И ведь не поспоришь.

Обедала я в целях экономии времени на стройплощадке вместе с работниками. Ну как с работниками — обед привозил Жан, приятель Гильома, на той самой повозке, которую тащил плюшевый ослик по кличке Леон. Еду строителям готовили на замковой кухне для слуг, а мне мадам Полли передавала отдельную корзинку со своей стряпнёй.

Добрая женщина отправляла столько еды, что я спокойно делила свой обед на троих. На себя, Жана и невесть откуда приблудившегося пёсика, бегавшего за мной хвостиком. Мои телохранители, смеялась я, угощая их вкусняшками с господской кухни.

— Мадемуазель Мария, можно я Бриса* себе заберу? — попросил Жан на третий день знакомства с пёсиком.

— Ты уже и имя ему придумал? — порадовалась я за собачку. — Конечно, бери, если родители не будут против.

Все же животному лучше иметь одного хозяина, чем путаться под ногами у всех. Строители, видя моё расположение к щенку, часто трепали его по голове и вылавливали косточки из своих похлебок. Но вдруг попадётся подлый человек и обидит?

— Ну что вы, мадемуазель, — возмутился Жан. — Моя мама считает, что в каждом существе живет бог. Вера у неё такая — она лигурийка. Поэтому никогда не обидит даже комара. Она пауков в доме на метлу собирает и выносит во двор, в траву. А от мух, чтобы в дом не залетали и не доводили до греха, на всех подоконниках специальную траву высаживает.

Я вспомнила: мне же Гильом рассказывал о матери приятеля, а я ещё в гости хотела напроситься, чтобы познакомиться. Теперь-то точно зайду. Нам в таверну такая травка тоже нужна, чтобы мухи не посягали на еду клиентов.

*Брис — пёстрый (французский).

Через неделю после начала работы на стройке я втянулась в ритм и уже не уставала так, как в первые дни. Поняв, что больше не засыпаю по вечерам в ванной, попросилась на аудиенцию к графу.

— Ваше Сиятельство, позвольте по вечерам общаться с детьми на ро́сском. В течение часа могу читать им книги, рассказывать сказки или истории. Да и Авелин уже пора начинать учиться читать. Если вы мне не доверяете, можете контролировать. Вы же говорите на ро́сском? — последний вопрос я задала на родном языке.

— Понимаю хорошо, говорю с сильным акцентом, — ответил граф. — Но я не понимаю вашего рвения, баронесса. Зачем вам это?

— Я обещала, — просто ответила я. Но увидев непонимание хозяина, объяснила: — На второй день моего пребывания в замке Инес спросила, уйду ли я… как мама, как отец, как ушли учителя. Я пообещала, что не брошу их. Буду учить, при нужде лечить и читать на ночь сказки. И так уже неделю не выполняю обещанного.

При словах о том, что детей все оставили, граф невольно дёрнулся, но тут же взял себя в руки. В буквальном смысле слова. Сжал лежавшие на столе руки в замо́к так, что костяшки побелели. Понимаю, неприятно осознавать, что дети именно так восприняли его морскую прогулку протяжённостью в полгода. Но из песни слов не выкинешь.

Я терпеливо ждала, когда хозяин соизволит озвучить решение. Наконец он отвёл взгляд от своих рук и произнёс, не глядя на меня:

— Да. Вы можете читать перед сном детям ро́сские сказки. И я буду при этом присутствовать.

Присев в почтительном книксене, я направилась было к двери, когда услышала:

— Баронесса, я благодарен вам за всё.

«При наличии энтузиазма вы можете достичь всего. Энтузиазм — это блеск ваших глаз, стремительность походки, крепость рукопожатия, непреодолимый прилив энергии и воли для претворения в жизнь ваших идей. Энтузиазм — краеугольный камень всего прогресса! Только с ним возможен успех. Без него у вас есть только возможности». Генри Форд

Правда, опыт знающих людей подсказывает, что беспричинный энтузиазм чаще всего заканчивается плачевно.

Часа нам не хватило ни в первый раз, ни в последующие наши вечерние посиделки.

Было видно, что дети, как и я, соскучились. А ещё у нас была общая тайна — сидевшая до поры в старых башмаках нечисть.

То Гильом, то Инес ненароком, но с самым загадочным видом, выставляли вперёд ногу и пристально смотрели сначала на обувь, а потом на меня. Без лишних слов было понятно, что их мучает один вопрос: «Ну когда же мы будем выпускать наших друзей на волю?».

Авелин же — простая душа, в шпионов играть ещё не умела и спрашивала напрямую:

— Как дедушка Жюль поживает? А Ланс с Рулом обо мне помят?

Чтобы не объясняться с графом, пришлось на ходу сочинять и рассказывать сказку о милых гномах, которые помогают добрым людям.

— Странно, — потёр подбородок граф. — Сказка росская, а имена у гномов франкские.

— Обычно сказки не имеют границ, и такие гномы-помощники живут, наверное, везде. А имена… это чтобы слушатели проще запомнили. Вряд ли Дормидонт, Феофаний и Аполлинарий были бы лучше, — объяснила я.

Мы сидели в уютной гостиной Детской башни. Авелин, уставшая за день, уже дремала у меня на коленях, а у неё в руках, в свою очередь, удобно устроился месье Любомур.

— Мадемуазель Мария, а вы можете рассказать, чем сейчас занимаетесь? — с искренним интересом спросил Гильом.

И я с удовольствием принялась рассказывать о том, как продвигается строительство, о том, что Жан обзавёлся питомцем, и о различных ситуациях, которые я старалась обыграть как забавные анекдоты.

Мы так заболтались, не отслеживая времени, что когда графский брегет отбил очередной час, все очень удивились.

— Баронесса, вам пора, — первым поднялся из кресла хозяин замка и подал мне руку.

— Мы обязательно продолжим завтра, — пообещала я детям, целуя их на прощание и передавая на попечение Вивьен.

Граф, познакомившись и пообщавшись с девушкой, легко согласился на её перевод из горничных в няньки к Инес и Авелин. Да и сами девочки быстро сошлись со смешливой, подвижной и отзывчивой служанкой, знавшей массу игр, детских песенок и считалок, умеющей не только свернуть куклу из носового платка, но и совершенно безболезненно расчесать волосы.

Спускаясь по лестнице, я с благодарностью приняла помощь графа, подавшего мне руку. Отчего именно в этот момент накрыло воспоминание о спуске по другой лестнице и о другой руке, я не знаю. Все дни с той минуты, как услышала ответ Эймери, что он передал моё письмо адресату, я старалась не думать об Иване.

А вот сейчас «накрыло». Неужели права была бабушка и стоило мне поберечь своё сердечко от холодных серых глаз «торгового представителя»? Эх, Ваня-Ваня…

Задумавшись, я пропустила то, что мне говорил граф.

— Простите, Ваша Светлость, погрузилась в завтрашние планы и не услышала вашего вопроса… — честно призналась я.

— Я спросил, вы уже составили список всего необходимого для таверны? Стройка близится к окончанию, пора думать о посуде, скатертях и прочем. Сколько чего нужно купить? В следующей декаде месье Моро собирается в Тулон. Можете поручить ему…

Поездка в Тулон?! Мамочка дорогая, это не может быть случайностью! Я только что подумала о НЁМ, и вот она, моя возможность. Писать, напрашиваясь и напоминая о себе, не собираюсь. Другое дело — нечаянная встреча… Может же быть такое? Шли-шли и — хлоп! — встретились на улице. Не такой уж большой город этот Тулон.

— Ваша Светлость, а можно я тоже поеду? Шевалье прекрасный хозяйственник, но, знаете, у женщин другой взгляд на создание уюта, — мгновенно сориентировалась я. — Иной раз может на глаза такое попасться, что в список не внесёшь. Обещаю за пределы бюджета не выходить.

— Я подумаю… — граф любезно открыл передо мной дверь в жилую часть замка. — Доброй ночи, мадемуазель Мария.

Не знаю, думал ли вообще хозяин о поездке, но мои мысли всё свободное время, а порой и во время работы, были посвящены возможному путешествию. Что надеть? Чтобы и не слишком нарядно, но и не серой мышкой выглядеть. Какую причёску сделать? Просто косу заплести — примитивно. Никакого изящества. Попросить горничную соорудить нечто сложное? Да ну… в дороге растреплется, сама поправить не смогу и буду на чумичку похожа. Если встречу Ивана Фёдоровича, стоит ли окликнуть его первой или ждать, когда он меня заметит? Может, зайти к мэтру Дюбуа и спросить о Ружинском? Вроде как он о выплате за аварию обещал узнать…