— По делу, — вмиг посуровел он и предложил продолжить разговор за столом.

Гриша сел, подвинул себе кружку, доверху наполненную ароматным напитком, засунул в рот кусок лепешки и вопросительно уставился на бородача.

— Мы нашли…

— Кладбище? Трупы? Кости? — перебил его Гриша. — Много? Можно опознать?

Бородач озадачено посмотрел на него и замотал головой.

— Н-нет. Ничего такого…Мы нашли черную дыру.

— Что еще за дыра?

— Сами не знаем. По распоряжению наместника Озаза, двое суток рыскали в горах в поиске пропавших, но не нашли ни людей, ни костей. Зато наткнулись на мелких мерзких тварей, которые только и делали, что пытались нас сожрать. Я взобрался на скалу на краю гряды, как раз там начинается Великая пустыня, и увидел черное пятно. Мы сразу же поскакали туда и нашли дыру в земле. Черную дыру. Даже солнце не освещало ее. Когда я начал подходить, прямо из черноты показалась голова лупера. Мы его прикончили, но не прошло и пары минут, как вылетела стайка верлоков.

Гриша перестал жевать и задумчиво смотрел перед собой.

— Они нашли то место, откуда лезут к нам твари, — подсказал Ур.

— Я понял, — скосился на него юноша. — Но что делать с этой дырой? Может засыпать?

Бородач пожал плечами.

— Сейчас там стоит охрана. Ребята по очереди дежурят круглые сутки. Озаз хочет построить высокую стену.

— А вы зачем здесь? Строителей собираете?

— Собираем, но не строителей. Пришло время «Битве Светлых» вновь сплотиться и очистить землю от мерзких тварей и чудовищ. Признаюсь, пока мы ехали сюда, то чуть два раза не погибли. Но нас так просто не возьмешь, отбились. Пойдешь в мой отряд?

Гриша повернул голову и встретился с напряженным взглядом Назифы. Он не мог понять, то ли она хочет, чтобы он вступил в отряд, то ли наоборот, боится этого. Ур поправил задравшийся подол новой накидки и тихо сказал:

— Я точно пойду. Только лечебных порошков побольше сделаю.

— Я бы тоже пошел, — подал голос Хорус. — Но Табит не отпускает.

— Навоевался ты уже, — хмыкнул наместник. — Как-нибудь в этот раз без тебя справятся…В Эль-Каре мужчин нет, одни старики остались. Ребята, вам надо ехать в Кабарган. Там найдутся смельчаки.

Гриша почесал переносицу и кивнул:

— И я пойду. Что мне здесь делать? Может, не выполнил я еще свое дело, поэтому и домой не попал. А ты, Назифа, что думаешь?

Девушка отвернулась к окну и тихо ответила:

— Мне домой надо, а там видно будет.

— Ну вот все вместе и поедете в Кабарган, — хлопнул в ладоши Табит. — Но завтра, а сегодня отдыхайте.

***

Весь день прошел в разговорах. Бородач, которого звали Милн, в мельчайших подробностях расспрашивал о схватке с Пустынными демонами. Затем полдня ходил за Назифой и упрашивал подарить хотя бы один кинжал.

— Нет, — твердо отвечала она. — Может, я сама пойду. Посмотрим, что скажет отец.

Она помогла снять повязку с ноги Гриши. Рана затянулась и не болела, лечебные порошки отлично справились со своим делом. Чуть позже, Гриша, Табит и гости с Груфу навестили оружейную. Юноша выбрал себе ятаган и прихватил несколько стрел. Правда, древки не подходили под арбалет Хоруса, поэтому остаток дня он провел, стругая новые.

Библиотекарь сразу после завтрака поскакал домой готовить порошки, а по пути заглянул к оставшимся жителям и вкратце рассказал о победе над Пустынным демоном. Радостные жители друг за другом приходили в дом наместника, чтобы поблагодарить Гришу и Назифу. Те, смущались и краснели от низких поклонов и тщетных попыток жителей расцеловать им руки. К ужину Ур вернулся в дом Табита, и тот пригласил троицу в комнату на втором этаже. На деревянном столе лежали три мешка из плотной ткани.

— Друзья, это награда за вашу смелость. В городской казне почти не осталось золота, поэтому мне помогли оставшиеся горожане. Никто не отказался поучаствовать и дал столько, сколько мог. Мы с вами договаривались по двести монет каждому, но здесь только по шестьдесят, — виновато сказал Табит и торопливо добавил. — Не волнуйтесь, мы обязательно выплатим всю сумму, но чуть позже. Когда вернутся люди и город начнет оживать.

Гриша взял один мешок, взвесил в руках и протянул Назифе:

— Я обещал тебе отдать. Держи.

Девушка отпрянула и замотала головой:

— Ты мне ничего не должен. Тебе самому понадобятся деньги.

Гриша запустил руку в мешок, вытащил несколько монет, спрятал их в карман:

— Надеюсь, в отряде меня будут кормить, а больше мне ничего не надо. Я виноват в том, что нас ограбили. К тому же обещал, что отдам тебе свою долю… Держи, а то обижусь.

Назифа нехотя забрала монеты и тихо сказала:

— Спасибо.

Ур раскрыл свой мешок, полюбовался блеском золота и отошел от стола:

— Наместник, раздай мое золото семьям с детьми. А я с Гришей ухожу в поход. Не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще, но теперь моя душа спокойна. Я знаю, что с моей семьей все хорошо и они в лучшем мире.

Он с благодарностью посмотрел на Гришу, но тот отвел взгляд. Будто чего-то стыдился.

— Хорошо, дружище Ур, я раздам твои деньги нуждающимся семьям и обязательно расскажу им о тебе. О том, какой ты храбрый, добрый и щедрый.

Наместник спустился на первый этаж, и друзья остались одни. Назифа спрятала оба мешка под подушку и легла на кровать, Ур сел за стол и начал подсчитывать сколько порошков ему понадобится в поход, а Гриша подошел к окну. Все молчали. Завтра они поедут в Кабарган, а что будет дальше, никто из них не знал. Тоскливое чувство надвигающейся разлуки накрыло их.

— Гриша, — еле слышно позвала Назифа. — Помнишь, ты предлагал прогуляться под звездами? Я согласна. Давай погуляем сегодня?

Юноша повернулся к ней и с улыбкой ответил:

— Конечно, погуляем. Надеюсь, небо будет ясное и не придется брать с собой факел.

Вскоре наместник позвал их к ужину. Бородач Милн заразительно смеялся, рассказывая о том, как в первый раз увидел троицу:

— Ни за что бы не подумал, что они – охотники на демонов. Один маленький и сутулый, второй молодой и белый, а третья вообще – женщина!

Назифа с такой силой воткнула вилку в кусок мяса, что Милн все понял и притих, старательно отводя взгляд от взбешенной девушки. Хорус встал из-за стола и сказал, что хочет пойти на улицу и подышать воздухом перед сном. Приводить его вызвался Гриша.

— Как же хорошо, что вы не прошли мимо, — в очередной раз сказал Хорус. — Мне здесь так хорошо, что я готов хоть завтра умереть.

— Не надо умирать. Живи долго и смотри, как будет меняться мир в лучшую сторону.

— Смотри? — расхохотался старик. — Ну ты и шутник!

Гриша тяжело вздохнул и поднял взгляд на черное небо с миллионами сверкающих огней.

— Не хочешь поделиться со мной своей горестью?

— О чем ты? — не понял юноша.

— Я слышу и чувствую, что твоя душа не на месте. Знаю, ты хотел попасть домой, но может, тебя еще что-то волнует? Я отличный слушатель для тех, кто хочет быть услышанным.

Гриша обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает, и сказал вполголоса:

— Я не всю правду рассказал о том, что видел, когда меня схватил Пустынный.

Хорус кивнул, чтобы тот продолжал.

— Они притворялись.

— Кто?

— Люди. Это притворные улыбки, они ничего не значат. Их белоснежные зубы и растянутые губы, как маска. На самом деле, им не весело. Они играют в счастье, будто хотят сказать: «Ай-да все к нам! У нас хорошо и весело», но это не так. Демон заманивает людей в тот чудесный мир. В мир – мечту, но лишает их главного – души. Эти люди оторваны от корней, от своей земли, от того святого, что вкладывали в них поколения предков. Они, как бабочки-однодневки, без прошлого и без будущего.

Хорус задумался и принялся чесать заросшую щеку.

— Так ты больше не жалеешь, что избавил город от демона?

— Нет, не жалею…Только еще сильнее захотел домой. Я здесь чужой.

В дверях появилась темная фигура и на улицу вышла Назифа.