— Громко? — хвастливо, с мальчишеской гордостью спросил виконт.

— Громко, — согласилась я. — А без пальцев можешь?

— Как это? — собеседник старательно удерживает покер-фейс, но зрачки, показывая заинтересованность, расширились.

— Смотри, челюсть чуть вперёд, губы растягиваешь и с силой выдыхаешь, — сначала проинструктировала, а потом и показала я.

Сама удивилась, когда получилось. Громко, резко, неожиданно.

Ребёнок, выросший на улице, умеет много. И по деревьям лазить, и с крыш в сугроб без страха прыгать, и через заросли крапивы «на спор» пройти. И даже на льдине прокатиться. Правда, после последнего попа долго болела.

Многое умело то тело, а здесь-то барышня…

— Научишь? — восхищённо выдохнул юный виконт.

— Всенепременно!

На свист на дорожку выехала тележка, запряжённая осликом.

Мама дорогая, настоящий серый ослик! С грустными глазами, опушёнными длиннющими ресницами, с ушками и хвостиком, облепленным репьями.

Едва удержалась, чтобы не начать тискать плюшевую животинку. Но баронессам, наверное, неуместно такое?

— Это Леон, — представил ослика Гильом.

— Ослик Леон*? — я не удержалась и расхохоталась.

*Леон — лев.

— А что? — немного обиделся мальчик. — Он очень смелый. И умный. А ещё добрый.

— Как лев? — едва сдерживаясь, уточнила я.

— Как лев, — очень серьёзно подтвердил виконт.

Пыхтя от натуги, мы вдвоём погрузили мои саквояжи в тележку и пошли по мощёной каменными плитами дорожке в сторону от тракта вглубь участка.

— Ваша светлость, удовлетворите любопытство…

— Просто Гильом, госпожа баронесса, — перебил меня мальчик.

— Тогда просто Мария, — выдвинула встречное предложение я и протянула ладошку.

Парнишка с недоумением уставился на неё.

— Подставь свою, — попросила я. Подставил, я легко шлёпнула по запылённой, немного липкой от яблочного сока ладошке, и с готовностью принять ответный шлепок, перевернула свою. Поняв последовательность ритуала, мальчишка хлопнул по моей, и я объявила: — Договор скреплён!

— Магически? — настороженно уточнил Гильом.

— Дружески! — улыбнулась я.

Улыбалась хорошему дню, трудолюбивому милому ослику, трусившему по мощёной дорожке, тому, что хоть и умерла я в другом мире, но здесь мне дан второй шанс и я полной грудью вдыхаю чистый весенний воздух.

— Мария, а о чём вы меня спросить хотели? — нарушил молчание мальчик.

— Почему вы сами приехали за мной, а не слуг послали.

— Хотел посмотреть, что вы за человек. Со слугами обычно не церемонятся и ведут себя без притворства. А вы меня сразу разоблачили, — вздохнул шпион-неудачник. А потом вспомнил о моём обещании: — Так что я неправильно сделал?

Подробно объяснила и спросила о яблоке:

— Крестьянским детям и юным слугам доступно такое лакомство весной?

— Нет. Фрукты в стазисе хранят, но неродовитые без силы, а работа мага дорого стоит. Вы не знали?

— В Ро́ссии климат другой. Здесь уже сады зеленеют, зацветут скоро, а у нас в лесах ещё снег лежит. Поэтому, точно не зная, как здесь яблоки хранят, я этот пункт оставила под вопросом.

— И никакой магии… — с некоторой грустью констатировал виконт. — Мне бы так.

— Если есть желание, могу научить. Это не так сложно, как кажется, — пообещала я.

Гильом протянул раскрытую ладонь, я по ней шлёпнула и перевернула свою, чтобы принять такой же дружеский шлепок от парнишки.

Вот и первый приятель в новом мире.

«Лестные слова часто вынуждают людей действовать». Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес». Главное, чтобы они действовали по моему плану.

Следуя по направлению дорожки, мы обогнули густой кустарник, густо покрытый пока ещё мелкими листочками, и я ахнула.

Перед нами открылся вид на прекрасный замок, казавшийся продолжением скалы, над которой он возвышался. Именно такой я представляла в своих фантазиях: светло-серые стены с голубоватым оттенком, на всех башнях и строениях яркие черепичные крыши и разнообразие окон от узких бойниц до высоких витражных на балконах.

К замку можно было пройти по длинному мосту, переброшенному через каньон, на дне которого бурлила река. С того места, где мы стояли, сооружение казалось лёгким, почти воздушным, и очень ненадёжным.

— Нравится? — спросил юный виконт. В его вопросе был и оттенок родовой амбиции, и лёгкая тревога, что новому человеку может не понравиться предмет его гордости, и что-то ещё… Боль? А в чём причина?

Но раздумывать было некогда. Гильом ждал ответа.

— Он великолепен! — искренне ответила я.

— Знаешь, Мари, наше графство небольшое, но очень-очень древнее. Первое упоминание о Венессент найдено в документах конца четвёртого века. И уже тогда Драгиньян существовал. Это сердце нашего графства, — мальчик говорил на франкском, и мне показалось, что даже голос его изменился. В глазах, которые он не сводил с замка, блестели слёзы. А потом он сказал едва слышно, но я услышала: ¬— Сердце дракона…

Эти слова заставили меня затаить дыхание. Мамочка дорогая, у них тут что, и драконы водятся?

Но вот виконт словно из транса вышел, тряхнул головой, улыбнулся по-детски светло и сказал совершенно другим голосом:

— Я рад, Мария, что вам понравился дом, в котором будете жить. Пойдёмте?

И мы пошли. Сначала вдоль обрыва, потом ступили на мост. И не был он невесомо-легким, как мне показалось издали. Кажется, на нем свободно могли разъехаться две кареты. И вполне себе надёжен. Камни даже нигде не потрескались..

На мой вопрос о крепости моста Гильом хитро улыбнулся и шепнул:

— Родовая магия, но, — он приложил палец к губам, — тс-с-с, это секрет.

Я с нарочитой таинственностью осмотрелась по сторонам, кивнула и шепнула:

— Могила!

— Где? — не понял мальчик и вытаращил на меня глаза.

А цвет какой у глазок необычный. Зелёный с золотыми искрами. Не жёлтыми, а золотыми. Хотя… может, это солнце так бликует?

— В Ро́ссии так говорят, когда обещают сохранить тайну. Имеется в виду: «Нем, как могила!», или что сохраню тайну до гробовой доски.

— О! — только и смог ответить виконт.

— А что, ворота замка всегда открыты? — крутя головой во все стороны и рассматривая мощную арку с торчащими из неё зубьями опускающейся решётки, под которой мы проходили, спросила я.

— На ночь закрывают, а днём-то зачем? Времена спокойные, разбойников нет, охрана надёжная.

Узкий — на одну повозку — полутёмный длинный проезд, в котором между стен гулким эхом метался цокот копыт Леона.

— Это место для того так сделали, чтобы врагов, прорвавшихся в замок, запереть в ловушке. Там, впереди, — виконт махнул рукой, — ещё одна тяжёлая решётка, а за ней усиленная магией дверь.

— Не позавидую я тем, кто вздумает атаковать замок, — поделилась впечатлениями, продолжая с любопытством рассматривать стены, бойницы и держатели для факелов.

Мамочка дорогая, ведь это не музей, где половина вещей восстановлена, а остальная собрана с миру по нитке. Здесь люди живут и работают каждый день.

И я тоже буду здесь жить.

Крытый проезд закончился, дорога, ведущая в глубь замка, расширилась и продолжилась вдоль крепостной стены. Ослик, шедший знакомым путём, свернул между двух башен, и мы попали на небольшую площадь, окружённую разномастными постройками.

Откуда-то выскочил мальчишка и, коротко поклонившись мне, громко, без всякого почтения, зашептал:

— Слышь, светлость, ты где шляешься? Я уже не знал, как отбрехиваться. Тебя ищут, а я прячу твои башмаки, куртку и берет. Хочешь, чтобы и меня заодно взгрели?

— Не взгреют! — демонстративно храбрясь, фыркнул мой провожатый, но губы стянулись в куриную гузку. — Жан, принеси мою одежду. Маскарад не удался.