Он встал попить воды и услышал шуршание.

«Мыши, что ли?»

Гриша прислушался и понял, что звук идет от двери. Кто-то царапал входную дверь.

«Может, кошка домой просится?»

На цыпочках, чтобы не разбудить друзей, он подошел к двери и отодвинул засов. На крыльце стоял белоснежный лирр.

— Ты что тут делаешь?! — воскликнул юноша, но тут же испуганно зажал рот рукой и обернулся. Вазарон недовольно пробурчал во сне, остальные даже не шелохнулись. Гриша вышел, прикрыл за собой дверь и прошептал:

— Мы же отнесли вас домой. Зачем ты сюда явился? Не надо приходить в город. Люди вас боятся. Забыл, как Садики бросилась с вилами? Если бы не Назифа, то лежали бы ваши трупики в выгребной яме.

Лирр кивнул и вытянул лапку.

— Что ты хочешь? Кушать?

— Возьми, — писклявым голосом сказал зверек.

Гриша пригляделся и увидел трубочку длиной с палец.

— Что это такое? — он поднял к глазам, силясь разглядеть.

— Один раз. Только один раз, — пропищал лирр, спрыгнул с крыльца и исчез в траве.

— Что один раз? — Гриша пожал плечами, спустился и подошел к калитке. Низкий плетеный забор терялся в кустах желеницы. Он наощупь нашел несколько ягод и отправил их в рот. Столько невероятного, ужасающего и волшебного случилось в последние дни, что если бы перед ним появился черт, то Гриша бы не удивился.

Звезды дарили мало света, а уличных фонарей в этом городе не было. Редкие прохожие сновали с небольшими вытянутыми, как веретено, факелами. Он увидел парнишку лет пятнадцати и подозвал:

— Дружище, посвети мне.

Тот медленно подошел и опасливо глянул на незнакомца.

— Не бойся, — успокоил его Гриша. — Просто приблизься с факелом, хочу кое-что посмотреть.

Парнишка вытянул руку, и Гриша вытащил из кармана трубочку лирра.

— А-а-а, так это свисток.

— Красивый, — с завистью сказал парнишка. — Подарите?

Но Гриша не слушал его. На свистке из белой кости золотыми нитями были изображены какие-то знаки.

«Один раз… И что произойдет? А когда надо свистеть? Опять полно вопросов и ни одного ответа. Завтра Уру покажу, он умный и сообразит, что к чему».

Погруженный в мысли Гриша развернулся и медленно побрел к дому, забыв поблагодарить парнишку. Тот разочаровано выдохнул и поскакал по своим делам. Гриша запер дверь, спрятал подарок в карман и растянулся на полу. На этот раз сон опутал мгновенно, будто кто-то специально не давал уснуть, пока он не заберет у лирра подарочек.

***

Гриша проснулся от того, что заскрипели половицы под головой. Кто-то ходил по комнате.

— Дайте поспать, — буркнул он и повернулся на другой бок. В это самое время Назифа перешагивала через него, споткнулась и с грохотом упала на пол.

— Ах ты…

Юноша испуганно вскочил, но когда удостоверился, что с ней все хорошо, обиженно пробубнил:

— Сама виновата. И вообще, перешагивать – плохая примета, к ссоре.

— Верная примета, — она встала, потерла бедро и вышла на улицу.

Ур тоже проснулся и теперь разминал затекшие мышцы. Хозяина дома нигде не было видно. Пока Гриша умывался, вернулась Назифа с тарелкой полной ягод.

— Там Вазарон идет, — кивнула она в сторону двери. — С подарком.

Гриша вспомнил ночной визит зверька, и достал свисток из кармана:

— У меня тоже есть подарок. Посмотрите, что ночью лирр принес.

— Какая красивая, — восхищено сказала Назифа, любуясь перламутровым свистком с изящно выведенными знаками. — Интересно, как он звучит?

Она хотела поднести к губам, но Гриша резко выхватил:

— Лирр сказал: «Один раз. Только один раз». Не знаю, что должно произойти, но лучше оставить на самые худшие времена. Надеюсь, они никогда не наступят… А что за подарок принес Вазарон?

— Скорее, подарок принес Вазарона, — усмехнулась девушка.

Заинтригованные Гриша и Ур поспешили на улицу. Вазарон стоял возле забора и кормил морковкой коня.

— Вот это да! — юноша подбежал к коню и погладил по длинной морде. — Откуда?

— Выпросил, — отмахнулся мужчина.

— Никогда не видел здесь лошадей. Даже не знал, что они у вас есть.

— Они нужны только в Варавии, — ответил Ур и с опаской смотрел на гнедого красавца. — В пустыне лучше кататься на верблюде.

— Верблюды очень дорого стоят. У меня нет таких денег. А этого я в долг взял. Потом мясом верну.

— Спасибо тебе! — Гриша крепко обнял смутившегося мужчину.

Тот начал, как бы оправдываясь, говорить про добрые дела и невзгоды, выпавшие на долю троицы, но юноша уже не слушал его. Он любовно гладил коня и шептал ему на ухо ласковые слова. Во время завтрака к ним заявились супруги Кун и Садики. Они принесли целый мешок еды.

— Вот, наскребли, что смогли.

— Так много! — воскликнула Назифа. — Самим-то осталось?

— Мы не пропадем. Слава Богам, земля у нас хорошая. Всегда можно найти, что поесть. Не то, что в пустыне.

Тем временем, Вазарон налили два бурдюка воды, прикрепил к седлу коня и сказал друзьям:

— Не идите к реке.

— Почему? Как же мы доберемся до Эль-Кара? — удивился Ур.

— По пустыне, — Вазарон сел на корточки, взял палочку и начал рисовать на песчаной дорожке. — Мы вот здесь. Если будете идти к реке, то потеряете целый день. Лучше пройти прямо, вот так.

Он прочертил линию от одной точки, обозначающей Верогу, до другой – Эль-Кара.

— Но там болота! — возмутился Ур. — Никто не ходит в топи. Их не пройти!

Вазарон усмехнулся:

— Если бы люди так не боялись болот, то знали бы, что они давно высохли. Пустыня добралась и до них. Мы с отцом ловили там птиц, поэтому я точно знаю.

— Тогда мы доберемся до Эль-Кара меньше, чем за два дня! — радостно воскликнул Ур. — Наконец-то мы будем дома.

Гриша недовольно скривил губы, но ничего не сказал. Его дома здесь не было. Друзья попрощались с новыми знакомыми и пустились в путь.

— Ты был прав, — подал голос Гриша. Он вел за уздцы коня, которого назвал Бонапартом. — Здесь живут хорошие люди. Не все, конечно, но нам повезло.

Прохожие с интересом рассматривали их. Кто-то здоровался, кто-то приветливо улыбался, но были и те, кто подозрительно прищуривался или отходил подальше. Гриша увидел знакомое грушевое дерево, растущее посреди дороги, а затем и девушку с большими глазами. Было видно, что и она его узнала, поэтому, когда они поравнялись, показала язык и скрылась за углом.

«Подумаешь. Скажи спасибо, что я признался раньше, чем вы меня обслужили…Да-а-а, зря я раньше признался. Чувствую, что многое упустил», — с досадой подумал он.

Через пару часов они вышли из города. Растительности становилось все меньше, пока совсем не пропала, припорошенная песком. Зато впереди показались храмы. Каждый храм состоял из семи ярусов камней, которые сужались к вершине.

Гриша обошел кругом первый храм и недоуменно спросил:

— А где вход?

— В храм нельзя входить. Внутри хранятся статуи Богов.

— И что? На них нельзя смотреть?

— Нельзя! — взвизгнул Ур. — Мы не должны их видеть. Они же Боги!

— Ну и бред. А как же тот, кто делал эти статуи? Он же их видел. И что с ним стало? Уверен, что ни-че-го!

— Его убили, — тихо ответила Назифа, и библиотекарь кивнул:

— После того, как статуя сделана, скульптор помещает ее в храм. А потом его убивают.

— Зачем?! Что за варварство!

— Поэтому многие города отказались от храмов. Только в Варавии до сих пор сохранилась эта традиция. Уж очень они боятся пустыни. Хотя, как мы видим, песок обошел храмы и продолжает наступать на земли.

— М-да, не помогают вам Боги.

— А тебе помогает твой Бог? — взъерепенился Ур. — Попроси его вернуть тебя домой, а мы посмотрим.

Гриша погладил Бонапарта по загривку, посмотрел вдаль и кивнул:

— Помогает. Здесь я стал совсем другим и многое понял. Когда он вернет меня обратно, то…

— Если вернет, — ехидно поправил его Ур.

— Нет. Когда!

***

После полудня они дошли до болота. Как и говорил Вазарон, песок поглотил некогда губительную топь. Высохшие кочки с желтой травой торчали повсюду, насколько хватало глаз.