– А наше мнение вас не интересует? – осведомился я.

– Именно! Они не рабы! Они граждане и могут не исполнять ваших приказов, – вставила Катерина.

– Помолчи, девчушка, – Гадес перевёл свои неприятные карие глаза на мою подругу. – Мы голосуем, а уже затем ищем способ исполнить волю большинства.

– Итак. Тот, кто против, пусть поднимет руку, – сообщил Нифис и поднял её вместе с Алестером.

– Фрея! – наш родич посмотрел на малышку. – Они моя родня.

– Ладно. – Ручка девочки тоже взлетела вверх. – Это всё равно ничего не решит. Четверо против троих.

– Ха! – Апоп расхохотался. – Хотел бы я быть на их месте. Палин был так силён, что одолел меня. У нас состоялся второй раунд, и тогда я уже сражался с использованием магии. Мало кто из не колдунов бился со мной, когда я применял заклятия… – От этих воспоминаний он прослезился. – Дорого бы я дал за возможность помахаться с ним ещё раз!

– Я прошу… – начал Алестер.

– Хватит, – перебил его Элюций. – Они отправятся в путь и будут представлять наш город. Это честь, а не казнь!

– Но… – заикнулся наш родич.

– Таково решение большинства, – заметил Нифис.

– Коль так говорите вы… – Он склонил голову и отвёл взгляд.

– Я не пойду, – повторил Саваж.

– Мы тебе заплатим, – заявил древнейший башенник.

– Мне не нужны деньги! – отказался брат.

– Может, ты желал бы провести незабываемую ночь со своей возлюбленной? У меня есть средство, которое сделает наслаждение друг другом намного сильнее. Оно увеличивает чувствительность. Вы испытаете экстаз, которого не знали прежде, – улыбнулась Эретрия.

– Нет, – Саваж был непреклонен.

– А я бы взял такое средство. Можешь по дружбе подкинуть? – уточнил Алестер, и его тут же ущипнула маленькая девочка.

– Нет! – отрезала прекрасная башенница.

– Жадина-говядина, – заявил он, потирая руку и недовольно поглядывая на подругу.

– Может, ты желаешь величия? – не собирался сдаваться Нифис. – Мы согласны назвать наш город в твою честь.

– О нет, спасибо! – покачал головой Саваж.

– Да ладно, неужели вы не хотите проверить, кто сильнее: вы или легендарный герой человечества, убийца Чупакабры?! – оживился Апоп.

– Нет, – хором откликнулись мы с братом.

– Может, тебя заинтересуют заклятия, о которых никто даже не слышал. Я мог бы предложить тебе магию невероятной силы! – вставил своё слово Гадес.

– Я сам изобретаю заклятия, – отказался мой брат.

Башенники посмотрели на Фрею и Алестера.

– Я не обязан вам помогать, – заметил наш родич. Фрея глянула на него и, вздохнув, покачала головой, как бы говоря, что также не будет оказывать содействие башенникам.

– Тогда… – Гадес улыбнулся. – Разве ты не мечтаешь ещё раз увидеть родителей?

– Мира мёртвых нет, – заметил Саваж. – Тот, кто умер, не вернётся. Это невозможно.

– Для магов – да… Но боги говорят об исполнении любых желаний. – Гадес хищно улыбнулся, и у меня по коже пробежали мурашки. – Они воскресят твоих маму и папу. Разве ты не хочешь исправить ошибку?

– Как ты смеешь! – Катерина сжала кулаки, сдерживаясь, чтобы не создать жест одного из запретных заклятий и не обратить его против создателя. – Ты моральный урод! Как ты смеешь, червь…

– Брат… – Я положил руку на плечо побледневшего Саважа.

– А что? – уточнил самый мерзкий из башенников, изучая наши лица. – Я ведь говорю, что у него есть шанс исправить то, что он натворил. Саваж словно ребёнок, стоящий перед разбитой вазой, а я предлагаю ему клей. Разве это плохо? – он окинул моего брата своим жутким взглядом. – Ты способен повернуть время вспять. Ты обязан. Разве ты не желаешь вновь обнять мамочку и папочку?

– Прекрати! Что мертво, не может вернуться! – отрезал мой брат. – Хватит пытаться мной манипулировать.

– Манипулировать? – переспросил Гадес. – Разве я сказал, что мы можем припомнить тебе то, что ты нарушил магический закон. Мы прикрыли глаза, но… Ты же понимаешь, каждый из нас обладает хорошей памятью.

– Шантаж? Так вот каково наше правительство на самом деле! – Саваж оглядел семерых башенников. Все, кроме Гадеса и задумчивого Нифиса, отвели глаза. – Забавно! Вы так презираете Гадеса, но ведь это он улаживает грязные дела, пока все остальные, великие и благородные, отворачиваются! Коль речь зашла о преступлениях, объясните, каким образом в нашем городе до сих пор исчезают люди?! Почему вы позволяете Гадесу проводить свои эксперименты?

– Мы не позволяем! Это беспочвенные обвинения! Подозрений недостаточно, чтобы ты мог… – начала Эретрия.

– Хватит! – приказал Нифис. – Ты прав, мы закрываем глаза на его поступки, так как это необходимое зло, – маг пожал плечами. – И что с того? Если человечеству лучше с ним, чем без него, то я не вижу в этом проблемы. Ты забываешь, что медицинские заклятия созданы именно Гадесом. Как и больше половины всех остальных, причём не только запретных.

– Я это знаю, просто… – Саваж посмотрел в глаза Нифису. – Отчего же мои преступления тогда не прощаются?

– Саваж, ты нужен магам, – молвил Нифис, уклоняясь от прямого ответа. – Это решение большинства.

– Вы и ваш брат всё равно отправитесь в путь, – подал голос Алестер. – Возьмите, господин Саваж, по максимуму за согласие, пока дают. Разве вы ещё не поняли? Их следующий шаг – заложница. – Он указал на Катерину. – Они не хотят доводить до этого, но сделают всё, что сочтут необходимым. Пойдите добровольно, как герой, а не как человек, которого предало правительство.

– Ты же вроде сам был против, – заметил я.

– Вы проиграли, как только окончилось голосование, – он пожал плечами.

– Вы вправду возьмёте меня в заложники? – Катерина рассмеялась. – Мой отец вообще-то владеет банком, и государство должно нам денег. К тому же скоро грянет кризис, а значит, помощь банка… – её голос становился всё тише по мере того, как она осознавала, с кем разговаривает.

– Деньги для нас – ничто! – заявил Элюций и рассмеялся. – Позволите мне её связать?! Я всегда хотел связать какую-нибудь красотку!

– Найми себе проститутку, – посоветовал недовольный Алестер Громов.

– Если он не верит в серьёзность нашего решения, может, нам убить Катерину и взять в заложники Альберта? – предложил Гадес.

– Нет! Верю! И я согласен! – пошёл на попятный Саваж.

– Брат! – Я оглядел семёрку колдунов.

– Мы не хотели доводить до этого, – вздохнул Нифис.

– Но довели, – заметила Фрея и поглядела на меня. – А ты согласен?

– Хочу то средство, о котором говорила Эретрия, все книги, так и не выпущенные Гадесом, – начал я перечислять свои условия, – город переименуете в мою честь, а ещё дадите денег… много денег, плюс обещаете воскресить родителей и… Эретрия подарит мне приватный танец!

– С воскрешением – это к богам, – заметил Гадес. – А танец…

– Не дождёшься, – красавица гордо покачала головой и немного покраснела. – Мне есть для кого танцевать.

– Город тоже переименовывать не будем, – заявил Нифис.

– В остальном мы выдадим тебе то, что ты попросил. И твоего брата одарим столь же щедро, – пообещала Фрея.

– На том и порешим, – весело молвил Элюций.

– Вы можете идти. Завтра, господа Громовы, вы обязаны пуститься в путь-дорогу, – объявил Апоп.

Алестер вышел из зала вместе с нами и Фреей.

– Можешь отвлечь остальных? – спросил он у неё. – Я хочу поговорить с родственниками.

– Ты видишь Саважа второй раз в жизни, а Альберта – первый. Тебе действительно это так важно? – уточнила девочка.

– Пожалуйста.

– Ладно, – она кивнула. – Ты редко о чём-либо просишь.

– Да, я почти каждый день прошу вас, госпожа моя, выйти за меня, – нежно пробормотал он. – Это длится почти четыреста лет изо дня в день.

Девочка молча улыбнулась и полетела назад в зал.

– Госпожа Катерина, я хочу поговорить с ними наедине. Они скоро вернутся и всё вам перескажут. – Он взмахнул рукой, и мы исчезли, оказавшись в одной из множества комнат гигантского сооружения. Подруги с нами не было.