Стоило сделать несколько шагов следом за супругой, чтобы миновать стойки с оружием, как я сразу лицом к лицу столкнулся с Салтыковым, который также был облачен в тренировочный доспех. В руках тот под стать себе удерживал массивный протазан, а на спине в свободной манере висел щит.

Щит и протазан его. Мощные артефакты. Не удивлён.

‒ Готов? ‒ со слабой улыбкой осведомился старик.

‒ Более чем готов, ‒ кивнул я, а после рукой указал на арену. ‒ После вас, Яков Сергеевич.

‒ Отец, что скажешь? ‒ нетерпеливо поинтересовался Ростислав, быстро примчавшись к наблюдательным местам, а затем с едкой ухмылкой искоса взглянул на приближающуюся Викторию. ‒ Сестра, а ты быстро. И почему такая смущенная?

На укол брата бывшая великая княжна лишь фыркнула и клюнув отца и деда в подставленные щеки, направилась в сторону царственной бабки и матери, которые обсуждали что-то под пологом тишины.

‒ После сражения с Габсбургом я уже боюсь, что-либо предполагать, ‒ ухмыльнулся Владимир, провожая дочь понятливым взглядом.

‒ Деда? ‒ резко выпалил цесаревич.

‒ Захар необычайно силен для своего возраста и сравнивать их не стоит, ‒ подал голос Всеволод. ‒ Сейчас у них разные весовые категории. Яков уже очень много лет находится на ранге гранда, а наш советник еще развивается. Лишь один Катаклизм может знать, что располагается за всеми стадиями. К тому же не надо забывать, ранги были созданы людьми.

‒ Захар проиграет? ‒ поджав губы, тихо обронил Ростислав.

‒ Сын, это лишь спарринг, а не настоящая схватка, граф не будет биться в полную силу, ‒ широко улыбнулся Владимир. ‒ И мой тебе совет: не требуй слишком много от своего друга.

‒ Я верю в Захара! ‒ выдал юноша.

‒ Как и я, брат, ‒ раздался спокойный голос Вики за спинами мужчин. ‒ Как и я.

Однако уже в следующий миг все множественные разговоры прекратились, потому как над Кремлевской ареной раздался громкий голос Юсупова, который не сводил своего взора с захлопывающихся многослойных барьеров.

‒ По моей команде, господа.

Лазарев и Салтыков успели переброситься парой фраз, а затем в единый миг оба воителя выжидающе уставились на начальника Московской Плеяды.

‒ К БОЮ!

Первые две секунды ничего не происходило, а затем всё стремительно начало меняться. За толику мгновения арена разделились на две равные части. С левой стороны властвовала рокочущая тёмно-багровая молния, а с правой стороны ярко-красная сгущающаяся сила духа смешалась с землисто-металлическим оттенком магии.

Столкновение двух противоборствующих сил оказалось ошеломительным, арена вздрогнула, а два из двенадцати защитных барьера рухнули практически сразу после начала схватки и с десяток артефакторов тотчас принялись за их восстановление.

Не было никаких дальнобойных атак и выпадов магии со стороны Лазарева, сталь зазвучала моментально и пронзительно. Молодой князь не стал пользоваться своим преимуществом и ни вдоха немедля пошел на сближение с пожилым графом. Оба воителя в данный момент походили на два размытых пятна и лишь самые зрячие из присутствующих умудрялись уследить за движениями столпов. Фехтование двух воинов было безукоризненным, идеальным и выверенным. Ристалище содрогалось почти при каждом скрещивании хрупких джадов с массивным протазаном.

Рокочущая молния вопила неустанно и что было сил, а алые вспышки силы духа были ослепительными. Однако невооруженным глазом почти с самого начала схватки стала проглядываться разница. Князь Лазарев хоть и был гораздо быстрее, но при каждом столкновении двух воителей, советника отбрасывало на два или три шага назад, в то время как Салтыков со щитом в руках походил на непоколебимую гору. Все атаки седовласого юноши были успешно блокированы. С каждым вдохом, что с одной стороны, что с другой скорость и расход силы продолжали увеличиваться, вот только в одно из мгновений произошло то, что многие и предполагали.

Во время одного из акробатических кульбитов красноглазого юноши щит гранда под действием металлической силы внезапно увеличился в размерах, а за спиной у него сформировалось сразу с десяток абсолютно одинаковых лезвий. Все призванные орудия оказались тотчас отбиты порхающими джадами, тем не менее огромных размеров башенный щит тому отразить не удалось. Металлическая стена в мгновение ока встретилась с правым плечом парня. Не прошло и доли мгновения, как арена вновь содрогнулась, а тело князя Лазарева преобразившись в настоящее пушечное ядро отправилось к ближайшему барьеру.

Однако в момент, когда спина столпа должна была встретиться с защитным куполом рёв молнии стал снова оглушительным. Сверху спикировал яростный разряд, который беспощадно ударил своего же владельца, тем самым остановив безумный выпад гранда и прижав Палача Империи к земле.

Пару мгновений тот так и стоял поодаль от своего противника неспешно разминая руку, а затем впервые с начала боя на равнодушном лице советника образовалась загадочная улыбка, вот только на физиономии Салтыкова усмешка была не меньше. Правда, она тотчас смешалась с удивлением, когда яростная сила молнии начала медленно сгущаться, напоминая кисель, в воздухе же стал отчетливо чувствоваться запах свежей крови, а затем Палач Империи шагнул вперед, что-то пробормотав себе под нос.

‒ Чтоб меня! Бать! Это оно! ‒ вдруг вскочил на ноги разнервничавшийся цесаревич, жадно сглатывая и во все глаза глядя на изменение уровня силы и резко переводя взор на отца и деда. ‒ Это единение…

‒ Вижу, ‒ с заметным изумлением тихо прошептал Владимир, поднимаясь на ноги вслед за сыном. ‒ Прекрасно вижу. Я не думал, что он может входить в него по собственной воле… Ох уж этот Захар…

Сучья кровь! А старый прохиндей неплох! Повреждений немного, но удары его более чем ощутимы. Причем работает он не во всю силу. Но разрази меня трижды Бездна! Как же трудно притворяться и использовать слабые техники. Хотя в целом плевать. Пора завязывать… На поздних этапах своего развития я не проигрывал мастеру Уартерату. И сейчас не проиграю.

Отныне реанорский транс не в силах взять надо мной контроль. На этом и сыграем…

Мир на долю секунды померк и возродился вновь, вот только отныне не было более никаких иных цветов и красок, кроме одной. Вся арена, потолок, силуэты людей и сама земля окрасились в тёмно-кровавые цвета.

‒ Да прольётся и обагриться кровью всё живое… ‒ зашептал я себе под нос реанорским языком мантру, которую всегда стремился забыть, попутно медленно шагая в сторону приподнявшего брови гранда. ‒ Да явит себя Линчеватель Мерраввина… Ведь на всё воля её…

Эфир заструился буйной рекой, а из лёгких вырвался сжатый горячий воздух.

Закат династии…

Шаг преобразился в рывок, а рывок в частичную телепортацию. Призванные при помощи магии металла клинки Салтыкова не в силах были совладать с яростной молнией грандмагистра и разрушались в куски железа еще на подлёте.

Вихревая гильотина…

Усиленный духом и магией щит гранда за долю вдоха уменьшился более чем наполовину и стал напоминать огрызок стали, а из-за моей молниеносной скорости протазан сейчас для него был лишь обузой.

С каждым моим ударом. С каждым мгновением. С каждым вдохом. Удивление в глазах гранда росло всё сильнее и сильнее, а улыбка от увиденного становилась лишь шире. В моменты свирепых столкновений его эмоции напоминали гейзер. Они были такими же яркими и стремительными. Старик был чем-то весьма доволен.

И в то самое мгновение, когда от башенного щита остался лишь небольшой изрезанный кусок железа, ведь воитель не успевал его быстро восстанавливать из-за низкого магического ранга, джад с лёгкостью прошел металл и полоснув защитный покров силы духа, вскользь прошелся по броне, а затем самым кончиком спирального лезвия коснулся рёбер Салтыкова.

Вот только то, что случилось далее ошеломили всех. Всё произошло за мельчайшую единицу времени и заставило арену затихнуть. Когда кровь впервые обагрила арену, рунное тело следуя одним рефлексам рвануло в новую атаку, однако тут же произошла очередная вспышка ауры гранда. Давление на мой организм многократно увеличилось, а в руках у столпа в мгновение ока сформировался новый щит и одноручный клинок, вот только были они гораздо прочнее тех, что раньше. Отныне его оружие состояло только из сгустившейся ярко-алой силы духа первого спектра.