– Удивительно, как правильный выбор приводит к подобному результату.

– А что с отцом Дугласом? – спросил я. – Что с ним станет?

– В значительной степени это будет зависеть от него самого, – ответил Джейк. – Надеюсь, он признает свои ошибки и изменит свою жизнь к лучшему.

Я медленно кивнул. Затем сказал:

– В таком случае поговорим о счете.

Брови Джейка подскочили.

– О чем?

– О счете, – отчетливо повторил я. – Вы втянули меня в эту передрягу. Значит, можете заплатить мне, как любой другой клиент. Куда выслать счет?

– Ты… ты пытаешься выставить счет самому Господу? – уточнил Джейк, словно не веря своим ушам.

– Чер… э-э-э… вовсе нет, – ответил я. – Я выставляю счет вам.

– Мы работаем иначе.

– А вот я работаю именно так, – сообщил я, выпятив подбородок. – Раскошеливайтесь. Не то в следующий раз, когда вы обратитесь ко мне за помощью, я стану просто наблюдать, посвистывая.

На лице Джейка расцвела широкая, довольная ухмылка, в голосе зазвучал смех.

– Это вряд ли, – ответил он и исчез.

Я скорчил свирепую рожу пустому месту, где он сидел мгновение назад, и пробормотал:

– Крохобор.

Однако почему-то я не сомневался, что он прав.

Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры».

Все, чего я хотел, – спокойно попить пива. Я ведь немногого прошу – помедитировать за бутылкой после тяжелого дня профессионального чародейства. Может быть, вдобавок сэндвич со стейком. Вот и все, вы ведь не считаете, что это слишком? Но кто-то был со мной не согласен.

Паб Макэнелли – тихая таверна в подвале огромного офисного здания, каких в Чикаго сотни. Чтобы подойти к двери, надо спуститься на несколько ступенек. Оказавшись внутри, вы видите прямо перед собой на потолке старые скрипучие вентиляторы, а чтобы войти в зал, надо преодолеть еще пару ступенек. Здесь горят свечи, а отделка состоит из украшенного ручной резьбой полированного дерева более темного оттенка, чем обычно. В сочетании со свечами это создает ощущение уютного логова.

Я открыл дверь – и тут мне в нос шибануло такое, чего я в баре у Мака никогда не нюхивал: вонь подгоревшей пищи.

Пока я доставал из-под плаща боевой жезл, моим первым рефлексом было убедиться, что браслет-оберег на руке заряжен полностью и готов к использованию, – и это уже кое-что говорит о Маковой кухне. Я сделал еще несколько осторожных шагов, держа жезл на изготовку. Привычное освещение было приглушено, и только горстка свечей все еще слабо мерцала.

Завсегдатаи паба, члены сверхъестественного сообщества Чикаго, валялись повсюду, как сломанные куклы. С полдюжины посетителей лежали на полу в странных позах, как будто рухнули без чувств, выполняя очередное упражнение ритмической гимнастики. Пара дядечек преклонных лет, всегда игравших в шахматы за угловым столиком, лежали на столе. Вокруг них валялись разбросанные шахматные фигуры – некоторые из них были сломаны, а старые шахматные часы разбиты вдребезги. Три молодые женщины – они всегда появлялись у Мака вместе, причем имели такой вид, будто обсмотрелись «Зачарованными», – валялись сейчас вповалку в углу, словно, перед тем как отключиться, забились туда от ужаса, и были забрызганы каплями чего-то, весьма напоминавшего кровь.

По крайней мере, я заметил, что некоторые из поверженных дышали. Я выждал, однако из темноты на меня ничего не набросилось, и я не ощутил внезапного желания разнести все вокруг, а потом вздремнуть.

– Мак? – негромко позвал я.

Кто-то захрипел.

Я поспешил к барной стойке и увидел Мака, лежавшего за ней на полу. Его здорово отделали. Разбитые губы распухли. Нос сломан. Руки – отекшие и красные: видимо, отбивался изо всех сил. Бейсбольная бита, которую он обычно держал за стойкой бара, валялась рядом, и на ней была кровь – возможно, его собственная.

– Звезды и камни! – выдохнул я. – Мак…

Склонившись над ним, я внимательно осмотрел нанесенные травмы. Формально должной медицинской подготовки у меня не имеется, но во время войны с вампирами Красной Коллегии за несколько лет работы Стражем я повидал травм и ранений более чем достаточно. Один из кровоподтеков на голове у Мака выглядел погано, несколько пальцев сломано, но вроде ничего такого, что нельзя было бы вылечить.

– Что случилось? – спросил я.

– Взбесились, – пробормотал он. Порез на губе снова открылся, и выступила кровь. – Напали.

Я поморщился:

– Что, правда?

Вытащив из стопки на полке чистую скатерть, я смочил ее холодной водой и попытался хоть как-то стереть кровь у Мака с лица.

– Они все лежат вповалку, – сообщил я ему. – Живые. Это ваш паб. Как собираетесь действовать?

Даже острая боль не помешала Маку всерьез обдумать проблему.

– Мёрфи, – изрек он в итоге.

Я обдумал ситуацию. Что ж, вызов полиции тянет за собой кучу вопросов и привлекает ненужное внимание, зато пострадавшим быстрее окажут медицинскую помощь. Клиент для Мака всегда в приоритете. Но если бы он захотел сохранить все в тайне, я бы тоже это понял.

– Я позвоню, – сказал я Маку.

Представители властей решительно спикировали в помещение паба. Вечер еще только начинался, так что, похоже, мы оказались первыми клиентами ночной смены «скорой».

– Господи Исусе! – Сержант Кэррин Мёрфи застыла в дверях, обводя взглядом зал. – Что за бардак!

– Да что ты говоришь? – буркнул я угрюмо.

Желудок мой обиженно урчал, и вдобавок мучила жажда, но мне казалось нетактичным позаимствовать что-нибудь из запасов Мака, пока тот занят, – его штопали парни из «скорой».

Мёрфи выдохнула:

– Ну, драки в барах не такая уж редкость. – Она спустилась в помещение, вынула из кармана куртки фонарик и посветила вокруг. – Может, расскажешь мне, что здесь на самом деле произошло?

– Мак сказал, что посетители взбесились. Начали действовать непредсказуемо, потом сделались агрессивными.

– Что, все до единого? И одновременно?

– Я так понял с его слов. Он изложил все несколько бессвязно.

Мёрфи нахмурилась и медленно прошлась по залу, водя лучом фонарика то вперед, то назад.

– Ты осмотрел посетителей?

– Когда я здесь оказался, никакого активного воздействия уже не было, – сказал я. – В этом я уверен. Все они лежали без сознания. Травмы незначительные, и, похоже, они нанесли их себе сами. Мака, полагаю, избили девицы.

Мёрфи состроила гримасу сомнения:

– По-твоему, он был не в состоянии от них защититься?

– Он мог бы запросто воспользоваться не бейсбольной битой, а оружием. Возможно, он пытался помешать кому-то наделать глупостей, и в итоге все пошло наперекосяк.

– Знаешь, о чем я думаю, – спросила Мёрфи, – когда со всеми, кто находится в пабе, происходят всякие странности?

Она остановилась в дальнем углу. Среди обломков шахматных фигур и раскиданных стульев в круге света от фонарика поблескивали осколки двух темно-коричневых пивных бутылок.

– Отвратительная мысль, – сказал я. – Маково пиво на службе тьмы.

Она поглядела на меня эдак сверху вниз. В той мере, в какой это вообще возможно, если курносая блондинка пяти футов ростом впивается взглядом в долговязого чародея ростом более семи футов.