— Да вас всех троих под суд отдать надо!

После, как трубку бросил, опомнился немного и, кляня себя за невыдержанность, побежал в райком, через улицу, к первому секретарю. Шутка ли, бруцеллез в районе появился! И где появился-то — в колхозе «Рассвет», когда там и без того скот падает. Нет, пора кончать с такой безответственностью руководителей колхоза, хватит полумерами отделываться!

Но Додонов почему-то не привскочил на стуле, как того ожидал Роман Иванович, не закричал, не удивился даже, а выслушал его с таким видом, будто давным-давно ожидал именно этого несчастья в этом именно колхозе. Процедив сквозь толстые пальцы светлый хохолок на макушке, деловито распорядился:

— Поднять на ноги ветеринаров!

— Да там уж Епишкин второй день сидит…

Даже головы не повернув, Додонов сказал с раздражающим спокойствием:

— Пусть и районный туда же едет немедля. Ну и в область сообщить надо, конечно.

«Нервы свои бережешь! — закипая снова, думал Роман Иванович, уже сердито глядя на могучую шею и атлетические плечи Додонова, на его розовое, пылающее здоровьем лицо. — Нет, я тебя сейчас пройму, я тебе кровь сейчас испорчу! Не уйду, пока не добьюсь от тебя помощи настоящей…»

И не узнавая своего голоса, осипшего вдруг, заговорил с гневной досадой:

— А что могут сделать там, Аркадий Филиппович, одни ветеринарные врачи?! Лечить не скотину, а колхоз надо! Врачи приедут, составят акт, дадут хорошие советы и уедут, а больных коров изолировать все равно некуда! Врачи уедут, а скотину кормить все равно нечем! Врачи уедут, а грязь на фермах так и останется…

— Ну и что же вы предлагаете? — переходя сразу на вы, спросил Додонов с возмущающим спокойствием.

— Снимать надо Боева, вот что я предлагаю! — и Роман Иванович с отчаянной решимостью отсек рукой в воздухе голову курьевскому председателю.

— Я понимаю, — торопливо приложил он затем обе руки к груди, — Савел Иванович — заслуженный человек, немало для колхоза потрудился. Не зря же в войну орден получил. Но не под силу ему, Аркадий Филиппович, нынешний укрупненный колхоз! Да и от старых методов руководства не может до конца отрешиться. А сейчас на приказах да окриках не уедешь далеко. К тому же выпивать начал он частенько.

— Снять, значит, предлагаете Боева? — прищурился Додонов. — Ну что ж, я не возражаю. Тебе виднее, ты в первую очередь за колхозы своей зоны отвечаешь. Зачем же дело стало?

«Пронял-таки!» — сердито возликовал Роман Иванович и укорил запальчиво Додонова:

— За вами дело стало, Аркадий Филиппович! Ведь сами же за Боева держитесь, сами не даете в Курьевку нового председателя… Но поймите, пока Боев будет колхозом руководить, отношение к животноводству там не изменится и вообще крутого подъема хозяйства не обеспечить, об этом и думать нечего. Сколько времени прошло после сентябрьского Пленума? Три с лишним месяца? А положение в этом колхозе не улучшилось. Даже ухудшилось…

Додонов поднялся вдруг и тяжело оперся на стол огромными, в светлой шерсти, ручищами.

— Вот сидели вы у нас в райкоме, товарищ Синицын, три года, отделом заведовали и власть, и права имели. А для своего, можно сказать, родного колхоза и то не позаботились, не говорю уж председателя, а даже ветфельдшера подобрать. Сколько раз говорил я вам: приглядите в той же Курьевке толкового коммуниста помоложе или комсомольца и пошлите в школу колхозных кадров. Ведь не могу я сам везде успеть! Кабы вы сделали это в свое время, был бы в Курьевке сейчас новый председатель, ну если не председатель, то заместитель новый, в крайнем случае… А сколько раз бюро нам с вами записывало — заняться подбором и воспитанием колхозных руководящих кадров всерьез! И что же? Мы подобрали и послали на учебу из района… пять человек! Да и те, будем прямо говорить, неудачные… А сейчас вы, зональный секретарь, становитесь в позу и требуете от меня, именно от меня, заметьте, нового председателя в Курьевку! Да я, что, в кармане про запас их держу, председателей?! Мне, что же, из города по почте их присылают? Дали нам, спасибо, трех руководителей, а больше не обещают пока…

Роман Иванович давно умолк смятенно и виновато, а Додонов не унимался никак:

— Так что же выходит? Выходит, не вы у меня, а я у вас должен требовать нового председателя в Курьевку. И я потребую! А как вы думаете?! Кто же будет расплачиваться за ваши ошибки? Завтра вот поедете сами в Курьевку. Разберетесь сами на месте, поможете Боеву и Зорину подготовить отчетно-выборное собрание. Ну и председателя нового поможете колхозникам подобрать. Неужели и этому я учить вас должен?

Роман Иванович поморщился, как от сильной рези в животе, и вытер узкое горбоносое лицо грязным платком.

— Сам я не могу сейчас туда поехать, Аркадий Филиппович, инструктора придется послать. Но дело не в этом, конечно…

— То есть как не в этом? — даже опешил Додонов. — Именно в этом. Такие вопросы не инструктора должны решать.

Избегая его взгляда, Роман Иванович замялся.

— Трудно мне, Аркадий Филиппович, ехать к Боеву и с должности его снимать! Не могу я! Другом был Савел Иванович отцу моему…

— Ну и что же? — шевельнул с досадой широкими плечами Додонов. — Во-первых, не снимать, а заменять Боева надо; во-вторых, заметьте себе, не вы, а колхозники должны его заменять; в-третьих, если бы даже и снимать Боева пришлось, так что же из этого?

— Не могу я! — повторил Роман Иванович упрямо.

— Та-а-к! — пропел с сердитым удивлением Додонов. — Требовали снимать Боева, чуть кулаками не стучали на меня, а как до дела дошло, так в кусты сразу? А если, допустим, отцовский друг сопьется совсем и колхоз будет разваливаться? У вас и тогда не хватит духу снять его?

Сел, задумался надолго, переставил для чего-то на столе тяжелые чернильницы.

Было бы легче, если бы накричал, но он только пожалел с глубокой обидой:

— Не узнаю вас, товарищ Синицын!

И взглянул вдруг на Романа Ивановича с искренним участием.

— Может, нездоровится вам?

Кабы припомнил сейчас Додонов, что приехала к Савелу Ивановичу дочка осенью из города, догадался бы он кое о чем, не послал бы, может, зонального секретаря Синицына в Курьевку на столь тяжкое, двойное испытание, а поехал бы сам…

Хрустнув пальцами, Роман Иванович сказал убито:

— Нет, я здоров, Аркадий Филиппович!

Додонов поднялся, походил по кабинету, опять сел. Спросил с усмешкой:

— Кого же будете колхозникам в председатели рекомендовать?

Роман Иванович заговорил угрюмо, нерешительно:

— Можно бы, конечно, Кузовлева, да только беспартийный он…

— Не в этом суть! — перебил его Додонов. — Лишь бы думал и делал по-партийному. Тут другой резон: ведь образования у него тоже нет! Сельская школа да курсы трактористов в тридцатом году — вся и наука! Федора Зорина, говоришь? А кто партийной организацией руководить будет? Нет, не могу я сейчас партийные кадры отдавать.

Хохотнул сердито и обидно:

— Вот и пришли мы с тобой опять к тому же Боеву, к Савелу Ивановичу…

Не глядя друг на друга, принялись гадать, нельзя ли направить в Курьевку кого-нибудь из районного актива, но так ничего и не придумали.

Все, кого можно было послать в колхозы председателями, были давно посланы…

— Может, и вправду Кузовлева поставить, а? — ожесточенно потер лоб Додонов, но, подумав, тут же засомневался:

— Нет, не справится он; одно дело бригадой руководить, а тут ведь… Да и политически слабо подготовлен. Придется, вижу, Боева все же оставлять… Вот я сейчас посоветуюсь еще с членами бюро.

После долгих разговоров по телефону сказал как решенное:

— Ему, черту рыжему, хорошенько втолковать надо новые задачи да хвост накрутить за выпивку, и тогда он потянет еще, вот увидишь!

Встал и, протягивая руку, строго напутствовал:

— В общем, одно имей в виду: пока не выправишь положение в колхозе, лучше и не показывайся. Ясно?

«Нет, не ясно! — и сейчас еще мысленно продолжал спорить с Додоновым Роман Иванович. — Выправить положение! Это сказать легко, а попробуй выправь!»