Оля быстро собрала вещи, потому что и собирать было нечего. Ее легкую курточку за это время высушили (Оля знала, что и тут не обошлось без влияния Степаниды Павловны), а ботинки почти развалились. Оленька решила, что непременно заедет на квартиру Егорушки, но чуть позже, когда будет готова к этому.

–Куда едем? – спросил Роман, усаживаясь за руль белой малолитражки.

И тут Оля поняла, что не может ответить: с квартиры ее выставила Тоня, а комнату, наверняка, заняли другие жильцы.

–Рома, я правда не знаю, – Оленька залилась слезами, – мне совсем некуда идти….

Рома грустно опустил руки на руль и случайно нажал на гудок. Машина просигналила, прохожие вздрогнули, опасливо озираясь на автомобиль. Оля удивленно всхлипнула носом и обернулась, пытаясь ухватить свои вещи.

–Погоди ты, – перехватил он руку спасенной, – я придумаю что-нибудь. Не на улице же тебе оставаться, в самом деле?

–Рома, это будет лишним, я и так доставила тебе хлопот. Спасибо тебе, но нет.

–Давай я буду решать, что будет лишним, а что нет, хорошо? Сейчас мы поедем ко мне. У меня большая квартира, места тебе хватит. Дик не будет против.

Двигатель заработал, машина тронулась с места и покинула больничный двор. Оля скукожилась до размера точки на сиденье, но перечить не стала. В конце концов, идти ей было некуда.

Дом, в котором жил Роман, находился в глубине дворов, упирающихся в набережную реки Снегды. Под раскидистыми ветвями многолетних ив прижимались друг к другу машины, занимавшие большую часть двора. Казалось, что не было ни единого клочка земли, не заставленного железными конями жильцов, а если вы и нашли бы пустующий квадрат, то он бы не был припорошен снегом по одной только причине – автомобиль увез своего владельца на работу раньше, чем вы сегодня проснулись.

Оленька с интересом изучала новое место, поглаживая животик. Феденька тоже замер, словно притих, устремляя всё свое внимание на Романа. Пожалуй, он был слишком слащавым, слишком правильным и аккуратным, как идеально выглаженная рубашка с накрахмаленным воротничком. Ему было почти тридцать, от него приятно пахло свежестью лосьона после бритья, а щеки были идеально гладкими. Из-под обтягивающего свитера проглядывал рельеф мышц. Вероятно, этот парень тратил не себя не мало времени и сил. С его слов Оля знала, что парень работает удаленно на крупную западную компанию, поддерживая работу интернет-магазина. Иногда он брал сторонние проекты, небольшие, но довольно интересные. Работая из дома, он мог уделять много времени своим увлечениям и Дику.

–Надо же, – удивленно протянул Рома, – никогда не думал, что Дик сможет принять в доме нового человека с первой же секунды!

Черный доберман с коричневыми подпалинами на морде и лапах прыгал вокруг Оли, словно они были давно знакомы. Оленька смеялась и гладила пса по гладкой тёплой голове.

«Как забавно она морщит носик, когда смеется» – отметил про себя Роман, но тут же отогнал эту мысль.

–Ты можешь расположиться здесь, – он открыл дверь и включил свет. Комната была не большой, но наполненной воздухом: на фоне белоснежных стен мебель казалась хрупкой и невесомой. – Места не много, конечно, но лучше, чем ничего.

Оля положила вещи на диван и огляделась.

–Спасибо тебе, Рома, за всё, что ты делаешь. Это так важно для меня. – Она взяла мужчину за руку. – Спасибо за то, что спас меня тогда из реки, спасибо за то, что спас меня сейчас….

Роман прочистил горло и хрипловато ответил:

–Не за что. Я рад, что сумел помочь. Знаешь, не так часто получается сделать что-то стоящее, понимаешь, чтоб не для себя, а для других. И не ради денег, а для чего-то более настоящего. Для души, когда помог другому, а хорошо стало тебе. Я так Дика нашёл: шел по улице, и вдруг под ногами комок пискнул. Я присмотрелся, а в грязи двигается живое. Сначала решил, что крыса, но всё равно поднял и домой отнёс – живой же, беззащитный совсем. Дома уже понял, что это щенок, крошечный, недавно родился только. Имя его выкормил. Оказался доберман.

На глазах у девушки появились слёзы:

–Это так трогательно, Рома! Дик просто замечательный, правда, пёсик! – Оля потрепала загривок собаки, тот радостно вилял купированным хвостом.

Рома чувствовал, что в его сердце появилось ранее не известное ему томление, ощущение, что он должен сделать что-то, но что – не понятно. Девушка была хрупкой, нежной и беззащитной, бледной и почти прозрачной, но в ее бездонным глазах он видел ту самую серую массу воды, из которой выловил свою утопленницу, словно русалку.

«Русалочка» – хмыкнул Роман, закрывая дверь и уводя Дика от новой соседки по квартире.

Оставшись одна, Оля долго смотрела в окно на двор. То там, то здесь зажигались огни, освещая крыши автомобилей, крохотную детскую площадку, на которую уместились лишь песочница и металлическая горка. Снег сыпал хлопьями и таял быстрее, чем успевал долететь до земли. Батарея пышала жаром, припекая круглый животик Ольги. Феденька притих, внимательно наблюдая и прислушиваясь – так казалось будущей маме. У Ромы добрые глаза. Он отдаленно напоминает Егора, того родного и самого лучшего. Всё, что осталось у Оли это ее воспоминания и полное неизвестности будущее, которого ещё нет.

С самого утра светило солнце. Проникая сквозь тонкий тюль, лучи прогоняли остатки безмятежного сна. На кухне светился Рома, готовя яичницу. Вокруг него прыгал Дик, подгоняя на прогулку.

–Доброе утро! – радостно прокричал молодой человек, увидев появившуюся из комнаты Оленьку. Дик бросился к ней, звонко лая и игриво хватая за руки. Оля прекрасно себя чувствовала и запах еды пробудил волчий аппетит. Она с лёгкостью умяла свою порцию жареных яиц, несколько бутербродов с рыбой и даже два пряника. Рома про себя удивлялся, как столько еды может помещаться в худенький бледной девушке, но вслух лишь предложил выгулять Дика вместе.

– Обычно мы даём большой круг, чтобы хорошо промяться, но сегодня можем просто прогуляться до парка и назад. Тебе, наверное, не стоит ещё долго ходить, нужно восстанавливать силы не торопясь.

–Я бы с удовольствием прошлась до парка. Недалеко от него живёт бабушка моего сына, я бы хотела зайти к ней. – Оля улыбалась яркому солнцу и безоблачному небу. Надолго ли это превосходное состояние? Нужно пользоваться каждым моментом. Она взяла Романа под руку и не торопясь, деловито ведя Дика на поводке, молодые люди вышли из двора.

Мария Григорьевна ничего не ответила, когда Тоня спросила, кто будет жить в квартире на набережной. Пенсионерке было безразлично, когда Тоня собирала вещи и уехала. Она не реагировала, когда Тоня приезжала вечерами и привозила продукты. Дочь ругалась, ведь приходилось выбрасывать почти всё, что было куплено. Мария Григорьевна говорила редко и односложно: «да», «нет», «как хочешь». Тоня уходила злая, и Мария Григорьевна чувствовала облегчение. Мамино сердце никогда не обманывает.

Настойчивый звонок в дверь заставил женщину подняться. Тяжело шаркая ногами, она открыла и залилась слезами: на пороге стояла Оленька, красивая, разрумянившаяся с прогулки. Руками она обнимала круглый живот.

–Олечка, родная моя, откуда ты здесь? – мама обняла девушку и пригласила войти. К горлу Оленьки подступил ком – всё в этом доме напоминало о Егоре. Здесь всё ещё были его вещи, его фотографии, словно он жил здесь до сих пор, не уходил в никуда, не покидал этот мир столь трагично и неожиданно.

– Мы тебя обыскались! Где ты была? Я же в полицию заявление писала, они сказали, что будут искать…

Оля знала, что никто не искал. Убитая горем Мария Григорьевна спрашивала Тоню, а та в ответ злобно шипела – ни более того. Нет, без Егора мама совсем расклеилась, потерялась в бесполезной каждодневной суете, пока силы не покинули ее окончательно.

–Я нашла новый дом. Нам там хорошо.

–Оленька, оставь хотя бы адрес, – просила мама, но Оля отказывалась.

–Я буду приходить сама, когда смогу.