Вру, конечно. Но что поделать?

‒ Сколько?! Полтора месяца?! ‒ выпучив глаза, просипел Романов. ‒ Вот же дрянь… Стоп! Четыре?.. ‒ загадочно приподнял брови юноша. ‒ Кому достался четвертый? Может ты…

‒ Увы, но нет. Его облюбовала Прасковья, ‒ честно признался я, удовлетворённо почесывая подбородок и вспоминая бурную и насыщенную ночь с неутомимой женой. ‒ И это я молчу о том, что все они сотворены из гидры. А ресурсы с неё не резиновые.

‒ Царский подарок, ‒ прищелкнул языком Романов над чем-то задумавшись, неустанно поглаживая нагрудник. ‒ А как же сестра?

‒ Я предлагал, но она отказалась.

‒ Узнаю её, Вика не любительница сражаться, хотя у неё это прекрасно получается, ‒ невзрачно согласился тот. ‒ К тому же она по противоположной специфике. Захар, ты мой лучший друг и я тебе жизнь могу доверить, ‒ завёл знакомую шарманку Ростислав, однако в голосе зазвучала деловая жилка. ‒ Но меньше чем на пятнадцать мы не согласимся. Отец в восторге!

Ох, Бездна, торговаться с цесаревичем проще, чем я думал.

‒ В восторге не только твой отец, ‒ усмехнулся загадочно я. ‒ Мы друзья, спору нет. Поэтому тебе достался один в подарок. Десять, ваше величество!

‒ Десять?! Ты шутишь? Мы ведь боевые товарищи! Нам в стигму через две недели отправляться! Спины друг другу прикрывать! ‒ наигранно возмутился тот, не забыв также наигранно поперхнуться. ‒ Кому ты их еще показал?.. Четырнадцать!

‒ Трубецкому и Потёмкину. Князья оценили их о-о-о-очень высоко. «Теням» и «Талым» они очень пригодятся, да и заплатят они соответственно. И согласились на пять штук, ‒ спокойно соврал я. ‒ Одиннадцать.

‒ ЧТО?! Но заступничество и основная работа силовых структур будет на нас! А еще знать! К тому же пожалей дядю Мирослава! Он рискует сейчас жизнью! Он твой наставник! ‒ завопил деланным фальцетом Романов, правда, секунду спустя пришел в себя и заговорщицки добавил. ‒ Продешевили старики. Тринадцать!

‒ Двенадцать! Но вам придется поставить ресурсы. Срок семь-восемь месяцев! ‒ резко выдал я.

‒ ПО РУКАМ! ‒ громогласно выдал Ростислав, широко ухмыляясь и хватая меня за руку.

Я же говорю, что проще простого.

‒ Кстати, ты готов отправляться в стигму? ‒ напомнил мне о договоре с государем и Мирославом цесаревич.

‒ Более чем готов, ‒ подтвердил расслабленно я, неспешно спускаясь с арены рука об руку с Ростиславом и весело подмигивая извечно взволнованной Калире.

Феи Зеленвальда мне свидетельницы! После случившего в Царицыне дочь патриарха при любой нашей встрече невероятно смущалась подобно юной деве.

‒ Осталось завершить несколько важных дел и можно будет отправляться…

‒ Несколько? ‒ приподнял заинтересованно брови Романов.

‒ Да, ‒ кивнул спокойно я. ‒ Точнее всего два…

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Лазаревых.

Большой праздничный зал.

Три дня спустя…

Если честно, то в огромном зале было невероятно тихо. Складывалось впечатление, что всё было гораздо тише, чем в момент моей первой свадьбы. Правда, гостей приглашено оказалось столько же, если не больше. Сейчас я не слышал никаких перешептываний и пересуд. Абсолютно. Причем реанорский слух пытался улавливать любые колебания звука во избежание различных неприятностей. Хотя нет. Кое-что всё-таки изменилось. Голос нового патриарха был гораздо теплее и радостнее, чем у прошлого.

Сразу видно молодая и ответственная кровь. Первую свадьбу на своём веку вроде как проводит. Тем не менее если опираться на возраст светозарного, то точнее получается просто свежая кровь, а не молодая.

‒ Лазарев Захар Александрович! ‒ в церемониальной манере и с широкой улыбкой на лице певуче проговорил Ишеев, одновременно глядя на нас и в то же время на толпу аристократов и аристократок стоящих позади. ‒ Он же один из князей Российской Империи! Он же глава рода Лазаревых и протектор дома Тёмного Течения! Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание, а также твердое намерение быть мужем для этой замечательной невесты, которую видишь перед собой?

Если говорить честно, то Калира была бесподобна. Только сегодня я смог заметить, что светло-серая кожа девушки приятно контрастировала с её тёмно-фиалковыми глазами, а сами глаза прекрасно сочетались со смущенным выражением лица невесты и белоснежным свадебным платьем.

С уверенностью могу сказать, что альва в этот самый момент была счастлива. И это не наигранное счастье, а самое что ни на есть настоящее и незамутнённое. А с тем учётом, что она знала мою истинную реанорскую натуру, меня это слегка изумляло. Наверное, именно поэтому я и боялся признаться остальным. Да и нужно ли? Вынужден сказать, что эти сомнения подтачивали даже меня.

Правда, счастливей самой Калиры выглядел Карз, отчего-то шмыгающий носом Кертайс и поголовно все приглашенные альвы. Держались те особняком, но и солидное количество их представителей находились в гуще гостей.

Впрочем, аналогичной радостью фонтанировали и княгини Лазаревы. И за последнее время Алиша из их числа стала выделяться существеннее остальных. Само собой, из-за заметно увеличившегося животика. К тому же мне даже пришлось проштудировать множественную литературу о человеческой беременности, но благодаря Вике первые и самые опасные недели Алина перенесла весьма спокойно и без лишних нервов.

‒ Я имею это желание, ваше святейшество, ‒ с тёплой улыбкой заверил я патриарха, начиная обмениваться кольцами с будущей княгиней. На палец альвы аккуратно было надето обручальное кольцо с тёмно-фиолетовым драгоценным камнем, а на моём оказалось то самоё плетёное, лишь количество жил на нём увеличилось до четырёх. ‒ И хочу взять в жены эту прелестную девушку.

‒ Юная дева, готова ли ты отдать своё сердце, душу и тело этому мужчину до конца своих дней?

В этот самый момент, будь все присутствующие в зале реанорцами, они бы спокойно могли бы лишиться слуха из-за оглушительного сердечного ритма Калиры.

‒ Г-готова, ваше святейшество, ‒ чуть сбивчиво тихо отозвалась девушка, трепетно коснувшись своими губами моих, а застенчивая улыбка в этот самый момент могла показать все испытываемые ею чувства и эмоции.

‒ Перед светом господним! И перед присутствующими людьми и альвами! ‒ всё тем же церемониальным и возвышенным тоном вдруг выдал громко Ишеев. ‒ Я объявляю вас отныне и навеки мужем и женой! Уважаемые гости! Позвольте вам представить князя и княгиню Лазаревых!

‒ За князя и княгиню Лазаревых! ‒ заревели в один голос оглушающими воплями все альвы.

‒ За князя и княгинь Лазаревых! ‒ рьяно закричали все приглашенные гости, но в первых рядах выделялись молодые и знакомые мне столпы вперемешку с пожилыми князьями. Правда, во главе находился цесаревич под руку с Морозовой и Голициной и надрывался этот кухаркин сын сильнее прочих.

Однако в следующий миг в сознание ворвался чужеродный и пропитанный безумной ненавистью женский ядовитый голос, который заставил оцепенеть всё тело:

‒ За омерзительного… безжалостного… кровавого маньяка и… паршивого убийцу!!!

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция рода Воронцовых.

Покои главы рода.

Поздняя ночь того же дня…

За прошедшие два месяца из-за растущих смертей, из-за постоянных нападений, и из-за постоянных ссор и навалившихся на весь род бед некогда пышущий жизнью и силой князь Воронцов стал лишь тенью себя прошлого. Тот начал сдавать. Осунувшийся вид, затравленный и вечно хмурый взгляд, мужчина выглядел так, словно постарел на десяток лет разом.

‒ Коля, хватит… Давай уже сдадимся… это невыносимо терпеть, ‒ с мольбой в голосе заскулила Ирина Воронцова, стоя перед мужем на коленях. ‒ Мы все уже на грани. Он знает всё. Если пойдем сейчас, то он может нас простит! У него прошла свадьба! Они празднуют! Он должен быть в хорошем настроении! Служба безопасности пугается каждого шороха. Мы… мы не выстоим… Из-за постоянных нападений и страха от нас многие отвернулись. Они опасаются происходящего. Травин, Неклюдов… да даже Осокин. А наш сын? ‒ горько сглатывая стала шептать женщина. ‒ Он не выходит из резиденции. Он… боится, что совсем скоро придут за ним. А Рома? ‒ не унималась та. ‒ Император сослал его на каторгу. Что будет тогда с нашим мальчиком?..