Поняв, что я ляпнула, даже голову в плечи втянула. Разболталась, как старый Мазай в сарае. Совершенно не контролирую, что и кому говорю. Точно перегрелась. Может, погружённый в раздумья, граф не заметит моей оговорки?

— А что с моей матушкой? — нахмурившись, посмотрел на меня Его Светлость. — Возвратившись, я заходил к ней справиться о здоровье. Всё было как обычно. Графиня жаловалась на боли в суставах — и только. Её камеристка тоже ни о чём не докладывала.

Вот кто меня тянул за язык? Решила же, что это дела семейные. Правда, после этого решения я не перестала думать о неадекватном поведении старухи и пришла к неутешительным выводам. В колледже нам читали лекции о наркомании — время такое, что знать должны. И многократное повторение симптомов болезни я невольно запомнила. Придя к этому печальному выводу, я одёрнула себя. Где мальчишки, ставшие наркоманами со скуки и за компанию, и где старуха-графиня, живущая в родовом замке. В тех же лекциях упоминали о том, что опийная настойка в давние времена была широко известна и популярна как болеутоляющее, успокоительное и снотворное средство. Она свободно продавалась в аптеках и даже детям рекомендовалась.

Мамочка дорогая, что творится-то! Графиня-наркоманка. Вот откуда перепады настроения и необоснованная гневливость. Это я и рассказала графу, стараясь не смотреть в глаза.

Не всё, конечно же. Пришлось придумывать семейного доктора дядюшки, который стал зависимым от опия, и о том, как, поняв это, изучил явление, описал его и даже в газете уездной статью об этом разместил. Спасибо вам, горячо любимый Михаил Афанасьевич, за талантливое произведение, которое помогло мне выкрутиться. *

Да, я врала графу без зазрения совести. А что делать? Не добивать же Его Светлость историей попаданки из двадцать первого века.

Внезапно мужчина, забыв об обещании не приближаться ко мне, подошёл, присел на корточки и загнул полу сюртука. Засунул руку в карман, вытащил плоскую фляжку — ну а что я говорила! ¬¬— не глядя опустился задом на землю, отхлебнул глоток и уткнулся головой в руки, сложенные на коленях.

Молчим.

Вот если он меня после сегодняшнего погонит из замка без выходного пособия и рекомендаций, я даже не обижусь. Одним необдуманным рассказом за какой-то час я разрушила его душевное спокойствие и жизненный уклад. Мало таверну навязала, так теперь необходимо срочно решать вопросы о лечении графини и о взаимодействии с духом-хранителем.

А ведь ещё и драконы есть.

Но вывод, сделанный графом, был таков, что мне захотелось вырвать у него из рук флягу и осушить её до дна.

— Мария, я вижу, как вы любите моих детей, замок и Долину. Вы душой переживаете обо всех. Даже о тех, кто совершенно не расположен к вам. Вас принял дух-хранитель, а драконы, считавшиеся легендой, не выгнали из своего дома. Вы настолько необыкновенная, что если я этого не скажу, то потом буду жалеть. Подумайте, Мария, так ли вам дорог господин Ружинский? Может быть, вы рассмотрите предложение стать моей женой и войти в Драгиньян полновластной хозяйкой?

*Имеется в виду Михаил Булгаков и его рассказ «Морфий».

«Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия». Эльчин Сафарли

Пока выбор не сделан, все на свете возможно.

Хорошо было тогда с Ванечкой — бац, и в обморок. Здесь такое не пройдёт, и притворяться я не умею. А делать что? Бежать? Вскочить, подхватить юбки, чтобы в ногах не путались, и бегом через мост, а ветер будет свистеть в ушах и выдует из головы ненужные слова: «хозяйка Драгиньяна».

Спрятаться бы в том подвале, где с Эймери познакомилась, и…

Хорошо бы, да только всю жизнь там не просидишь. Как и здесь под кустиком, на сюртуке графа. Вот почему я не смотрела сериалы любовные? Опиралась бы сейчас на чужой, киношный опыт — был бы готовый сценарий в голове и знала бы, что сделать, как сказать. Эх! Разве что воспользоваться методом Дюймовочки. Как там она жука-джентльмена отшивала?

— Ваша Светлость, — я протянула графу руку, чтобы помог красиво подняться. Так-то я и сама в силах, но не гарантирую, что не запутаюсь в юбках и на ноги элегантно встану. — Ваше предложение настолько неожиданно… Могу я немного подумать?

— Конечно, Мария. Думайте. Вы очень практичная девушка и, я уверен, сможете понять свою выгоду, — последовал ответ графа.

Вот так. Ни слова о чувствах, симпатии и романтике. Разве о таком мечтают юные девушки? Брак по расчёту, говорят, дело хорошее, осознанное. Но как же хочется, чтобы сердце замирало, и бабочки… Понятия не имею, как это — чувствовать чешуекрылых в брюшной полости, но интересно же.

Несмотря на то, что сидела на сюртуке графа, на юбку пристало немало растительного мусора. Стою, отряхиваю платье, в сторонке Его Светлость свою одежду выбивает от пыли, и внезапно кожей чувствую, что на меня кто-то смотрит. Поднимаю голову и встречаюсь с удивлённым взглядом золотых глаз с вертикальными зрачками. Кажется, со стороны мы с графом выглядели несколько двусмысленно, и, глядя на нас, легко сделать вывод, не украшающий мою репутацию. Наверное, поэтому внезапно появившемуся наблюдателю ситуация явно не понравилась.

Что, и ты, Брут? В смысле, Пирр…

В нашей группе училась девочка… Ну как девочка, барышня, которая в свои семнадцать могла консультировать взрослых тёток в вопросе отношений с противоположным полом. При этом она совершенно не стеснялась делиться с однокурсницами своим опытом. По её словам, мужчины существа стайные.

— Если у тебя появился парень, то жди, что вскоре и другие набегут. Но если хотя бы одного шуганёшь из этой компании, оглянуться не успеешь, как они все разбегутся, и вновь будешь одна. Поэтому старайся любым способом удержать каждого. Кокетничай, обещай, флиртуй, но не гони.

Кажется, я на собственном опыте получаю тому подтверждение. Я совершенно не удивлюсь, если здесь и сейчас ещё и торговый представитель объявится.

Хлопнула последний раз по юбке, стряхивая особо цепкую травинку, и повернулась к графу.

— Ваша Светлость, имею честь представить вам одного из самых древних обитателей этих мест. Золотой дракон Пирр. Уважаемый Пирр, это хозяин Долины и замка Драгиньян граф де Венесент, — надеюсь, представляла правильно. Хотя кто разберёт, по каким признакам их старшинство относительно друг друга определять. — Господа, вы же сможете без меня продолжить общение? Мне срочно нужно в замок.

И всё же я сбежала. Пусть думают что хотят, пусть я нарушаю все правила приличия, но мне срочно нужно остаться одной, чтобы подумать о том, как жить дальше.

— Мадемуазель Мария, — остановил меня управляющий. — Что происходит? Вы взволнованы, граф явно обеспокоен. Что-то случилось?

— Да. Я увольняюсь, — вырвалось у меня. Ещё три минуты назад не думала об этом, но сказала и поняла, что вот оно, самое верное решение.

Не хочу выходить замуж за графа. У нас разница в возрасте тридцать лет, я его не люблю. Дети, к которым привязалась, скоро вырастут и разлетятся по миру, а я останусь присматривать за старым графом и тянуть хозяйство. Разве затем попала я в этот необыкновенный мир, чтобы всю жизнь сторожить благополучие замка? Уверена — если соглашусь, то скоро стану такой же злой и сварливой, как старая графиня.

Отказать графу и остаться нелогично. Значит, надо уезжать. Куда? Пока не решила, но точно знаю, что не пропаду.

— Месье Моро, как вы думаете, мне положено какое-нибудь жалование за то время, что я работала?

— Да, конечно, но я не могу вас рассчитать без согласия Его Светлости. Кстати, где он?

— Общается… — без подробностей ответила я и пошла собирать свой багаж.

Казалось бы, живу здесь недолго, а вещей стало явно больше, чем места в сумках. Да ещё сундук плетёный, не пережив потрясений, рассыпался. Может, сбегать к мастерам да заказать новый? Всё равно не сегодня уеду. Пока с детьми попрощаюсь, пока расчёт получу и рекомендательные письма напишут.