Арина, которую не смущало её ранение в ягодичную мышцу, зафыркала и удалилась.

— Значит, мы его ждём-ждём, а он тихой сапой к Новому Ленинграду подобрался, — начал Тихонов. — Ты где пропадал, архаровец?

— В галактике Стрельца, — вздохнул я. — Анатолий Степанович, у нас есть некоторые проблемы, но о них лучше доложить напрямую.

— Жду. За посадку не беспокойся, тебе выделили место вне очереди, — сразу всё понял полковник и отключился.

С собой я захватил только Диану и Варяга. Девушка, если что, поможет с отчётом, а Мишину пора привыкать ходить по кабинетам начальства. Старшим на корабле я оставил Стерлядкину, а Форуге приказал договориться с ближайшим госпиталем о лечении Вронковской. Впрочем, Марина посмотрев на остолбеневшую девушку, буркнула, что поможет. Иначе эта крашенная окочурится на месте, а нам потом выговор впаяют.

С полковником у нас вышел сложный и тяжёлый разговор. Хоть Мишин и Яковенко помогали мне, но, как всегда, командир нашёл к чему придраться. Он мне поставил на вид, что я вообще влез в чужую войну. И это едва не обернулось для меня потерями.

— Нам надо было доказывать, что мы не враги, — не согласился я. — Ведь нашей группе ещё работать и работать в этой галактике.

Товарищ полковник хмыкнул, но как-то неопределённо.

— Либермана зачем оставил?

— Местные потребовали заложника. Для гарантии. Он парень толковый, заодно и приглядится, что так к чему. Может быть, узнает, какие-нибудь полезные сведения. Анатолий Степанович! Ну не женщину же мне оставлять и не раненого!

— Срочник, Валера, он срочник. Молодой парень!

— Пусть учится. Анатолий Степанович. Я тоже срочник был, когда меня бросили в центр имперской метрополии с группой товарищей, тоже срочников. Но я не жалуюсь и не собираюсь жаловаться. Да и товарищ Либерман тоже не будет, я уверен.

Тихонов только махнул рукой.

— Товарищу Копылову это будешь рассказывать.

— Не понял, — обмер я.

— Ты головой там, в другой галактике, ни обо что головой не стукался? А то память тебе отшибло, я посмотрю. Вся ваша операция на контроле у генерального. Но ему отчитываться тебе не по чину, поэтому расскажешь всё Валерию Александровичу, а уже он всё это перескажет товарищу Бронницкому.

— Спасибо, — пробормотал я.

И хоть я старался придать своему голосу некоторый сарказм, но в нём прорывалась только усталость. Тихонов внимательно посмотрел на меня и сжалился.

— Ладно. Передохни час-другой, а я пока расскажу тебе, что на грешной Земле происходит. Всё равно у Валерия Александровича сейчас мероприятие, которое нельзя досрочно покинуть.

Диана и Гриша пошевелились, давая знать, что они тоже здесь и вообще, требуется ли их присутствие на отчёте у первого секретаря рескома.

— А вы товарищи, отдыхайте. И начинайте писать отчёт. Товарищ Кирьянов, как освободится, поможет вам его закончить.

Бойцы из охраны здания управления сопроводили Мишина и Яковенко к выходу, где их уже ждал флаер, который отвёз моих товарищей к остальным, в специальный гостиницу-санаторий ГРУ. Там мы останавливаясь приезжая в Новый Ленинград, по делу или просто так. Она хоть и находилась за чертой города, но недалеко и здесь проходил транспортный узел, так что уехать или приехать не доставляло проблем. Очень удобно для нас.

— В мире, как всегда, стабильности нет? — улыбнулся я.

— Да как тебе сказать, — хмыкнул Тихонов. — Одно всегда остаётся неизменным. Алчность и жажда власти, порой, затмевают рассудок. Настолько, что готовы поломать работающую систему.

— Вы о чём? — напрягся я.

Не дай бог, опять в ЦК началось брожение или какие-то завиральные идеи у членов партии.

— В США, семья бывшего президента Джорджа Буша решила пересмотреть кое-какие договорённости, которые у неё были раньше с группой Бьюкенена и Гейтса и вместо поддержки Патрика выдвинуть сына бывшего президента кандидатом.

— Это они прям на руку Элу Гору отыграли, как будто бы по договорённости, — заметил я.

— Демократическая партия в этом случае вообще ни при чём. Но факт остаётся фактом, в республиканском истеблишменте раскол — не все поддерживают радикальные идеи Бьюкенена, поэтому его шансы на праймериз стремительно уменьшаются.

— А кого из сыновей Буша они выдвигают? — уточнил я. — Джорджа-младшего или Джеба?

— Младшего, младшего, — ухмыльнулся Тихонов.

Я осёкся.

— Так, даже если он возьмёт праймериз, то внеземные колонии никогда его не поддержат.

— Всё так, — Тихонов был доволен. — Поэтому Альберт Гор, которого даже в демократической партии считают президентом хуже Джимми Картера и прямо скажем, чьи шансы весьма низки, выборы этого года, скорее всего, выигрывает. В подарок он получит республиканский Конгресс и такой же Сенат, что ещё больше усугубит раскол в американском обществе.

— Опаньки, — только и выдохнул я от той интриги, которое провернуло ГРУ и перспектив, что она открывает.

— Я тебе не просто так это рассказываю. Будь готов, к труду и, так сказать, обороне. Если всё пойдёт, как мы наметили, то в американском дальнем космосе начнутся жаркие денёчки.

— Как я понимаю, сроки проведения операции «Фараон» стремительно сокращаются? — уточнил я.

— Я бы так не сказал. Вы только начали работать, а уже пошли такие интересные данные. В общем, не суетись. Просто подготовь мне список для пополнения команды. И определись, кто из нынешних останется у тебя, а кто вернётся на гражданку.

— Что-то, мне кажется, после посещения Стрельца останутся все, — пробормотал я.

— Вот и чудесно, — кивнул Тихонов. — А ты ещё не хотел их брать.

Донесли всё-таки про тот скандал, который я устроил на встрече. Хм. Судя по всему, завёлся у нас в штабе недоброжелатель. Ладно, надо попросить Веру побыстрее с этим разобраться.

Устный отчёт полковнику Копылову прошёл относительно спокойно. Он выслушал меня, но замечания о допущенных ошибках сделал очень мягко, попутно расписав, как следует действовать, когда мы посетим другие планеты Галактики и на что обратить внимание в первую очередь.

— В целом всё хорошо, — подвёл черту он. — И, правильно ты оставил этого паренька. Хоть и срочник, но его командиры отмечали наблюдательность и некоторую настойчивость, что в нашем деле немаловажно.

Тихонов тихо хмыкнул.

— А у тебя должность такая Анатолий Степанович, ругать подчинённых, — мягко заметил Копылов. — Я же могу и похвалить. Что товарищ Кирьянов, когда думаешь возвращаться?

Я замялся.

— Месяц, в лучшем случае недели три, — наконец решился я. — Команда получила ранения, плюс Вронковская в коме. А она полезна, в некоторых вопросах. Хорошо разбирается в древних культурах, с которыми, как оказалось, мы будем иметь дело.

Копылов постучал карандашом по столу.

— Давай так. Восемнадцать дней. Я дам поручение, чтобы твоей Вронковской занялись лучшие врачи. Если поставят на ноги, возьмёшь с собой, а не повезёт, ну потери в нашей работе дело обычное.

На этом мы расстались. Я ещё подумал, что неплохо было бы прислать Довнарович, но куда ей лететь, с пузом.

В санатории отлежаться не удалось. Сначала дописывали отчёт, потом на связи прорезалась Плоткина и потребовала, чтобы я срочно вернулся на Кастор. Вздохнув, я оставил Форугу и сильно раненных, полетев с остальными на окраину Галактики, уже ставшую мне домом.

Вера не подвела. Во-первых, она затребовала отчёт себе и Марселю. Ему только письменный, а себе ещё и устный. Во-вторых, она впрямую спросила меня насчёт кадров.

Выслушав отчёт, она тихо выругалась. Походила по кабинету, находившемуся на спутнике Кастора, достала сигареты, закурила.

— Не обижайся, Валер, — наконец сказала она. — Но я в это не полезу. Отдаю это полностью под твою ответственность. Хотя мне и интересно. Очень любопытная загадка. Но, знаешь, я даже рада, что ты перестал работать по Внешнему рукаву. Каждый твой полёт увеличивал мою нагрузку в несколько раз. Дошло до того, что у меня уже не хватает людей. Приходится действовать на нервы Марселю, а то и товарищу Тихонову. Они-то всё понимают, но кадры дать не могут. Поэтому давай так. Ты занимаешься этими аборигенами Стрельца, ищешь Детей Предтеч, мне лишь даёшь отчёт, ну и запросы. Материально-техническая база, кадры… Не факт, что дадут, но, знаешь нашу систему.