– Дядя не отпускает тебя?

– Да, – зло прошипел он. Хвост затрясся от раздражения. – Но я знаю, он не по своей воле. Из Слайсепта пришёл приказ не допустить распространения Звериной Заразы. Всем населённым пунктам до Бурлящего Ручья запрещено приближаться и присылать помощь. Врачи и учёные альдов требовали у министров поддержки, хотя бы финансовой, если они не могут прислать рабочие руки. Нет! Конечно, нет! Богатые ублюдки, сидят в своих клетках, боясь заразиться.

– Кливар, – Шари не в первый раз видела его злость, но была удивлена, что его так волнует ситуация на юго-востоке.

– Лучше дать умереть целым поселениям, чем оказаться на шаг дальше от безопасной норы, – желчно критиковал он жителей столицы. – Сделали наказуемым желание помочь, какие молодцы. Им нет дела до простых раттов.

Она дотронулась до его плеча. Кливар почти дошёл до откровенной ярости, однако её прикосновение как будто повернуло нужный рычаг. Он глубоко вздохнул. Шари хотелось, чтобы он дотронулся до неё, погладил по шее, провёл пальцем по ямке у ключицы.

Но он не стал. И в глубине души она была ему благодарна за ту выдержку, которую не смогла проявить сама.

– Давно я не видел Ямока таким…

– …азартным? – попыталась найти правильное слово Шари. – Не помню, чтобы в перепалках с Сорином у них было как-то иначе. Он пытается быть похожим на дядю лет с десяти.

– Почему же тогда сразу не пошёл в военное дело?

– «Быть похожим» и «полностью подражать» – это разные вещи, – поучительно ухмыльнулась она. – Сорин остаётся собой, стараясь взять лучшее от дяди.

– Так обычно бывает в отношениях отца и сына.

– Да, бывает, – что-то оборвалось внутри Шари. Она пожалела, что завела их беседу в это направление. Чтобы выручить её, Кливар, подтянувшись, сказал:

– Я тоже беру у него многое. Ваш дядя – хороший образец, Шари. Только Дарис знает, что было бы, согласись он на ту должность в Слайсепте. Кто был бы капитаном здесь?

– Есть кто-нибудь на примете? – поинтересовалась она. – Кто-нибудь наименее противный?

– Секретарь, – с улыбкой предположил Кливар. – Возится с бумажками, оружие не держал лет пять точно. По характеру отличный парень. Опытом с Ямоком не сравнится, конечно, но ему бы руководство я доверил. Скажем так, хех, на его приказ я бы не огрызнулся.

– Ого, это говорит о многом, – Шари рассмеялась, зажмурившись от удовольствия.

Лёгкая беседа была прервана: вернулись Сорин и Ямок. Они шли молча, видно, уже обсудив всё наедине. Возможно, предполагала Шари, дядя хотел сказать что-то брату приватно, не при ней и своём подчинённом. Если так, она могла спросить Сорина позже.

Попрощавшись, стражники ушли. Шари стояла позади брата, смотря в отдаляющиеся спины. Вскоре тьма широкой дороги поглотила их. Шумный выдох и тихий стон, которые издал Сорин, вернули её в реальность происходящего.

– Я устал, Шари, – обвиняя богов, судьбу, сестру или самого себя, он вскинул руки над головой. – Я готов на что угодно, чтобы убраться из Стирданора как можно скорее.

– Невероятно, что я это говорю, но я чувствую точно то же самое, – сгорбившись, как от невыносимой ноши, вторила ему Шари.

– Пойдём, у нас ещё есть что обсудить с гераном, как его там…

С крыши свесилась светловолосая голова. Шари перепугалась от неожиданности, встретившись с голубыми глазами.

– Эней, – спокойно напомнил он Сорину своё имя.

– Да, точно, – слишком утомлённый, чтобы испугаться, отмахнулся тот. – Пошли в дом.

Шумно размахивая крыльями, Эней больше спрыгнул, нежели слетел с крыши дома. Он обменялся с Шари тихим холодным взглядом и прошёл внутрь. Она держала дверь открытой.

– Тари не спустится?

– Он решил остаться наверху, – отозвался Эней.

– Захочешь есть, приходи, – бросила на крышу она и услышала ответный возглас грифона.

Внутренние часы Шари понемногу начинали ругаться. День подошёл к концу, спать ложились все, даже те, кому не нужно на работу завтра с утра. Но она вместо этого сидела с необычной компанией у потухшего камина в ожидании того, куда возьмёт путь новый виток её жизни.

Сорин разжигал огонь. Эней пил холодный чай, накалывая на коготь кусочки яблок и отправляя их в рот. Несмотря на усталость, в Шари отозвались остатки любопытства: она пообещала, как выдастся время, поинтересоваться у Энея о когтях.

Тишину нарушало редкое потрескивание ленивых угольков, копошение Сорина, почти засунувшего лицо в камин, и тихое дыхание. В стеклах закрытых окон отражался свет.

Эней допил чай.

– Институт семьи настолько же важен, как и трудовая деятельность в мировоззрении раттов, – начал он. – Ваша семья отличается от моих представлений.

– У тебя были представления? – вяло откликнулась Шари.

– Не только от твоих, друг мой, – поднявшись на ноги, Сорин отряхнул колени и сел за стол к Энею. – Поверь, необычность нашей семьи была темой для обсуждений на протяжении всего нашего с Шари детства.

– Ваш дядя опекает вас, – задумчиво протянул Эней. – Это нормально для вашего возраста?

– В Среднем мире работать можно сразу после средней школы, – отвечал Сорин. – Уже тогда ты считаешься достаточно взрослым. Но при этом мы склонны жить вместе большими семьями. Поколения, преемственность, семейные традиции – иногда ратты даже чересчур зациклены на этом.

– В нашей семье не так, – решила помочь ему сестра. – Отец… не семейный тип, он живёт в Нижнем мире. Мы никогда его не видели.

– Генерал военной академии, воевавший с радикальными специалистами Верхнего мира, – Сорин вспомнил события сорокалетней давности. – Не знаю, почему он ещё жив. Марим загибается в свои шестьдесят два, а отец в том же возрасте ещё на посту и, по словам мамы, даст фору любой молодёжи.

– Ваша мама… Овейна, путешествующая с труппой артистов, – Эней впитывал информацию как губка, вспоминая старое и запоминая новое.

– Верно. И, как ты уже заметил, тоже далеко не домосед, – в голосе Сорина не было сожалений, только спокойное принятие. – Мы с Шари живём в вечном ожидании её возвращения. Дядя Ямок – единственная родня в городе. Если бы не он, мы были бы совсем одни, а это, друг мой, нелегко.

Он стучал пальцами по столу рядом с миской ягод. Эней зачарованно смотрел на чёрные протезы.

– Вы тоже не собираетесь сидеть на месте, – больше как утверждение, чем вопрос, сказал он. – Сорин, ты хочешь отправиться в Запретный Дворец.

«Вот мы и подошли к той теме, которую ты так ждал, братец», – Шари не нашла в себе сил произнести это вслух. Она молча слушала разговор сидевших за столом.

– Да.

– В ваших домах тонкие стены, – как оправдание добавил Эней. – Я всё слышал.

– Тогда я должен попросить тебя не верить дяде, – моментально насторожился Сорин. – Всё, что он говорил о «мимолётном желании» и «безответственности», – всё это чушь. Я вынашивал планы несколько лет, я точно знаю, что делать и куда идти. Я давно к этому готов.

– А Шари?

Спеси у Сорина поубавилось. Он обернулся и посмотрел на сестру, устроившуюся в кресле. Она сама не заметила, как начала клевать носом, но при упоминании своего имени взбодрилась. Встретив беспокойные взгляды, тряхнула головой.

– От меня требуется только одно – предотвратить бессмысленную гибель моего бестолкового старшего брата. А к этому я готова каждый день.

– Старшего брата? – удивился Эней.

– Бестолкового? – возмутился Сорин.

Их голоса слились в один громкий возглас. Шари улыбнулась.

– Он старше меня на три года, Эней. Хотя по виду не скажешь.

– Ха-ха, по виду не скажешь, но я умнее, чем говорит Шари, – ребячески дразня её, высунул язык брат.

– Это опрометчиво – идти в Запретный Дворец без должной подготовки, – высказал своё мнение Эней.

– Подготовки? – приподнял бровь над здоровым глазом Сорин. – Ты имеешь в виду боевой? Я планировал приобрести оружие по дороге. И, честно говоря, рассчитывал, что мои спутники будут уметь драться.

– Что делаешь ты?