— Ладно уж, пощажу тебя, если не станете больше на поле ко мне ходить! Ну, а раз ты боишься, что я тебя убью, дай мне побольше золота и серебра! Плати за все, что твои подданные у меня погубили!

Призвал царь обезьян своих слуг и велел принести старику столько золота, серебра и драгоценных каменьев, сколько он пожелает. Притащили ему обезьяны богатые дары, серебра, золота и дорогих камней целую гору насыпали. Старик погрузил свое богатство в корзины и приказал обезьянам тащить все к нему домой. А сам развязал царя обезьян, попрощался с ним и пустился в обратный путь. Всю дорогу до самого дома подданные царя обезьян несли старика.

С того дни хорошо зажили старик и старуха. Построили себе новый дом. На поле работать не стали, отдали его молодым соседям. А сами простились с нуждою да с бедою и зажили спокойно.

Как-то раз стали соседи расспрашивать старика, отчего это ему так повезло и где он добыл свое богатство. Старик ничего не таил, рассказал соседям все, как было. Подивились соседи, порадовались вместе с ним. Ну, и как это водится, один сосед рассказал другому, тот ― третьему, а там, глядишь, и вся деревня узнала!

Дошла эта история и до ушей деревенского богача. А богач был жаден до всякого добра. Где что углядит, обязательно к рукам прибрать захочет. Как прослышал он про удачу старика, не стало ему покоя. Захотелось и ему добыть сокровищ у царя обезьян. Стал он потихоньку разузнавать, на какое поле приходят обезьяны. А как дознался, велел своей жене сварить четыре пьи гнилых бобов. Взял бобовую кашу и пошел ночью в горы. Пришел на горное поле, разделся, вымазался зловонной кашей и лег на землю дожидаться обезьян. Всю ночь лежал. Перед рассветом явились обезьяны. Почуяли дурной запах, подошли к богачу, стали разглядывать. А тот лежит, не шевелится, сам от собственного запаха чуть не задыхается, да терпит.

Немного дней прошло, а обезьяны уже забыли историю со стариком. Приняли богача за мертвеца и решили тащить его к царю ― пусть полакомится!

Подхватили они богача и понесли. Долго несли, много гор миновали, карабкались по откосам, скатывались в ущелья, переходили ручьи и реки, перепрыгивали с дерева на дерево. У богача затекли руки и ноги, заболела голова, от толчков и ударов вое тело ныло. Невтерпеж стало богачу. А тут еще, на беду, вздумалось ему приоткрыть один глаз и взглянуть, куда его тащат обезьяны. Поглядел он и перепугался: лезут обезьяны по отвесному склону, а внизу ― ущелье, глубокое, каменистое.

«Не удержат меня эти глупые твари, свалюсь вниз ― поминай как звали!» ― подумал богач, да вдруг как закричит:

— Эй вы, осторожней несите! А то упаду и лишусь сокровищ!

Услыхали обезьяны, что мертвец заговорил, испугались, выпустили свою ношу и кинулись прочь. А богач и полетел вниз с высоты в сто человеческих ростов прямо на камни в глубокое ущелье, там и разбился.

Вот до чего алчность довела!

Тут и конец сказке про путешествие к царю обезьян, про бедняка и богача да про пятьсот обезьян. Как расскажут ее отцы и матери своим детям, дедушки и бабушки своим внукам, так уж обязательно прибавят:

«Чужой удаче не завидуй, не тянись к легкой наживе! Жадность и скупость до добра не доводят!»

197. Как цикада осталась без кишок

Перевод Ю. Осипова

В незапамятные времена, когда случилась эта история, в лесу у подножия одной из высоких гор росло развесистое дерево уши со сладкими и вкусными плодами. На этом дереве жили обезьяна и цикада.

Обезьяна бывала здесь только днем, она взбиралась на дерево и лакомилась сочными плодами, а лишь темнело, она убегала в глубь леса и проводила ночь на других деревьях. Цикада же никогда не покидала благодатного дерева уши: днем весело прыгала по веткам, а на ночь устраивалась где-нибудь в густой листве.

Тот день, когда все это случилось, выдался особенно жарким. Обезьяна сидела на толстом суку и ела спелые плоды уши. А цикада из-за сильной жары пряталась в тени, лениво ползала по веткам, искала укромное местечко, чтобы отдохнуть.

В это время какой-то молодой олень, не выдержав зноя, прибежал под дерево и задремал в тени. Пока цикада сидела в тени на ветке, олень сладко спал под деревом, а обезьяна наслаждалась вкусными плодами, неожиданно в лесную чащу ворвался прохладный ветерок. Ветерок всколыхнул листву дерева уши. Разомлевшая от жары цикада была так довольна, что застрекотала от радости, да так громко! Обезьяна, сидевшая на толстом суку, услыхав громкое стрекотание, поперхнулась и уронила крупный плод уши, что держала в руках. Плод полетел вниз и упал прямо на спину молодому оленю, спокойно спавшему под деревом. Вот тут-то и началось!

Когда оленю на спину упал большой плод уши, он в ужасе вскочил на ноги и понесся. Спасаясь от неведомой опасности, олень мчался напрямик, не огибая кустов, не замечая колючек, попадавшихся на пути. Наконец добрался до какой-то пещеры.

У входа в пещеру росла горная тыква. Ее длинные побеги ползли по земле, цепляясь за камни и корни деревьев. Олень добежал до пещеры, запутался в цепких побегах и упал. От сального рывка одна большущая тыква не удержалась на стебле, оторвалась и полетела вниз по склону горы. Скатившись по крутому откосу на кунжутное поле, огромная тыква смяла кунжут, и с него на всем поле посыпались спелые зерна.

А в это время на кунжутном поле разлегся и задремал от жары большой старый слон. Заслышав шум и треск, слон открыл глаза, и в оба его глаза попали жесткие зерна. Слону стало больно, закололо и защипало в глазах. Он вскочил на ноги, зажмурился от боли и побежал к пруду.

Почуяв воду, слон с разбегу плюхнулся в пруд. А в том пруду жили маленькие патаны147. Один из них как раз и плавал по поверхности, наслаждаясь хорошей погодой. Слон прыгнул в пруд, ничего перед собой не видя, и всей своей тяжестью обрушился прямо на патана. От страшного удара бедный патан лопнул, и все его кишки вылезли наружу.

Когда это случилось, патану было очень больно, из последних сил заработал он своими лапками и поплыл к нату ― хранителю пруда.

Хранителем пруда был нат, призванный надзирать за всеми зверями, птицами, рыбами и насекомыми округи. Хранитель покровительствовал слабым и вершил суд по справедливости. Едва успел патан доплыть до него, как прямо из воды закричал, что какой-то глупый жестокий слон свалился и пруд и выдавил ему кишки.

Услыхав такое, хранитель водоема задумался, а потом сказал:

— Жители суши, населяющие эти леса и горы, питающиеся плодами полей и лесов, жители воды, населяющие пруды и озера, добывающие корм в воде, а также те, кто имеет крылья и летает, ― все сухопутные, водные и летающие по воздуху существа должны жить в мире, любить друг друга, не причинять никому зла. Так повелеваю я, хранитель этого пруда. Сейчас я услыхал о страшном преступлении. Огромный слон жестоко искалечил маленького и безобидного патана. Этот слон нарушил мое повеление всем жителям суши, воды и воздуха. По закону небес я сам рассужу это дело.

Когда нат-хранитель громогласно объявил об этом, его голос услыхали по всей округе живые существа, населяющие лес, горы, поля, воды и воздух. Все сошлись в положенном месте и стали ждать справедливого суда. Тогда хранитель пруда обратился к большому старому слону и спросил:

— О слон, правда ли, что ты прыгнул в пруд и раздавил маленького патана, мирно плававшего в воде?

— Истинная правда, владыка, ― ответил слон.

— Знаешь ли ты, что бедный патан лишился кишок?

— Знаю, владыка!

— Почему же ты сделан это, о слон?

— Справедливый владыка, мне было очень жарко, я изнемог от усталости, вот и улегся отдохнуть на кунжутном поле. Спокойно лежал и дремал. Вдруг раздался шум, и целая туча кунжутных зерен, словно их бросила человеческая рука, осыпала меня. Эти жесткие зерна набились мне в глаза. Было нестерпимо больно, и глазах кололо и щипало, я бросился к пруду. Бежал зажмурившись, так с разбегу и прыгнул в воду. Глаза-то у меня были закрыты, вот я и не заметил патана. А калечить его и в мыслях не было!