Сейчас же все и вовсе дрыхли. Марвин глянул на часы: начало девятого. По предположению съемочной группы, незадачливые робинзоны с самого рассвета должны были курсировать по острову в поисках пищи и воды. Но в лагере была тишина.

Не мертвая - Марвин аккуратно опустил дрон и "заглянул" в щель между листьями. Все мирно спали, а листья раздвинули, видимо, чтобы впустить свежий воздух.

Марвин хотел было уже развернуть дрон, мельком скользнув взором камеры по спящим, когда вдруг заметил кое-что, не вписывающееся в предполагаемую картинку: неютно сгрудившихся на небольшом клочке земли тел. Кое-кому явно спалось вполне комфортно: Риттер вытянулся во весь рост, подложил руку под голову. Его длинные ноги высовывались из-под листьев, а почти голая земля определенно была привычной “постелью”. Свободной же рукой он обнимал уткнувшего ему в грудь Маккензи. Тот обхватил Риттера, как обезьянка дерево, и спал сладким сном младенца.

- Ну охренеть… - прошептал Марвин и поспешно увел дрон в сторону.

Костер потух, но на этот счет Марвин больше не беспокоился: если Риттер умудрился разжечь его под дождем, то в погожий день сделает это играючи.

Послышался сигнал зуммера: батареек в налобных камерах осталось максимум на пару часов. Марвин допил кофе и принялся собираться в недалекий и в целом приятный поход: пора было навестить островитян, не прячась под покровом ночи.

Тихое жужжание вкрадчиво проникло в уши, и Том все-таки нашел в себе силы открыть глаза. И тут же довольно улыбнулся: наградой за подвиг ему стал совершенно великолепный вид залитого солнцем океана. Несколько секунд он наслаждался картинкой, а потом осторожно приподнялся на локте и огляделся.

Маленький дрон поспешно улепетывал с "места преступления". Том подавил желание показать в камеру язык - понятно же, что их не оставят без присмотра, да и всякие панорамные съемки тоже нужны.

Жужжание небольшого моторчика, по всей видимости, разбудило только Тома. Остальные дрыхли, вольготно разлегшись на увеличенной вчера площади их общего спального места. Ачестон прижимался к нему со спины, с другой стороны тихонько сопел Хиллерманн. Том даже удивился - от человека его возраста и сложения он ожидал громоподобного храпа, а не вот такого осторожного посапывания. К счастью, храпунов вообще не оказалось, только Вилли Кертис иногда бормотал во сне, видно, привык без конца работать языком.

Но гвоздем этой сонной вечеринки была парочка Маккензи-Риттер. По крайней мере, при взгляде на них иначе как парочкой их назвать было невозможно. Под изумленным взглядом Тома Риттер во сне скользнул рукой по спине прильнувшего к нему Кая, прижал покрепче, а потом сунул руку тому в трусы, по-собственнически устраивая ладонь на ягодице. Маккензи от такого произвола не то что не проснулся - наоборот, засопел, кажется, еще пуще прежнего.

Интересно, а только ли заготовкой воды они вчера занимались? Шатались по джунглям черт знает сколько времени, Вилли даже предлагал на поиски отправиться, да Хиллерманн отговорил: фонарь-то был у Риттера и Маккензи, а без него как бы не пришлось спасать спасателей. Вернулись эти двое мокрые, довольные и завалились спать. Маккензи сказал, что в океане купались - будто не хватило им влаги за время дождя.

Улегшись обратно, Том слегка пофантазировал, как это могло бы быть: парочка вышла определенно колоритной, хоть было и не слишком понятно, что в Маккензи могло понравиться суровому вояке. Хотя личных предпочтений ведь никто не отменял. Самому Тому, например, нравились высокие и в меру мускулистые, ни в коем случае не качки. А по характеру: добродушные и веселые. Кто знает, может, худой язвительный Маккензи был как раз во вкусе Риттера?..

Или наоборот, не во вкусе, но порой так хочется отойти от привычного уклада жизни. "Выйти из зоны комфорта", как сейчас модно говорить.

Том осторожно, чтобы не потревожить соседей, перевернулся на другой бок. Ачестон спал, раскинувшись на спине, с другой стороны к нему прижимался Вилли. Тощий, бесцветный и, наверное, незаметный, если бы не его стендап-шоу.

Риттера много лет окружали военные: все как один подкачанные, спортивные, вышколенные. Маккензи отличался от них, как леди от разбойника и, возможно, в антураже райского острова был той самой каплей перца в приторно-сладком мороженом.

А вот о последнем, кажется, думать не стоило. С белками вчера все сложилось, и спать они легли, будучи приятно сытыми. Но Том всегда был сладкоежкой, благо генетика и бесконечные занятия позволяли не ограничивать себя в еде. И сейчас он бы отдал душу за стаканчик сливочного пломбира или горсть конфет.

Он уже хотел было встать и прогуляться до банановых пальм - а ну как не заметили они в дождливой хмари спелую гроздь? - когда Ачестон пошевелился, пошарил своими длиннющими руками и, нащупав Тома, притянул его к себе, буквально складывая того под изгибы своего тела.

Том честно пытался не класть голову ему на грудь, потому что мелодия из незабвенной франшизы про полицейскую академию уже мысленно гремела на всю громкость. Но тогда ему пришлось бы лежать, изо всех сил напрягая шею, а это было чревато судорогой. Том подчинился судьбе и удобно устроился на удивительно правильно упругой грудной мышце Ачестона.

Да и сам Ачестон был весьма “правильный”. В том самом понимании. По крайней мере, под критерии вкуса Тома он вполне подходил: был высоким, улыбчивым и добрым… Даже порой слишком. Том с неудовольствием покосился на прижимающегося к Ачестону с другого бока Кертиса.

Но с этим Том пока ничего не мог поделать. В конце концов, в его активе и была всего пара объятий, и те во сне. Может, у Ачестона просто такая фиксация, спать в обнимку. И в его невероятно современной спальне в жутко дорогом пентхаусе в самом высоком небоскребе города "живет" целая армия плюшевых мишек?

В конце концов, должны же быть у человека слабости, ведь так.

Уснуть обратно так и не удалось, а мысли с интересов любовных плавно сместились на гастрономические, и очень скоро Тому и его снова урчащему желудку стало дико любопытно, что же притащили вчера Маккензи с Риттером в футболке-мешке.

Думать об этом определенно было ошибкой, и очередное жалобное бурчание разбудило сразу и Ачестона, и Кертиса.

- Доброе утро, - Саммвел широко улыбнулся, оглядев свою “добычу”.

- Что-то не очень с таким-то будильником, - ворчливо начал Кертис, но тут его собственный живот так громко заурчал, что чудом не разбудил всех остальных.

 - Кто бы говорил, - фыркнул Том, не собираясь менять позу. Ачестон вроде не рвался подниматься, Кертис тоже не спешил.

- Мальчики, не ссорьтесь, - хмыкнул Саммвел и обнял их обоих за плечи. - Черт, всегда хотел сказать что-то такое.

- А морда у тебя не треснет? - с ехидством поинтересовался Оуэн сзади. - Двоих сразу под себя подмять?

 - Лучше спроси, а не треснет ли у него другое, - тоже не спавший, как оказалось, Крайтон говорил в нос, но осиплость из голоса ушла. Вроде, вчерашний "компот" пошел ему на пользу. - Или не сломается.

- Завидуете - завидуйте молча! - отбрил Ачестон, кажется, невероятно довольный, что ни Том, ни Кертис не пытаются ускользнуть из его рук.

- Шли бы вы вообще в то место, что трескается! - рыкнул Кертис. - И свои грязные намеки с собой заберите. У нас тут тесная мужская дружба! Ну и плюс один, - он насмешливо посмотрел на Тома.

- Это еще два раза посмотреть, кто тут "плюс один"! - фыркнул Том.

 - Вы чего такие шумные с утра пораньше? - лениво спросил Маккензи. - Вот же... - добавил с неожиданным страданием в голосе.

Том подумал, что ему не понравилась рука Риттера на собственной заднице. Но приподнявшись, он увидел, как Маккензи заслоняет ладонью глаза. Кажется, тот словил солнечного "зайчика", глянув на спокойную гладь океана, залитую ярким светом.

Проснувшийся Йенс руку с его задницы не убрал, а свободной взял Кая за подбородок и заставил посмотреть на себя.