Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

- Здорово болит? - Том занес руку, чтобы коснуться бедра Вилли, как раз там, куда его вчера лизнул Санни, но остановился. Кожа стала еще краснее. - Наверное, надо еще алоэ помазать.

- Ой, да какая разница! - почему-то возмутился Вилли. - У меня тут вся жизнь перевернулась, а ты о каком-то там ожоге!

- Ну знаешь, ожог может еще как помешать этому перевороту! - возмутился в ответ Том. - Как тебя в постель тянуть, если ты от любого прикосновения шарахаешься?

- Да я не от тебя шарахаюсь, придурок! - фыркнул Вилли. - А от воспоминания о том ужасе, что лишь номинально назывался “первый секс Вилли Кертиса”.

Том рассмеялся, думая, а стоит ли рассказывать о собственном небогатом опыте?

- Ну, по крайней мере, у тебя из кармана обертка от презерватива не торчала, - все же решился он. - И губу тебе брекетом не рассекали, уверен.

- Поверь, ничто не сравнится с бесповоротно упавшим членом, - уныло констатировал Вилли. - Не представляешь, как обидно: технически тебя выебали, а кончить ты не кончил и даже не понял, что там такого хорошего в этом вашем сексе.

- Испанский стыд, эпизод первый и эпизод второй, - вздохнул Том. - Но, возможно, нас ждет компенсация? - позади зашуршали листья, и он обернулся.

Как раз вовремя: Санни, потягиваясь, выбрался наружу. Лохматый со сна, небритый, как и все остальные робинзоны, за исключением их с Вилли, он все равно выглядел отлично. Картинку портила только все еще воспаленная полоса, пересекающая грудь.

- Мне хочется провести по ней языком… - прошептал Вилли сдавленно. - И до самого члена.

- И мне, - согласился с ним Том. В памяти всплыли наставления Маккензи насчет минета, и пришлось принять как данность, что с такими размерами, как у Санни, хорошо, если получится хотя бы кончик в рот уместить.

Но необязательно же делать это одному?.. Если вчера удалось исхитриться и поцеловаться втроем, то что мешает ему и Вилли одновременно ласкать Санни?..

- А ты за мной не повторяй! - вдруг строго сказал Вилли. - Сам давай придумывай, чего хочешь! - он помолчал секунду и добавил, резко сбавив обороты: - И с кем…

- Боюсь, что, если я озвучу все, что уже напридумывал, вы меня на другой конец острова отселите, - тихонько фыркнул Том. Разгон у его фантазии был мгновенный от нуля до скорости света, и Том уже видел и Вилли под собой, и себя под Санни, и Вилли между ним и Санни, и еще миллиард сочетаний и комбинаций.

Он все-таки положил руку Вилли на бедро, безошибочно накрывая пальцами то самое место. И потер горячую, гладкую кожу.

Вилли вздрогнул, посмотрел ему в глаза и сжал ноги, зажимая его пальцы. Но только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как позади раздался вкрадчивый голос:

- Так-так… Готовите заговор?

- Тренируемся, - весело заявил Том, оборачиваясь. Вилли не спешил выпускать его руку, а Тому не хотелось вырываться. Да и к чему, Санни же ведь все видел. - Мы с Вилли решили, что после двух эпизодов франшизу надо закрывать. Вот, пробуемся в новую. Как думаешь, пройдем кастинг?

- Франшизу плохих, ругающихся между собой мальчиков? - Самми понял его слова по-своему. - Однозначно надо закрывать. Такими вы мне нравитесь гораздо больше.

- Ну все, готовь контракты, мы только за, - ответил за Тома Вилли. Как и сам Том, он явно решил не углубляться в тему неудачных свиданий. - Как спалось?

Сладко и уютно! Проснувшись, Том обнаружил себя и Вилли, по-прежнему играющих в обезьян, только лианой был Санни. И, по всей видимости, своей ролью он был абсолютно доволен. А уж член, бесцеремонно натягивающий белье, разве что не лопался от счастья.

- Замечательно, пока Маккензи не полез на Риттера и не вызвал у меня изжогу зависти, - Санни прислонился к пальме, возвышаясь над ними, и сложил руки на груди - ожог его, кажется, больше не беспокоил. - Но потом я увидел, как вы мило воркуете, и кислота мгновенно нейтрализовалась.

Ну вот, теперь и у Тома щеки заполыхали. Вилли так вообще был похож на печеного краба, и не только там, где кожу не защищала от солнца лайкра.

- Не знал, что простая беседа может оказывать такое целебное действие, - сказал Том. - Жаль, ожоги она не лечит.

- А если мы доворкуемся до того, что отселимся в отдельную палатку? - неожиданно спросил Вилли и посмотрел на Самми с вызовом. - У тебя случится несварение?

- Сразу инфаркт! - Ачестон схватился за сердце и широко улыбнулся, оголяя острые, как у вампира, клыки. - А если серьезно, мне будет чертовски обидно, так и знайте. Буду рыдать ночами и уйду в монастырь по возвращении.

- Тебя оттуда выгонят, - уверенно заявил Том. - Причем с позором.

Ему слабо верилось, что Вилли сможет ограничиться кем-то одним. Иначе вчера сделал бы так, что они с Санни вернулись бы позже Риттера и Маккензи. И точно не смотрел бы на Санни сейчас таким взглядом - словно Ачестон был самым вкусным мороженым на свете, а Вилли голодал целый год.

- Конечно, выгонят, - поддакнул Вилли. - Потому что мы потусуемся в палатке, а потом полезем к тебе через забор. Прямо в монастырь.

- Как можно?! - Санни очень достоверно ужаснулся. - Это святотатство! По крайней мере, я очень надеюсь, что то, что вы сделаете за забором, будет именно святотатством, - добавил уже с широкой улыбкой и подмигнул им. - Ладно, пойдемте есть. Нам ведь нужны силы для подвигов на ниве попрания моральных устоев.

- Чур попираем их все и сразу! - заявил Вилли и вскочил на ноги. - Пошли, я хочу уже попробовать те фрукты, с чего все вчера и началось.

- Они называются “салак”, - поделился Том почерпнутыми от Крайтона знаниями.

Вот теперь он по-настоящему проголодался, и мысль о завтраке была такой же заманчивой, как планы на вечер.

17. День 4. + Пейс Хиллерманн

“Ich bin im siebten Himmel*” - крутилось в голове. Пейс так и не привык думать полностью по-английски и нет-нет да переходил на родной немецкий.

_____________________________________________________

*Ich bin im siebten Himmel - я на седьмом небе

_____________________________________________________

Интересно, у Риттера похожие проблемы? Иногда Пейс слышал от него непонятную речь, но так и не удосужился выяснить, на каком языке тот ругался.

А может, тот, наоборот, делал это сознательно. Есть же такие люди, они разделяют свои ипостаси. И это не болезнь, если что.

У Пейса был такой ударник. Рамек Джордж Миккельсон. Джордж был мировым парнем, не способным даже предъявить отелю претензию за то, что горничная уперла у него блок сигарет. Рамек же сметал все на своем пути. Если бы та несчастная горничная посмела запустить руку в чемодан Рамека, она точно осталась бы без работы. Но при этом Джордж беспробудно пил и забывал партии, а Рамек играл гениально.

Вдруг "хороший" Йенс Риттер прилежно находит полезные вещи и в прошлом спасал мир от конца света, а "плохой" - ругается на неведомом языке и трахает уже наделавшего шуму в актерской среде Кайонэодха Маккензи.

А впрочем, кто сказал, что ругаться и трахаться - это плохо? А в случае с Маккензи так и вовсе уместно и то, и другое. Парень и бесил, и будоражил с одинаковой силой, что, несомненно, было причиной его молниеносно выросшей популярности. Будь Пейс помоложе, возможно, тоже не устоял бы перед этой ядерной смесью… И получили бы они еще один треугольник, но уже наоборот: два потерявших голову мужика против одного мальчишки.

А Риттер-то нормально так поплыл. Причем запал не на популярность Маккензи, а на него самого. На угловатую, откровенно тощую фигуру, почти лысый череп и острый язык. Каким образом все это вошло в резонанс с угрюмой молчаливостью Риттера, Пейс понятия не имел, но к своим годам уже уяснил: когда дело касается чувств, никакие правила не работают.

Сейчас, правда, ничего такого заметно не было. Риттер уверенно возглавлял их отряд, а Маккензи деловито шагал за ним, потрясая уже потерявшими сочность листьями набедренной повязки. Иногда Риттер что-то негромко ему говорил, показывал рукой, но ни одна камера не могла бы запечатлеть чего-то неподобающего.

27
{"b":"816578","o":1}