– Консерваторы расстроятся, – рассеянно ответил я. – Точно не знаю, в магическом смысле. Боб?

– Хм, – сказал Боб. – Э-э-э… Что ж, если предположить, что это одна из Зимних сидхе, ему повезет, если он переживет медовый месяц. А если переживет, она сможет оказывать на него всяческое влияние. Он будет привязан к ней так же, как Зимние Рыцари привязаны к Зимним Королевам. Она сможет внушать ему свою волю. Изменять его взгляд на мир и образ мыслей.

Я стиснул зубы:

– И в какой-то момент эти перемены сведут его с ума.

– Как правило, да, – ответил Боб. Затем его голос повеселел. – Но не тревожься, босс. Скорее всего, он не доживет и до следующего рассвета. Возможно, даже умрет счастливым.

– Этого не будет, – заявил я. Прикинул время. – Церемония начнется через три часа. Джорджия нуждается в помощи немедленно. – Я кинул взгляд на Мёрфи. – С собой?

– Два при мне. Остальные в машине.

– А эта девчонка знает толк в вечеринках! – заметил Боб.

Я затолкал череп обратно в рюкзак – приложив, откровенно говоря, больше силы, чем требовалось, – и застегнул молнию.

– Хочешь спасти влюбленных?

Ее глаза блеснули, но она ответила скучным тоном:

– В выходной? Хватит с меня работы.

Мы вместе вышли из квартиры.

– Я отблагодарю тебя пончиками.

– Дрезден, ты свинья. Не все копы любят пончики.

– Пончиками с розовой сахарной пудрой, – предложил я.

– Профессиональные предрассудки ничуть не лучше расовых.

– Точно, – кивнул я. – Но ты ведь любишь розовую сахарную пудру.

– Дело не в этом, – надменно ответила она, и мы забрались в ее машину.

Когда мы пристегнулись, я тихо сказал:

– Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, Кэррин.

– Нет, – ответила она. – Обязательно.

Я кивнул и, повернув голову к югу, сосредоточился на поисковом заклятии.

– Туда.

Самое неприятное в работе чародея – предрассудки. Ожидания. Почти все считают меня мошенником, поскольку каждому известно, что магии не существует. Те же, кто знает, как обстоят дела на самом деле, думают, что мне достаточно просто щелкнуть пальцами – и желаемое свершится. Грязная посуда? Щелк – и она вымоет себя сама, как в «Ученике чародея». Надо поговорить с другом? Пуф – и он уже сидит перед тобой, ведь магия сама знает, где его искать.

Магия вовсе не такая. Иначе я бы не ездил на старом «фольксвагене».

Да, она могущественна, необходима и крайне полезна, но если предельно конкретизировать, то магия – это искусство, наука, мастерство, инструмент. Она не действует сама по себе. Не создает нечто из ничего. Чтобы использовать ее, нужны талант, дисциплина, практика и большая работа, и за все это приходится платить.

Вот почему мое заклятие привело нас в деловой район Чикаго в центре города и внезапно утратило силу.

– Мы уже три раза объехали этот квартал, – сказала Мёрфи. – Не мог бы ты назвать более точные координаты?

– Я что, похож на одну из этих штуковин со встроенным джи-пи-эс? – вздохнул я.

– Смотря что называть штуковиной, – ответила Мёрфи.

– Все дело в заклятии, – объяснил я. – Оно ориентировано по сторонам света. Когда я создавал его, у меня в голове не было оси зет, поэтому оно работает, только когда я нахожусь прямо на объекте. Я все собираюсь это исправить, но никак руки не дойдут.

– Напоминает мое замужество, – отозвалась Мёрфи. Остановившись на светофоре, она подняла глаза, осматривая окрестности. Квартал состоял из шести зданий – трех жилых, двух офисных и старой церкви. – Где-то здесь. Чтобы обойти их все, понадобится уйма времени.

– Так вызови всю королевскую конницу и всю королевскую рать, – предложил я.

Она покачала головой:

– Может, кто-то и приедет, но, после того как Рудольф перешел в отдел внутренних расследований, с меня дерут три шкуры. Если я начну посылать людей направо и налево без видимой логической, рациональной, целиком и полностью нормальной причины…

Я крякнул с досады:

– Понял. Надо подобраться поближе. Чем ближе я окажусь к Джорджии, тем точнее сработает заклятие.

Мёрфи кивнула и припарковала машину перед пожарным гидрантом.

– Давай пораскинем мозгами. Шесть зданий. Куда ее могли забрать фэйри?

– Точно не в церковь. На святой земле им неуютно. – Я покачал головой. – И не в жилой дом. Чересчур много людей. Слишком большая вероятность, что кто-то подслушает или подсмотрит.

– Офисные здания в выходной, – сказала Мёрфи. – Там пусто, насколько вообще может быть пусто в Чикаго. Которое?

– Давай посмотрим. Может, заклятие подскажет.

Потребовалось десять минут, чтобы обойти по периметру оба офисных здания. Заклятие по-прежнему никак не реагировало на смену обстановки, хотя я знал, что от Джорджии нас отделяет не более сотни ярдов. Я раздраженно уселся на бордюр и взъерошил волосы.

– Черт возьми! Оно должно работать.

– А фэйри может при помощи магии покинуть здание или попасть внутрь?

– И да, и нет, – ответил я. – Она не способна просто пройти сквозь стену или телепортировать себя внутрь. Но может замаскироваться, создав магическую завесу, и никто ее не увидит – либо увидит иллюзию.

– А ты не собираешься снова поискать остаточную… как ее там?

Это была дельная мысль. Я достал Боба, в то время как Мёрфи села на телефон и попыталась дозвониться до Билли или до кого-либо, кто сможет его позвать. Потратив целый час, мы добились колоссального отсутствия результата.

– Если вдруг я об этом не упоминал, – сказал я, – связываться с фэйри – себе дороже.

Из проезжавшей машины вылетел тлеющий окурок и приземлился на асфальт возле меня. Я с отвращением столкнул его ногой в сливную решетку.

– Она снова замела следы?

– Ага.

– Как?

Я пожал плечами:

– Множеством способов. Раскидала по окрестностям небольшие заклинания, чтобы сбить нас с толку. Использовала лишь слабую магию, чтобы не оставить заметного следа. Если она работала там, где много людей, потоки их жизненной силы скрыли чары. Или она могла воспользоваться проточной водой, чтобы…

Я замолчал, и взгляд мой вернулся к сливной решетке.

Вода журчала под ней медленным мощным потоком.

– Там, внизу, – сказал я. – Она затащила Джорджию в Подземье.

Глядя на ступени, ведущие в туннель с кирпичными стенами, Мёрфи покачала головой:

– Поверить не могу, что здесь есть нечто подобное.

Мы стояли в конце недостроенной ветки чикагской подземки, возле пролома в стене, прикрытого грязным брезентом. За ним лежала темнота Подземья.

Мёрфи накинула старую куртку с эмблемой «Чикаго кабс». Поменяла пистолеты, взяв вместо своего любимого «ЗИГа» «глок», висевший теперь в набедренной кобуре. В нижнюю часть барабана «глока» был вделан маленький фонарик, и сейчас Мёрфи включила его.

– Я знала, что под городом есть старые туннели, – добавила она. – Но чтобы такие?

Вздохнув, я снял с шеи серебряный амулет-пентаграмму. Взял его в правую руку и пальцами прижал цепочку к сплошному дубовому стержню длиной около двух футов, покрытому рунами и символами, – моему огнестрельному жезлу. Я сосредоточился на амулете, и серебряная пентаграмма вспыхнула мягким бело-голубым светом.

– Да. Эти туннели использовали для Манхэттенского проекта, пока не перебрались на юго-запад. Кроме того, город на протяжении полутора веков медленно погружается в болото. Здесь есть целые затонувшие здания. Во время «сухого закона» мафия выкапывала здесь притоны. В пятидесятых и шестидесятых годах жители строили бомбоубежища. Другие тоже постарались. И не забудь о проходах в мир духов и обратно.

– Другие? – переспросила Мёрфи, твердой рукой нацелив пистолет в темноту. – Кто, например?

– Другие, – ответил я, глядя в однородный, беспросветный мрак Подземья. – Те, кто не любит солнечный свет и компанию. Вампиры, упыри, некоторые из самых отвратительных фэйри, очевидно. Однажды я дрался с психом, который постоянно призывал грибных демонов.