- Хорошо, - Джиллс не стал спорить и быстро вернул повязку на место.

С Йенсом вообще было глупо спорить, потому что он не делал совершенно никаких лишних движений. Если он давал себе труд что-то сказать, то только потому что считал, что сказанное - важно, а учитывая его опыт, лучше было прислушаться.

Сегодняшний день Вилли решил официально объявить Днем Ненависти Маккензи. Нет, предложенное им решение было, конечно, удобным, но! Любые ограничения организм Вилли воспринимал как насилие, что доставило кучу неудобств его родителям в свое время: самым страшным ограничителем в два года он считал одежду, а особенно трусы. И вот теперь еще это!

Стоило вспомнить о трусах, как они нещадно впились везде, где только могли. А язык буквально кололо от накопившихся слов. И вот же засада, ни одно из них нельзя было произносить до заката солнца.

Его первое стендап-выступление состоялось в пять лет. Вилли помнил его так же хорошо, как вчерашнюю ласку от Самми. К отцу в гости пришел его деловой партнер, и мать строго-настрого запретила Вилли болтать. Само собой, запрет тут же произвел обратный эффект - Вилли прорвало. Заткнуть его не было никакой возможности, и мать с отцом просто покорились судьбе. А деловой партнер, огромный мужик с вислыми усами, желтыми от табака, вдруг начал смеяться над излияниями мальчишки.

И это было бы грубо, если бы смех не был добрый и искренний. Поймав кураж, Вилли понес все, о чем думал, и вскоре хохотали даже воробьи за окном - ну, так ему казалось.

Но сейчас хотелось сыпать вовсе не шутками. Первое, что отчаянно хотелось сделать - обсудить с Фостером вчерашний вечер. Второе - сказать Самми, как ему понравилось все, что он с ними делал, причем обязательно перечислить каждое прикосновение. Потом - рассказать, что хочется попробовать сегодня вечером, что завтра, а что лучше оставить до момента, когда они окажутся в настоящей кровати. Огромной, мягкой, уютной… С галлоном смазки на тумбочке.

Язык закололо еще сильнее, а горло и грудь горели. Черти в душе Вилли отплясывали победный танец и улюлюкали. Некоторые очень-очень неприлично дергали бедрами. Вилли злорадно отметил, что под густым мехом у них в паху не больно-то много чего болтается.

А вот у Самми было ого-го сколько! У них с Томом было не так уж много времени на изучение, учитывая, как завелись все трое, но прочувствовать Вилли успел. И увидеть, что Том не сильно-то отстал от него самого в калибре оснащения.

А своим членом Вилли гордился и искренне считал, что имеет на это право.

Вчерашнюю прогулку в джунгли можно было бы отнести к очередному сексуальному фиаско: так быстро, скомканно и неловко все было. И только одно сглаживало все шероховатости до буквально зеркального блеска: эмоции. Да, они с Томом слили, едва Самми их коснулся, да и сам он продержался совсем недолго под натиском сразу двух пар рук, но даже сейчас, при ярком свете солнца, внутри все сладко обмирало от воспоминаний о том, какой фейерверк гремел в душе. Такой, что даже черти попрятались по кустам, прикрывшись вилами.

А потом было время медленных, бесконечно сладких поцелуев. И Вилли три... нет, скорее, пять раз порадовался, что фиаско уже случилось. Потому что кончить, едва рука Самми обхватила твой член - это одно, а вот слить от поцелуя... ну совсем по-детски.

Черти не вылезли из укрытий, даже когда Самми потянулся поцеловать Тома. Напротив, зрелище оказалось красивым и возбуждающим настолько, что Вилли не смог воспротивиться внезапному желанию и схватил обоих за крепко стоящие члены.

Для Тома это было фиаско номер два, как и для самого Вилли - когда, едва слив, Том потянулся к нему, еще задыхаясь и кусая губы. Самми, конечно же, помог и - конечно же! - кончил гораздо позже. Том, засранец, даже успел попробовать его на вкус, а Вилли… Он и сам не мог понять, почему стормозил - эмоций и ощущений было слишком много.

Впрочем, не соревнования же у них. Вилли пообещал себе, что непременно отомстит, причем обоим, и перестал заморачиваться о чем-либо вообще. Черти поддержали радостными воплями и смылись куда-то в джунгли - походу, на свидания с ведьмами. Вилли, Самми и Том валялись на охапке листьев - подсмотренная у Маккензи и Риттера идея оказалась весьма годной, - болтали и целовались. А потом вернулись в лагерь и Вилли уснул, ощущая себя невероятно счастливым.

И таковым и был, пока Маккензи не полез со своими комендантскими часами.

Объективно злиться было правильнее на Флина и остальных организаторов. Но на Маккензи было приятнее. Кажется, этот человек просто не мог оставить никого равнодушным, восхищая и беся то в равной степени, то качая весы в разные стороны. Вилли даже признавался себе, что, сложись обстоятельства чуть иначе да прояви Маккензи к нему хоть какой-то интерес, возможно, он бы упал с головой в другой омут и перезнакомился с каждым из чужих чертей - а что у Маккензи их хватает, было видно  невооруженным взглядом.

Но, к счастью, Маккензи закоротило на Йенса, и Вилли успел рассмотреть, что рядом с ним есть добыча куда интереснее.

И сейчас меньшая по весу, но никак не по значимости ее половина вдохновенно крутила финты на песке. Бóльшая, не скрываясь, наблюдала и, как и Вилли, получала удовольствие.

Все-таки каким ладным был Том. Пусть в росте даже Маккензи не догнал, но природа все равно знатно над ним потрудилась. Длинные, если брать в пропорциях, ноги, широкие плечи и узкая талия. Понятно, что сам Том тоже не мимо проходил, тренировки не пропали зря, и круглую упругую задницу он сделал сам, но все равно стартовая точка у него была что надо.

Себя Вилли считал скорее смешным, чем красивым, но все-таки надеялся, что и его попытки поддерживать тело в форме не остались незамеченными. И уж кто точно не мог остаться незамеченным в любой толпе - это Самми. Ведьмы, оставшиеся без пары по какому-то недосмотру мужской половины собравшегося вокруг Ада, сладострастно вздохнули. Даже Риттер не обращал на себя внимание так неуклонно, как Ачестон. В его длинных руках, огромных ногах и широких плечах была та странноватая нескладность, что заставляла взгляд возвращаться к нему снова и снова. И постоянно гадать, нравится тебе она или нет. Впрочем, как раз эту задачку Вилли решил с блеском: нравилась.

А еще Ачестон был жадным до жизни, вот буквально во всем. Он всегда с аппетитом ел, даже тех мерзких улиток. Не кривил лицо, выглядывая что-то в крабьем панцире, но и не ковырял сочное мясо с равнодушием пресыщенного этим миром сибарита. Саммвел с азартом лез в океан, чтобы искупаться, полночи носился за крабами, пока превращенная в мешок футболка не начала угрожающе трещать от слишком большого веса.

Наверное, таким Самми был и в бизнесе.

И - что, разумеется, куда важнее - в сексе. Вечер неловкой дрочки был мало показателен в этом смысле, плюс Самми явно осторожничал. И потому что их было двое, и потому что безошибочно считал, что опыта у обоих был чуток больше, чем никакого. Вилли по-настоящему мечтал о том дне, когда все случится в реальности, возможно, даже не в первый раз, а во второй или третий. Когда уже не будет ни неловкости, ни лихорадочных размышлений, что все-таки делать и как разместиться.

А еще - когда не будет идиотский комендантских часов, вездесущих комаров и можно будет помыться в нормальном душе. Морская вода, конечно, очищала, но на коже оставалась неприятная соляная пленка, и Вилли все время казалось, что он грязный.

Пока Крайтон колдовал над крабами, Вилли позволил себе немного пофантазировать: комната с большими окнами, но солнце не бьет в глаза. Огромная постель с мягким, но упругим матрасом. И от самого Вилли пахнет гелем для душа, а кожа скрипит от чистоты.

Что же до размещения - это Вилли уже придумал давно. Осталось только дождаться, когда такая конфигурация станет возможной. Потому что стоило подумать об этом, как в голову навязчиво лезла одна и та же картинка: он стоит на коленях между Самми и Томом, подставляясь под одного и натягивая другого. Стоило только представить, какие это будут ощущения, по спине пробегала сладкая дрожь. Вот только мечтать о таком стоило только после того, как он перестанет сливать за три движения кулака. Вряд ли Тому понравится такая скорость, а Вилли - тот позор, что падет на его голову. А как заливисто будут хохотать черти под кроватью…