Я так измучилась вопросами, которые не имели ответов, что к началу следующей декады перестала нормально есть и спать.

— Мари, — остановил меня шевалье, когда я утром, после очередной беспокойной ночи, пыталась проскользнуть мимо столовой и кухни, где меня могла подкараулить мадам Полли и отправить завтракать. — Куда вы собрались?

— Туда, — я вяло махнула рукой в пространство.

Сил не было, но я знала, что стоит мне добраться до таверны, так у меня и силы появятся, и энтузиазм проснётся. Таверна уже не выглядела непонятным конструктором разрозненных стройматериалов, разложенных по участку горками, штабелями и кучами, а красовалась просторной верандой, крытой новой черепицей.

Ещё вычерчивая план на бумаге, мы с месье управляющим разделили участок на три неравных зоны. Самая большая — стоянка для карет, экипажей и повозок попроще с двумя въездами-выездами. Участок поменьше — санитарная зона — тоже делился на две части. Просторное строение для мадам и месье, способных оплатить услугу, было оснащено разнообразными удобствами, а строение поменьше предназначалось для путников победнее и конюхов, которые могли воспользоваться уборной бесплатно. Средняя зона — сама таверна, окружённая шпалерами и перголами, дающими дополнительную тень и отделяющими отдыхающих от запахов стоянки и вида на туалетные строения. Уже скоро рядом с этими конструкциями будет высажен виноград, клематис, девичий виноград и вечнозелёный плющ.

Ещё мне очень хотелось обустроить небольшую площадку с лавочками вокруг фонтанчика. Для тех, кто плохо переносит дорогу, несколько минут покоя и расслабления могут стать бальзамом на утомившуюся душу.

Хорошо, что маг-водник, приглашённый месье Моро, нашел под нашим участком большое подземное озеро, питаемое полноводным потоком. По моей просьбе на поверхность были выведены не один, а три источника: первый в открытый бассейн, откуда брали воду для лошадей, второй на кухню таверны и третий к уборным. Это даст возможность руки помыть, лицо освежить, да и поддерживать чистоту в помещении будет несложно.

Я так гордилась своим участием в создании этого оазиса для путешественников, что контролировала каждую мелочь на любом из участков, болея душой за успех проекта.

И вдруг…

— Я отстраняю вас от работы на два дня. Сегодня и завтра я не желаю видеть вас на стройке! Простите за грубость, мадемуазель, но вы себя в зеркало видели? — спросил управляющий. — Мне доложили, что вы который день не ходите на завтрак. Вы заболели, баронесса?

— Нет, месье, — я отрицательно качнула головой. — Я здорова и готова к поездке в Тулон. Его Сиятельство сказал вам, что я хочу поехать с вами?

— Какая поездка, мадемуазель? — воскликнул шевалье. — Не хочу я на свою совесть такой грех брать!

— Грех? — всё же от недосыпа соображала я плохо.

— Вы же по дороге скончаетесь от истощения! — объяснил управляющий. — Хотите в Тулон? — я интенсивно закивала. — Тогда сейчас же идите на кухню, раз в столовой завтракать не желаете. Хорошенько поешьте, а потом возвращайтесь к себе в комнату и спите до обеда. Позже можете подумать над списком необходимых покупок. Но без этого вашего, — месье Моро неопределённо покрутил пальцами над головой и выговорил по слогам, — эн — ту — зи — а-а-аз — ма. Вы меня поняли, мадемуазель Мария?

Вздохнула, покивала. Поняла конечно, и спорить не о чем, ибо прав шевалье. Отдохнуть надо. От недосыпа синяки под глазами. От пыли, солнца и ветра потускнели волосы, а от работы, за которую я хваталась без перчаток, огрубели руки. Мне хочется встретиться с Иваном и произвести на него впечатление. В таком виде точно… произведу. Только не то, которое хочется.

Значит, беру выходные. Поем, отосплюсь и попрошу умницу Абель помочь с масками, маникюром и прочими доступными женскими радостями.

— Спасибо, месье Моро. Я всё сделаю, как вы сказали… — пообещала я и побрела завтракать.

«— Я не был на море…

— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?

— Не довелось. Не был».

Достучаться до небес.

Вот и я не бывала, хоть и ночевала рядом с ним.

Путешествовать в графском экипаже было намного приятнее, чем в дилижансе.

Ехали быстро. Небольшую элегантную карету, не отягощённую багажом и лишними пассажирами, лошади катили по укатанной дороге лёгкой рысью. Нашему быстрому перемещению также способствовал принцип почтовых станций. Накануне месье Моро отправил из замка несколько конюхов со сменными лошадьми, которые остановились дожидаться смены на станционных постоялых дворах на протяжении всего нашего пути до Тулона. Ко времени прибытия экипажа запасные лошади успевали отдохнуть, и слуги меняли уставших животных на свежих чуть ли не со скоростью технических нормативов пит-стопа. Мы, пассажиры, едва-едва успевали ноги размять и до уборной дойти.

— Назад поедем так же. Пока в городе будем заниматься делами, лошади и конюхи успеют отдохнуть, — объяснял мне шевалье. На мой вопрос, почему меняют не только животных, но и людей, месье Моро тоном заправского учителя рассказал: — Проверено, что когда свежей упряжью управляет отдохнувший кучер, поездка становится более безопасной.

А я что… я только «за».

В экипаже ехали втроём. Помня о том, что девушке неприлично без сопровождения путешествовать в компании с мужчиной, я в качестве компаньонки и консультанта по вопросам закупок пригласила с собой экономку — мадам Пэти. Вышедшая проводить нас мадам Полли, недовольно сунув корзинку с припасами в руки женщине, стрельнула лукавым взглядом на шевалье. Мне же заботливая кухарка наказала беречь себя и не забывать вовремя есть.

— Ий-хо! — по-разбойничьи крикнул кучер, едва мы устроились на удобных сидениях кареты, щёлкнул кнутом, и экипаж стремглав рванул с места.

В предрассветных сумерках за окном замелькали смазанные скоростью пейзажи. Опять ничего не увижу, разочарованно вздохнула я, прикрывая глаза, чтобы от пролетающих картинок не закружилась голова. Мне показалось, я только-только смежила веки, а моя компаньонка уже трясла меня за плечо:

— Мадемуазель, не хотите прогуляться?

На стройке, где работы осталось всего ничего — только навести порядок, убрать строительный мусор, выровнять и замостить дорожки, а потом установить садовые скамейки и посадить растения, — бывала только по утрам и не дольше часа.

Потом я работала в кабинете с планами помещений и эскизами будущих интерьеров, по ним и составляя списки необходимых покупок.

В мои же личные планы добавились ещё и ежедневные сеансы по восстановлению былой красоты. Для этого я смиренно отдавала себя в руки Абель. Представить не могла, сколько различных косметических процедур существует на свете! Одних масок для волос моя горничная назвала больше двух десятков. Слава богу, что на мои косы наносили всего три. Даже пену и масло для ванны девушка подбирала с серьёзностью умудрённого опытом алхимика.

Благодаря её стараниям, вкусной еде и отварам мадам Полли, которые я пила после ужина, а потом спала всю ночь как младенец, уже через четыре дня моё отражение в зеркале перестало напоминать умертвие. И сейчас я ехала в Тулон полностью довольная своей внешностью. Лёгкий загар, слегка позолотивший кожу лица и рук, меня, в отличии от Абель, не расстраивал. Всё же мои представление о красоте отличаются от канонов местной аристократии.

А ещё перед отъездом мне пришлось навестить матушку графа, о существовании которой, если честно сказать, я успешно забыла.

Почтительный реверанс, глаза в пол и тихое:

— Добрый день, Ваша Светлость, — зачем будить лихо, если спит тихо.

Не спрашивать же её с порога: «Зачем звала?».

— Добрый, добрый, — недовольно проворчала старуха, словно это не она меня к себе позвала, а я на аудиенцию к ней напросилась. — Говорят, ты в Тулон собираешься?