Сколько я плакала и просила показать мне моего Егора! За окном метель, намело почти до окон, непроглядная снежная карусель – Рома не отходил ни на минуту и смеялся, что одна вьюга завывает снаружи, а вторая воет в комнате. Конечно, это было не смешно. Вообще, Рома ни на минуту от меня не отходил, особенно, когда приходил Паша.
Рома опасался, ведь всё чаще приходил не Паша, а Барон. Это словно разные люди. Паша заботливый, внимательный. Барон же резкий, холодный, отталкивающий.
Барон криво улыбался, когда смотрел на меня.
–Одного не могу понять, почему ты не отказалась от поисков, зная, что это может быть опасно?
–Для меня весь мир стал опасным и враждебным после того, как Егора не стало. Я слишком устала бояться и быть жертвой. Мне хотелось стать сильной!
–Сильной и дурной? В любой момент могло случиться непоправимое с твоим ребенком. Почему ты выбрала Егора, а не сына?
Я была растеряна от его откровенности. Подумать только, я рисковала своим сыном, нашим сыном! Егор бы не одобрил это ни в каком случае. Даже если это и была миссия по его спасению.
Какой была наша встреча? Представьте себе возвращение мужчины с войны. Он в форме, победитель, идёт по улице. Бляха его ремня отражает солнце, ветер гуляет в волосах, а глаза лучатся счастьем – как в фильмах прошлого века. Так вот, ничего подобного не было.
Как только мне разрешили вставать с кровати, я накинула куртку и побежала на улицу. Через сугробы и переметы я торопилась к домику, где как говорил Паша, выхаживают моего Егорушку. И вот я на пороге, толкаю тяжёлую дверь, но она не поддается. Я с силой наваливаюсь плечом, но она даже не двинулась! Стучу кулаками до боли и от безысходности дёргаю ручку из стороны в сторону, потом на себя… и – О, чудо! – дверь открывается. Я не толкала, а нужно было потянуть! (Смеётся).
Забегаю в душную комнату с низким потолком и крохотным окошком. На кровати сидит он – мой родной, любимый, самый близкий мой человек!
–Оленька! – он раскрывает руки для объятий.
Вы когда-нибудь падали в облако, в океан нежности и любви? А я да! Я прижималась к нему, слушала биение его сердца и замирала от счастья. А он гладил мои волосы, целовал мое лицо и плакал.
–Егорушка, счастье моё, я нашла тебя!
–Да, Оленька, ты нашла меня, и я больше никуда не денусь…
*** *** ***
Паша не отпускал Веронику ни на шаг, хоть это и не радовало её мужа. А Вероника была не против. Она следила за каждым словом, каждым взглядом Барона.
–Зачем ты придумал всё это? – спросила Вероника, когда они прогуливались по сосновому бору.
–Наше приключение ты имеешь ввиду?
–Хорошо, – усмехнулась девушка, – будем называть это «приключением»!
–Я, честно говоря, ничего не планировал. Когда Ольга пришла за вещами, я ее не ждал. Потом мне стало ее жаль, и я оставил ее ночевать. И только после, когда она разговарилась про Егора, мне стало интересно, до чего она может дойти. Узнать её предел, понимаешь?
–Ее предел? – переспросила Вероника.
–Ну да. У каждого человека есть предел, за который он уже не выйдет никогда, сила личности, если захочешь так ее называть. Способность совершить поступок – нечто большее, то, что требует решительности. Я люблю решительных людей.
–Поэтому ты женился на сестре Егора?
–Антонина способна на поступки ради тех, кого любит. Она невероятно сильная по духу.
–Неужели заказать убийство брата – это для тебя поступок? – ужаснулась журналистка.
–Смерть – это тоже часть жизни. Возможно, самая главная. Поэтому после смерти нет ничего – ведь всё станет ничтожным, когда встретишься со смертью. Тоня любит свою семью, но и у нее предел. Безграничных людей не бывает.
–Ты приравнял свою жену и жену Егора?! Оля готова на всё ради спасения мужа, а твоя что сделала? Убила брата!
–Ты думаешь, так легко убить? Думаешь, легко решиться на это?
Вероника была вне себя. Она всплеснула руками, сжав кулаки:
–Нельзя так рассуждать! Ты больной на всю голову, Паша! Боже мой! И мы тебе доверяли?!
Лицо Барона перекосилось в злобной улыбке. Он схватил девушку за тонкую шею и пригвоздил к сосне.
–Я мог убить вас в любую секунду. -Его дыхание обжигало ухо Вероники, которая сжалась в комок под натиском главаря банды. – Мне хотелось узнать, и я узнавал. Я привык делать то, что хочу. Ты когда-нибудь видела смерть? Пойдем, я тебе покажу.
На широком дворе установили два высоких креста из массивных бревен. Оленька обнимала Егора и смотрела во все глаза. Вокруг крестов толпились люди Барона: Оля насчитала восемнадцать мужчин разных возрастов и нескольких женщин. Кресты упирались в облепленное серой ватой небо. Было тепло, и, скорее всего, к вечеру пойдет снег.
Барон выволок в центр толпы двоих парней. Оля без труда узнала Рыжего и Тихого.
–Заткнулись все! – хрипя от гнева крикнул Барон. Он стремительно выхватил из кармана пистолет и выстрелил в воздух. Все притихли. Рыжий и Тихий втянули готовы в плечи и упали на колени под крестами.
–Давай уйдём? – шепотом предложил Егор, но Оля отрицательно покачала головой и сильнее прижалась к любимому.
–Теперь говорить буду я! – раздался волевой рокот Барона. – Я здесь власть, я здесь судья, я здесь решаю! Дьякон, ты согласен со мной? – обратился говорящий к знакомому Оленьке мужчине. Тот стоял за кругом, скрестив руки на груди и метая по сторонам острые взгляды. Он был не в духе.
–Согласен. – Недовольно ответил он.
–Все слышали? Я решаю, что эти двое виновны! – С горящими глазами Барон приставил пистолет к виску трясущегося Рыжего. Тихий поник и повалился на заметенную землю без чувств, сделав желтую лужу на ослепительно белом снегу.
Барон взвел курок. Толпа глухо зароптала. Дьякон двинулся к Барону, люди расступались, давая ему дорогу.
–Погоди! – Дьякон накрыл рукой дуло пистолета. Толпа зароптала ещё громче. Дьякон подошел вплотную и тихо продолжал: -Ты отошел от дел. Это мои люди. Не твои. Я сохранил и приумножил то, что ты оставил. Но ты вновь пришел сюда, и приволок этих чужаков. Что мне с ними делать прикажешь? Оставить журналистку в живых, чтобы она всем растрындела про наши дела? Ты же понимаешь, что это невозможно. Я и с сопляком этим, – он кивнул в сторону Егора, – не хочет возиться, оставил лишь по твоей просьбе. А ты решил вспомнить лихие годы?
Барон презрительно окинул взглядом двор. Тучи не выдержали, и с неба посыпались редкие крупные снежинки, пушистые и невесомые. Они ложились на головы собравшихся словно желая разрядить напряженную обстановку.
–Ты хочешь опозорить меня перед всеми?! – прошипел Барон и сбросил ладонь Дьякона с оружия. Дуло прижалось к голове Рыжего и раздался выстрел. Оленька вскрикнула и вжалась в Егора. Вероника закрыла лицо руками и словно уменьшилась. К ней подлетел Рома. Толпа не двинулась с места.
Мощный кулак Дьякона опрокинул Барона на землю, подняв облако мягких пушинок. Барон пополз спиной вперед, упираясь на локти, метая молнии из глаз. Пули взрывали снег рядом с его ногами: Дьякон не торопился расквитаться с обидчиком.
–Я сказал, что это всё моё! – закричал Дьякон. – Ты здесь лишний! Теперь я – Барон!
Паша резко вскочил, ногой выбив пистолет из рук бывшего подчиненного. Круг стал сужаться – толпа смыкала кольцо. Суровые и недовольные, словно зомби, они переступали через бездыханное тело Рыжего и кровавую лужу под ним. Егор попятился и потащил за собой Оленьку.
–Скорее, нам надо уходить отсюда. Хватай Ранних – и делаем ноги! – почти шептал Егор, увлекая любимую за ближайший дом. Рома и Вероника бросились за ними. Почти скрывшись за углом постройки, Оля оглянулась и увидела, как Паша разъярённо отбивается от окруживших его приспешников Дьякона. Тут же она поймала взгляд одного из них. Мужчина в синей рабочей куртке похлопал Дьякона по плечу и указал в сторону беглецов. Новоявленный Барон что-то крикнул, и несколько бравых молодцов в синем отделились от толпы и двинулись по следам чужаков, приведенных Пашей. В руках у них чернело оружие. Оля испуганно вскрикнула и рванула вперед, обгоняя Веронику и Романа, взрыхляя ботинками сугробы.