через полгода-год, Западный блок должен найти способ обменивать золото на что-то от планеты Механоид, тогда они будут полны сожаления. На самом деле, в США, Канаде и Австралии было много золота, и они могли начать продавать его за доллары, вновь восстанавливая свою валюту, возможно, даже в более быстрых масштабах, чем при торговле капсулами. Тут уж ничего Макс не мог поделать, но и были некоторые преимущества для родной страны, где золота было довольно много. Китай, Индия и Бразилия также не остались бы в накладе, что и нужно было парню. Чем больше стран могут воспротивиться пришествию мирового правительства, тем лучше. Теперь перед ним стояла совершенно другая проблема. Десятки ежедневных сделок, которые грозили перерасти в сотни, сжирали дофига энергонов. А системные монеты лежали мертвым грузом. Нужно было срочно увеличивать количество рабочих.

Далила голодала уже несколько дней. Как и её дети. Мировой финансовый кризис, постепенно набиравший обороты последние двадцать лет, очень сурово отразился на жизни простых жителей из центральной Африки. Недавно у неё умер муж, сорвавшись с дерева с высоты в несколько десятком метров, когда пытался собрать мёд из пчелиного улья. На следующий день её добродушный ранее сосед пришёл и отобрал у женщины всю еду в доме. Если бы он пришёл и изнасиловал Далилу, то деревенские жители его бы осудили, а отъём еды был в порядке вещей. Быть слабым — это преступление. С замиранием сердца женщина смотрела на свою шестилетнюю дочь, медленно слабевшую у неё на руках. И никто в деревне не мог ей помочь, ведь голодали многие. За последние пару месяцев в деревне уже умерли от голода несколько десятков детей и взрослых. Несчастная мать могла только молиться в ожидании чуда.

В этот момент Далила услышала шум на улице. Женщина с болью в сердце положила умирающую дочь на простую матерчатую циновку и мучительно и тяжело поднялась, чтобы выйти и посмотреть на источник шума. Когда она вышла, то в её глазах сверкнула тень надежды. Иностранец! В их деревню Лесная, один в один похожую на тысячи других деревень, разбросанных по всему континенту, пришёл иностранец! У него могла быть еда! К Далиле неожиданно вернулась энергия. Она подбежала к молодому человеку и с силой, недоступной для её тощего тела, женщина растолкала толпу, окружившую парня.

— Еды! Пожалуйста, дайте еды! — с хриплым и скрипучим голосом произнесла Далила на ломаном английском. — Моя дочь умирает! Я сделаю всё для вас! Я отдам своё тело!

Внезапно женщина столкнулась со скептическим взглядом иностранца, осматривающим её. Далила прикусила нижнюю губу. Несколько лет назад у неё было очень горячее и сладострастное тело, весьма привлекательное для иногда захаживавших в деревню иностранцев, а также симметричное лицо с большими тёмно-зелеными глазами. Даже её муж был доволен тем, что первый выбор туристов всегда падал на женщину. В доме всегда были запасы пищи. Однако, кризис и проблемы накрыли с головой не только Африку. Со временем туристов в этом районе становилось всё меньше и меньше, несмотря на то, что правительство и вооружённые наёмники негласно договорились беречь и защищать каждого иностранца. Вот и сейчас, единственные деревенские охранники — пара крепких молодых людей со старыми автоматами АК стояли с двух сторон от парня, сурово глядя на окружившую их толпу.

В этот момент молодой человек сунул руку в большой рюкзак, бывший у него за спиной и вынул оттуда два пакетика с детским пюре и бутылку воды. Он отдал пюре и бутилированную воду женщине, но быстро отстранился, как испуганный кролик, опасаясь, что женщина действительно совершит «обмен». Под завистливыми взглядами толпы она отправилась в свою хижину. Пока иностранец был здесь, ни один, даже самый злобный мужчина деревни не будет отнимать эту еду, боясь навлечь на себя гнев туриста. Когда она уходила, то услышала, как молодой человек спрашивает у охраны, в чьих домах есть другие голодающие дети. Слёзы навернулись на глаза Далилы. Это был хороший человек, который занимался благотворительностью. Как давно такие люди не приходили в деревню? Кризис не пощадил и этих добряков...

Женщина вернулась домой и накормила яблочным пюре свою дочь, дав ей потом попить немного воды. Второй пакетик она поделила между двумя старшими детьми, а затем разорвала упаковку и тщательно вылизала остатки. С теплотой в глазах Далила посмотрела на своих детей, которые прилегли, чтобы поберечь силы, собралась с духом и снова вышла. Толпа уже потихоньку начала расходиться под дулами автоматов. Рюкзак иностранца уже опустел, он больше не мог ничего дать. Но женщина, как и несколько других людей не стали уходить, а продолжили издалека следить за парнем, направившимся в хижину старосты.